Все знают, что минувшее лето выдалось сухим и долгим. Может, потому расставаться с ним было особенно тяжко, ведь к хорошему привыкаешь. Решил, что на этот раз не стану рассказывать читателям какую-то остросюжетную историю из мест, где в северо-западном уголке земли белорусской притаилась моя летняя «резиденция». Это еще впереди. Постараюсь передать настроение, которое царило у меня и соседей-хуторян, когда однажды, проснувшись утром, мы увидели, как взяла наконец вожжи в свои руки осень, напомнив, кто в доме хозяин. Ведь на дворе как-никак был уже октябрь.
коллаж юлии костиковой
Пока свежи воспоминания об ушедшем лете, попытался, сидя в беседке за чаем, вспомнить наиболее заметные его эпизоды. Вот огромный лещ, не менее трех килограммов, которого подтянул к своему рыбацкому мостику, но поднять не смог. Ушел красавец! Когда спустя час позвонил младшей дочери и пожаловался на неудачу, услышал: «Я рада за него!» Может, она и права…
Как-то знакомый рыбак из соседнего поселка, который внимательно следит за переменами в природе, сказал, что, по его наблюдениям, в наших краях появилось немало птиц, которых раньше можно было увидеть только на юге Украины. Он прав, но мне больше запомнилась история с нашим кукушонком: мы с супругой заметили, что на дворе у нас, почти у самого крыльца, подолгу задерживается пузатенький птенец. Я посчитал, что это кукушонок, которого какая-то птица выбросила из своего гнезда. Вот сиротинушка и пытается выжить среди людей. Наш подопечный и в самом деле подпускал к себе близко, правда, в руки не давался. При хорошем питании он стал быстро взрослеть и скоро стал улетать подальше, скорее всего, в лес, а к вечеру возвращался и снова крутился под ногами. Однажды, когда я сидел в беседке и пил кофе, кукушонок осмелился и прыгнул на стол рядом. Пришлось устроить ему фотосессию. При первой же встрече со своим добрым знакомым, заместителем гендиректора по научной работе Национального парка «Браславские озера» Евгением Татуном, попрошу его подтвердить, что наш малыш действительно кукушонок.
Жаль, что не удалось заснять, как над клумбой собирало нектар действительно диковинное насекомое. Было оно размером чуть больше обычного шершня, но с коротенькими крылышками, трепетавшими, как у заправской колибри. Не вру! Это насекомое зависало над цветами, как эта миниатюрная птичка. Мы с супругой стояли как завороженные, любуясь этой сценой. И почему-то в голову не пришло сделать фото.
Однажды во время рыбалки ко мне подплыл мой добрый знакомый по имени Мирослав. У него здесь на берегу замечательный дом, который большей частью пустует. В свое время он был вполне успешным предпринимателем, но сейчас в нем как будто что-то надломилось. Может, с бизнесом проблемы или в семейной жизни неурядицы. Но стал он жаловаться на жизнь, что на Мирослава совсем не похоже.Запомнилась и другая встреча у воды. Неподалеку пустовал еще вполне приличный дом. Я спросил у своего соседа Павла, почему в нем никто не живет. Он ответил, что это жилище Тимофея Рыжего, который отбывает срок за убийство жены. Вроде бы скоро должен вернуться. И вот как-то утром я заметил на своем рыбацком мостике незнакомого худощавого мужчину. Глядя на его рыжеватую шевелюру, я спросил:
— То ли дело у вас, пенсионеров, жизнь, — сказал молодой человек. — Дыши себе лесным воздухом вдали от городской пыли, лови рыбку…
— Всему и всем свой час, — ответил я. — Никому и никогда не надо завидовать. Смотри, какой замечательный сегодня день! У нас, пенсионеров, таких дней много уже не будет. Чему тут радоваться? А мы радуемся, потому что это божественный дар. И даровано его поровну и тебе, и мне. Только ты с таким настроением можешь его упустить…
— Уж не Тимофеем ли вас кличут?
Мужчина настороженно молчал, видимо, поняв, что дурная слава о нем разнеслась по округе, и стал собирать снасти. Я тоже осознал, что разговор у нас не получится, потому и не стал его останавливать. Вот только подумал, что непросто, наверное, обитать в тех стенах, где ты когда-то лишил жизни близкого человека.
Как тут радоваться, даже если стоит такое замечательное утро? Это возвращаясь к нашему с Мирославом разговору. Не все так просто в этом мире, и неважно, пенсионер ты или человек значительно более молодой. Слишком многое зависит от того, что у тебя в «рюкзаке» за плечами. На дороге жизни столько всего, даже бесценного, можно приобрести, но к финишу прийти с пустыми руками.
Я поежился и понял, что и в куртке сидеть в беседке скоро станет зябко. Однако уходить не торопился. Мысли снова почему-то вернулись к словам моего молодого приятеля о том, что пенсионерам хорошо живется. Наверное, так и есть, если некоторые из нас даже пускаются в сомнительные авантюры. Тут я снова вернусь к картинке из остросюжетного детектива…
В один из летних дней мой сосед Павел, о котором уже упоминал, зашел проведать нашу соседку бабу Маню. Дверь оказалась запертой изнутри. Сколько он ни стучал, никто не открывал. Павел зашел с другой стороны и заглянул за простенькую занавеску в спальню. Рассмотреть сумел только ноги в чулках. Тело было, судя по всему, неподвижным. Сосед подумал о худшем, все-таки недавно мы отметили 95‑летие некогда лучшей в районе доярки. Она тогда даже сказала, что однажды ляжет и помрет прямо среди бела дня. Хотя та же баба Маня славится в нашем поселке тем, что изобрела секретный рецепт сливянки на травах, которые сама собирает. Меня соседка тоже угощала своим снадобьем. Сливянка и вправду была приятной на вкус и обладала снотворным действием.
Павел набрал номер дочки бабы Мани, живущей в Латвии, и спросил, что ему делать. Вызывать ли «скорую» и милицию? Та попросила позвонить внучкам в райцентр. Дескать, они все-таки ближе и смогут приехать и принять решение. Первой появилась Регина. Промчалась на своем «фордике» по узкой дороге мимо моей калитки и открыла дверь известным ей способом. Все вместе, хоть и не без труда, но старушку все-таки разбудили. Баба Маня заявила, что по ошибке приняла больше снотворного, чем обычно. Все кончилось хорошо. Но чуть позже подтвердилась моя версия, что дело было вовсе не в таблетках. Соседка испытывала новую настойку, но не на сливах, как обычно, а на яблоках. Об этом она поведала Павлу, а тот, понятное дело, поделился информацией со мной. Вот и думаю, не попросить ли этого зелья у бабы Мани. Здесь, на природе, мне спится хорошо, а вот в каменных столичных джунглях случается по-разному.
Все это позади… Зачастили дожди и нагрянули первые заморозки. По вечерам над хатами сельчан появились белые клубы дыма — топились печи. И все же не зря осень так любят люди творческих профессий. Когда убегают за горизонт лиловые тучи и прекращаются дожди, любо оглядеться вокруг. Опавшие листья облагораживают золотом лесные дороги, а те, что еще только слетают с деревьев, подхватывает гуляка-ветер и устраивает праздничный хоровод. Светлеет вода в озерах, светлеют и думы о будущем. Сельчане знают, что у них будет еще не одна возможность опустить семена в землю и дождаться хорошего урожая. Наблюдать за тем, как, начиная с весны, наполняется силой и жизнью все то, что высадили на своих подворьях, — одно удовольствие. Сейчас в этом активно принимают участие и дачники, которых вокруг моей усадьбы становится все больше.
Я попросил Генриха, смотрителя местного Дома охотника и моего давнего приятеля, опросить самых близких соседей и уточнить, когда лучше назначить прощальный ужин, которым я их угощаю в конце каждого сезона. Не нарушать же вполне достойную традицию! Ну, что-то вроде наших местных «Дыжынак»…
