ПадуяЭто было неспокойное время: на Апеннинском полуострове бушевала война Камбрейской лиги, и в 1509 — 1517 годах Падуанский университет, второй старейший в Италии (основан в 1222 году), был закрыт. Но профессора преподавали в частном порядке, а защиты ученых степеней продолжались. Что для нас особенно важно: велись подробные записи.
Мемориальная табличка в честь Франциска Скорины в Падуанском университете. Фотография публикуется с согласия Падуанского университета.
Одну из таких учетных книг, на обложке которой стоит 1512 — 1523, я держу в руках. Защите Франциска Скорины в этой книге посвящены три страницы. Специалист по истории Падуанского университета доктор Франческо Пьован комментирует: «В Падуе он появляется, уже имея степень доктора философии. Здесь он записан как бедный студент, паупер. Это не значит, что у него абсолютно нет денег. Тогда человек называл себя бедным, если не было достаточных средств, чтобы учиться». Сдача экзамена на ученую степень, оказывается, была дорогостоящим мероприятием. На мой вопрос «Сколько?» доктор Пьован разводит руками: «Очень, очень дорого». Например, в 1427 году стоимость защиты составляла примерно 37 дукатов. А во второй половине XVI века работавший в Венецианском арсенале строитель кораблей получал 20 дукатов в год. Так что хоть и был наш Франциск купеческим сыном, сумма эта оказалась для него неподъемной.
«А вот эта запись от 6 ноября, — говорит Франческо Пьован, указывая на другую страницу. — В сакристии (ризнице. — И.П.) церкви Св. Урбана собралась коллегия для проведения экзаменов. Это так называемый экзамен тентативо, то есть проба настоящего экзамена». Вице–приором коллегии был тогда доктор медицины Тадео Мусати, сказавший: «...Прибыл некий весьма ученый бедный молодой человек, доктор искусств, родом из очень отдаленных стран, возможно, за четыре тысячи миль и более от этого славного города, для того чтобы увеличить славу и блеск Падуи, а также процветающего собрания философов гимназии и святой нашей Коллегии. Он обратился к Коллегии с просьбой разрешить ему в качестве дара и особой милости подвергнуться милостью божьей испытаниям в области медицины при этой святой Коллегии. Если, Ваши превосходительства, позволите, то представлю его самого. Молодой человек и вышеупомянутый доктор носит имя господина Франциска, сына покойного Луки Скорины из Полоцка, русин...» Франческо Пьован читает дальше: «Он очень хорошо (в книге написано «элегантиссимо». — И.П.) себя показал на этом предварительном экзамене. Комиссия, а в ее состав входили многие очень известные люди, признает, что к большому экзамену он готов. И 9 ноября 1512 года проходит экзамен привато в епископской курии, после которого Франциск Скорина получает степень доктора медицинских наук. Здесь опять упоминают, что он очень хорошо сдает (снова «элегантиссимо». — И.П.). Как в экзамене тентативо, так и в экзамене привато, члены коллегии голосуют единогласно, чтобы присвоить ему степень доктора медицины».
Портрет Франциска Скорины в зале Сорока Падуанского университета
Произошло это во дворце архиепископа Падуанского, который потом и удостоверил своей подписью диплом новоиспеченного доктора. И вот мы стоим в том самом зале, где проходила защита 9 ноября. Сегодня он выглядит совершенно современным. Это, конечно, может разочаровать. Но ровно до тех пор, пока вы не поднимете глаза и не посмотрите на потолок. Старинный потолок с гербом Петро Бароцци, бывшего епископом Падуи в 1487 — 1507–м, — тот самый, под которым защищался Франциск Скорина и под которым ему вручили диплом и докторскую мантию.
Анна Гардаш, белоруска, получившая в Падуанском университете степень бакалавра свободных наук и защитившая диплом по теме «Франциск Скорина — человек эпохи Возрождения», ведет нас в старый университетский двор, напоминающий двор Краковского университета, где мы были совсем недавно. Но если в Кракове во времена Скорины профессора обязаны были соблюдать обет безбрачия, а студенты жить в бурсах (общежитиях) почти по монашескому уставу, то в Падуе и профессорам никто не запрещал жениться, и студенты снимали жилье в городе. И если неженатые и бездетные профессора Кракова завещали университету свои богатые библиотеки и научные инструменты, то в Падуе профессора медицины, случалось, завещали родному университету свои... тела. Да–да, свои тела для старейшего в мире анатомического театра (построен в 1594 году), в который можно пройти из старейшего в университете зала Медицины. Этот зал находится в бывшем здании средневековой гостиницы «Оспициум Бовис», «У вола» (отсюда нынешнее название здания университета — палаццо Бо). Скорина здесь, весьма вероятно, был. Сегодня стены этого зала украшают портреты знаменитых профессоров: Габриэля Фаллопия (он открыл фаллопиевы трубы), Бартоломео Эустахио (Евстахиева труба внутри уха), Джованни Баттиста Морганьи, который вошел в историю как основоположник патологической анатомии. «Некоторые считают, что слово «морг» произошло именно от его фамилии, — говорит Анна и, показывая на черепа профессоров, выставленные в отдельной витрине, объясняет: — Было очень сложно найти тела. Их выдавали в Венеции, обычно это были казненные преступники». И вот, чтобы восполнить дефицит тел, профессора предлагали родному университету себя в качестве научного пособия. Да... Слова «наука требует жертв» теперь приобрели вполне конкретные очертания.
В зале Медицины в витрине сохранены черепа профессоров Падуанского университета, которые завещали свои тела науке для использования в анатомическом театре.Сходство, которое я вижу между Краковским и Падуанским университетами, — в увековечивании памяти нашего первопечатника: и в Кракове, и в Падуе в честь Франциска Скорины установлены мемориальные таблички. Но Падуя пошла дальше: здесь в зале Сорока его портрет размещен среди самых знаменитых иностранных выпускников университета рядом со Стефаном Баторием (король Польский и великий князь литовский), Уильямом Гарвеем (английский врач, основоположник физиологии и эмбриологии), Томасом Бартолином (датский медик, первооткрыватель лимфатической системы, первый описал анестезию с научной точки зрения), Николаем Кузанским (крупнейший немецкий мыслитель своего времени), Петром Постниковым (первый в России доктор философии и медицины), Иоанном Каподистрием (первый президент Греции) и другими.
Этот дом построен на фундаменте стоявшей здесь в 1512 году церкви Святого Урбана, в которой Франциск Скорина держал свой первый, предварительный экзамен.Благодарные за память о нашем первопечатнике, мы покидаем университет, но один вопрос не дает мне покоя: каким мог быть экзамен, а потом и медицинская практика Франциска Скорины? О чем спрашивали экзаменаторы, что отвечали кандидаты? Какой была тогда медицина? Ответы я ищу в Музее истории медицины, который располагается в первом в Падуе госпитале Св. Франциска, работавшем с 1416 по 1798 год. Историк медицины профессор Маурицио Риппа Бонати объясняет:
Доктор Франческо Пьован, специалист по истории Падуанского университета.
— Предметы были такие. «Теоретическая медицина» — самый важный. «Практическая медицина». Но на самом деле оба были теоретическими. Даже «практическая медицина» была не столько о лечении людей, сколько о теории лечения. У вас не было контакта с больными, вы лишь изучали теоретическую часть этого. Еще «фармацевтика», в основном травяная медицина. А также «хирургия», это был общий термин для анатомии.
— Когда Франциск Скорина пришел в Падую, у него уже была степень доктора философии. Где–то он изучил еще и медицину.
— Тогда было нормально для человека, получившего степень доктора философии, начать изучать медицину. Вы как студент–медик даже не знали, что такое поджелудочная железа, например, или что такое печень, вы изучали только книги. Каждый вопрос, который профессор мог вам задать, был абсолютно теоретическим. Врачи тогда даже не вступали в контакт с больными. Все базировалось на книгах. Даже хирургия была теорией. Кто был практиком, так это цирюльники, которые имели анатомическую практику, потому что вскрывали абсцессы и пускали кровь. А хирурги даже не трогали своих пациентов.
— Что же они тогда делали?
— Дискутировали, — заразительно смеется доктор Риппа Бонати. — Обсуждали болезнь, они ведь считались мудрецами, потому что обладали знанием. Настоящая практическая работа была грязной, а они не пачкали рук. Первой дисциплиной, которая стала практической раньше других, была, как ни иронично это звучит, фармацевтика. Потому что у студентов была возможность трогать растения, понимать их практическую пользу.
«Лестница знаний» в новом дворике Падуанского университета.Мы точно знаем, что Франциск Скорина ученой степенью, как и родиной, гордился: в каждой своей печатной книге он писал: «ученый муж в лекарских науках доктор Франциск Скорина из славного града Полоцка». Доктором медицины стал впоследствии и его сын Симеон Рус. И нам точно известно, что Франциск Скорина врачевал епископа Яна из Вильно (внебрачного сына короля Сигизмунда Старого) и герцога Пруссии Альбрехта из Кенигсберга, наверняка и других людей рангом пониже.
 Зал во дворце архиепископа Падуи, в котором Франциск Скорина держал свой финальный экзамен привато. В белорусских СМИ фотография этого зала публикуется впервые. |
 Учетная книга Падуанского университета за 1512 — 1523 годы, страница 2, описывающая процедуру защиты ученой степени доктора медицины Франциском Скориной. Список экзаменационной коллегии предварительного экзамена тентативо. Фотография публикуется с согласия Падуанского университета. |
Уезжая из прекрасной Падуи, где хранят память о нашем Франциске и гордятся тем, что именно здесь он стал воистину ученым мужем, я задаюсь естественным вопросом: куда дальше? Куда уехал Скорина? Многие историки полагают, что следующим пунктом его странствий стала Венеция. Выбор кажется очевидным: быть от нее так близко и не поехать? Невероятно. Но подтверждений его пребывания там нет. Хотя я, конечно, не смогу избежать соблазна. Поеду в Венецию и встречусь там с профессором университета Фоскари (а до того Краковского университета) Александром Наумовым, который издал первую в Польше монографию, посвященную нашему первопечатнику. Но с самим Франциском Скориной мы встретимся в следующий раз в Праге: именно в столице Богемии 6 августа 1517 года он напечатал свою (и нашу) первую книгу.
Падуя.
