Станислав Говорухин до этого уже успел отметиться в жанре остросюжетных кинолент: за несколько месяцев до «Места встречи…» на телеэкраны Советского Союза буквально ворвались «Пираты ХХ века» по его сценарию с Николаем Еременко — младшим в главной роли — абсолютный лидер кинопроката СССР, собравший 87,6 млн зрителей. Картину снял друг и соратник Говорухина режиссер Борис Дуров, несколькими годами ранее они вместе работали над знаменитой «Вертикалью».
Основой же для собственной режиссерской работы Говорухина стал роман «Эра милосердия» братьев Аркадия и Георгия Вайнеров, повествующий о преступлениях банды «Черная кошка» и сотрудниках угрозыска, которые ее ловили. Реальные прототипы и у героев, и у банды есть, но они носят собирательный характер: авторы сплели воедино множество личностных черт, событий и реальных преступлений, так что о документальной точности речи не идет — сюжет, несмотря ни на что, представляет собой чистый вымысел.
Роман очень понравился Владимиру Высоцкому, который снимался у Говорухина в «Вертикали» и в новом проекте просил отдать ему роль следователя Глеба Жеглова. Утвердить на главную роль Высоцкого было сложно. Говорухин поступил хитро: пригласил на пробы артистов, которые при всем своем профессионализме проигрывали Владимиру Семеновичу в харизме. На роль разведчика‑фронтовика Шарапова, после войны пришедшего работать в МУР, Говорухин хотел взять Николая Губенко, известного по фильму «Они сражались за Родину». Однако Высоцкий воспротивился, считая, что их типажи слишком похожи и на экране будет в итоге не Шарапов, а Жеглов номер два. Евгений Герасимов, которого также рассматривали на эту роль, сниматься не мог: он уже успел дать согласие Михаилу Пташуку, начинающему работу над фильмом «Время выбрало нас». Тогда попробовали Владимира Конкина: он был молод, но широко известен по роли Павки Корчагина в фильме «Как закалялась сталь» и съемкам у Леонида Быкова в фильме «Аты‑баты, шли солдаты…».
Для Владимира Конкина эта работа стала тяжелейшим испытанием: во‑первых, его невзлюбили братья Вайнеры и развернули целую кампанию, настроив негативно съемочную группу. Во‑вторых, с Высоцким они категорически не сошлись характерами, да и, по большому счету, не могли сойтись. Конкин, кроме театрального училища окончивший еще и исторический факультет университета, своей интеллигентностью раздражал Высоцкого, чье хулиганское детство пришлось на послевоенные годы (именно потому он так органичен в роли бывшего беспризорника Жеглова). Подливала масла в огонь разница в зарплате: Высоцкому по существовавшей тарифной сетке платили значительно меньше, как не имевшему звания и госнаград, и лишь после хлопот братьев Вайнеров подняли ставку. Плюс Высоцкий всякий раз с трудом пробивался на экран, а Конкину, как могло показаться со стороны, все досталось легко и просто. Ведь актер не распространялся ни о серьезном заболевании сердца, из‑за которого детство провел по больницам, ни о том, как Госкино обрубает ему большую часть съемок, ведь «неподходящая» роль артиста может разрушить образ революционной иконы — Павки Корчагина.
Собственно, только из‑за Конкина в роли Шарапова в конечном итоге Станиславу Говорухину и разрешили съемки и потом не положили фильм на полку. И режиссер наверняка это понимал, потому что пробы на роль Шарапова проводил точно так же, как и на роль Жеглова, — сугубо «технические», с участием актеров, которые Конкину неизбежно проигрывали.Годы спустя Говорухин рассуждал, что идеальным Шараповым для него мог бы стать Леонид Филатов, но можно предположить, что, как и в случае с Губенко, сходство типажей не устроило бы Высоцкого.
Конкина же на съемках доводили так, что в один день он было уже решил бросить все и уехать. Отговорил его актер Виктор Павлов, сыгравший бывшего фронтовика, а потом бандита Левченко. «Я уже собирал чемоданы, — рассказывал в интервью Владимир Конкин. — Вдруг стук в дверь: заходит Витя Павлов, который только приехал. Мы не были знакомы лично. Когда я рассказал ему причину, Витя, мудрый, тонко знающий жизнь человек, понял, что у меня, конечно, истерика. Он взял со стола сценарий: «Пошли подышим!» И это меня спасло». Павлов так рассмешил Конкина комической читкой серьезного текста, что напряжение ушло: «Это было так весело! Он вернул мои мозги на место, я понял, что если уйду, то проявлю слабость. Плюс разразится грандиозный скандал, ведь половина фильма уже снята. Так что спасибо Вите — я сразу нашел в нем отдушину, недостающее мне доброжелательство, и, что самое главное, я успокоился. И это, кстати, стало в хорошую сторону на роли отражаться. И многое получилось».
Это уже много позже из мемуаров Марины Влади стало ясно, в чем была причина удручающих перепадов настроения у Высоцкого, которые так затрудняли его общение с людьми. И тем не менее артист выкладывался на площадке на полную, словно понимая, что жить ему осталось недолго. В своего Жеглова он вложил многое от послевоенных впечатлений собственного детства и создал на экране образ человека самоотверженного, целиком посвятившего себя своей трудной работе — а с другой стороны, яростного, нетерпимого и считающего, что цель оправдывает средства. Несколько сцен в картине сняты Высоцким как режиссером во время отъезда Говорухина на кинофестиваль за рубеж. Актеры вспоминали, что он был требователен и придирчив, проводил много репетиций, совершенно всех замучил, зато потом снимал с двух‑трех дублей. Хотя Сергею Юрскому, игравшему роль Груздева — врача, подозреваемого в убийстве жены, — с ним работать понравилось:
«Высоцкий, так случилось, в большинстве сцен, в которых я снимался, был режиссером… Поэтому я наблюдал Высоцкого, как говорится, в двух ипостасях одновременно. И мне кажется, он замечательно с этим справлялся. Это поднимало его дух, он был контактен, очень легко шел на компромиссы».
Актерский ансамбль в картине сложился на самом деле блестящий. Целая галерея уголовников прошла на экране в исполнении Леонида Куравлева, Евгения Евстигнеева, Станислава Садальского, Александра Белявского, Армена Джигарханяна… Поразила всех Лариса Удовиченко: ее до этого момента видели только в лирическом амплуа и предложили сыграть роль хорошей девушки Вари Синичкиной, в которую влюбляется Шарапов, а она потребовала роль проститутки Маньки Облигации и воплотила ее с таким блеском, что ахнул даже многоопытный Говорухин. Соседа Шарапова по коммуналке, одинокого старичка, произносящего трогательный монолог об эре милосердия, которая должна наступить, потому что человечество изживет в себе дурные черты, сыграл мудрый и грустный Зиновий Гердт. На роль милиционера Соловьева без проб позвали Всеволода Абдулова, который пострадал в автомобильной аварии и не мог запомнить даже самый крошечный текст: Говорухин и Высоцкий хотели поддержать товарища и сознательно пошли на трудности, которые несло это решение.
Выход фильма стал событием для зрителей и вызвал горячие обсуждения. МВД пеняло на то, что в образах милиционеров недостаточно показана их партийность, простые зрители делились своими переживаниями о героях и рассказывали, с каким нетерпением ждали развязки.
Несмотря на популярность у публики, кинематографических наград работе Говорухина так и не присудили. Правда, Владимира Высоцкого за роль Жеглова награждали трижды, в том числе и Госпремией СССР, но все это уже посмертно... А «Место встречи изменить нельзя» зрители вспоминают, пересматривают и цитируют до сих пор.ovsepyan@sb.by
