Знакомо? А ведь это написано сто лет назад, немецким писателем Германом Гессе. Он называл себя «книжным человеком» — вырос в библиотеке, работал в библиотеке. Именно потому процесс очистки книжных шкафов у него превращается в событие вселенского масштаба. Это созвучно нашей эпохе, которую можно назвать «временем очистки книжных шкафов». В цифровом информационном потоке тонут бумажные издания, люди разучиваются читать медленно и вдумчиво, наслаждаться стилем. Книги из престижного интерьерного аксессуара превращаются в докучливый пыльный хлам, от которого постепенно избавляются. Даже такие «книжные люди» вроде меня.
Итак, что первым выбросил сто лет назад Гессе из своих шкафов? «Красивые издания мемуаров, итальянские и французские биографии, придворные истории, дневники политических деятелей — к черту! Разве бывали политики когда–нибудь правы?»
Ну, мемуары я не выбрасываю... В любом вранье можно найти любопытные правдивые детали эпохи. А вот что можно выбросить — расплодившиеся с перестройкой «книги–разоблачения» о подоплеке исторических событий. А в той подоплеке — инопланетяне, тамплиеры, масоны, древняя раса атлантов, всемирный заговор, древнее проклятье... Вообще, большая часть книг, с которыми я сейчас расстаюсь, — это именно те, что изданы после тотального книжного дефицита и исчезновения запрета на темы. Тогда мы скупали вдруг появившиеся в свободном доступе фантастику и детективы, Джеймса Бонда и Конана–варвара, Дейла Карнеги и «Живую этику». Наелись, переоценили. Да и изданы те книги плохо, на дешевой бумаге, с аляповатыми обложками.
А вот что делать с такими же плохо изданными, но добротными по содержанию? Вот собрание сочинений Эдгара По, в тонких обложках, склеенные страницы рассыпаются в руках. У меня есть тот же По в твердых обложках, но издание менее полное... Что делать? Пусть стоит.
Изданная в советское время классика, похоже, переживет еще не одно поколение читателей. Золя, Бальзак, Джек Лондон... А вот книги, когда–то самые дорогие и желанные, которые добывались за талончики за сдачу макулатуры — уже не нужны. Дюма, Анн и Серж Голон, Морис Дрюон, такие любимые в школьном возрасте. Увы — им придется освободить место для трудов Мамардашвили и нового собрания сочинений Владимира Короткевича.
Кстати, это еще одна «расходная» статья — книги, переизданные в улучшенной версии. Впрочем, собрания сочинений — довольно устойчивая к вымиранию форма, артефакт. Вроде пятитомной «Энцыклапедыi лiтаратуры i мастацтва Беларусi», изданной в 1980–х. Раритет!
Кстати, про энциклопедии, словари, справочники... Да, их заменил интернет. Но информация подобна воде текущей. Все последующие издания отличаются в деталях. И все равно наступает момент, когда что–то останется только на страницах одного конкретного издания.
Еще Гессе повыбрасывал книги о живописи...
Мы в свое время одержимо скупали альбомы по искусству. Босх, Венецианов, Ренуар. Музей Прадо, Лувр, Пинакотека (трудно было представить, что мы туда попадем). И что же? Репродукции тридцатилетней давности уже воспринимаются безнадежно тусклыми, нечеткими, искажающими цвета...
Я поняла, что в последние годы покупала в основном сборники архивных документов и научных статей, труды философов и историков. А художественную литературу — только хорошо изданные, действительно интересные мне книги, причем чаще всего читанные уже в электронном виде.
«И только через несколько дней, закончив, я увидел, как сильно изменилось за эти годы мое отношение к книгам. Выявились целые литературные жанры, которые раньше я по дружбе терпел, а теперь расстался с ними смеясь,» — заявляет Гессе.
То же происходит и со всеми нами.
Главное, чтобы не остались пустые полки.
cultura@sb.by
