На днях министр экономики Александр Червяков отметил: несмотря на сложную ситуацию в экономике, беспрецедентные санкции после февраля 2022-го, свалить нас не удалось. Но экономическая война сказалась на показателях. Тем не менее мы вышли на плато. Нас, депутатов, конечно, беспокоило то, что принятый на текущий год бюджет недополучал средства. Нарушились все связи, особенно поставки запчастей из стран Запада. Однако благодаря усиленной работе исполнительной и законодательной власти уже просматривается выход из дефицита бюджета. Министр доложил, что экспорт превышает импорт, идет прирост бюджета.
Очевидно, что наш товар, особенно продовольствие, за границей идет на ура. Производитель получает высокую добавленную стоимость и просто прибыль. К примеру, в России и Казахстане продукция сельского хозяйства примерно в два раза дороже, чем у нас на внутреннем рынке. Производители, понятно, хотят получить максимум прибыли, больше продать. Но кто учтет интересы народа? Прежде всего Президент и депутаты, представляющие своих избирателей.
О проблеме цен знаю, постоянно бываю в командировках в своих округах. Более того, три моих помощника в районах отвечают за мониторинг цен. Ежемесячно отслеживают прежде всего стоимость социально значимых товаров. Хотя, как правильно сказал Президент, все продукты социально значимы. По объемам производства можем многократно накормить себя. А как на деле?
Недавно на приеме граждан в Рогачевском районе мой избиратель спросил, почему такая разбежка цен: мол, в одном магазине килька стоит 1,6 рубля, в другом — 1,2, в третьем — рубль.
Начинаем разбираться. Поставщик консервов один, но условия отпуска товара разные. Тем, кто оплачивает с предоплатой, — одна цена, под реализацию с отсрочкой — выше. Бартером — третья. Это одна из причин разницы стоимости в магазинах, и ниже будет у тех, кто обеспечил предоплату. Различаются также торговые надбавки.
На другом приеме граждан подняли вопрос о производителях. Очевидно, что они-то как раз не взвинчивают стоимость, есть госзаказ с фиксированными практически до копейки ценниками. К примеру, рожь сдают по 34 копейки за килограмм, пшеницу — по 44. Понятно, стоимость зависит от качества, но разница минимальна. А во сколько обойдется килограмм хлеба? Больше двух рублей как минимум. Гречиху на госзаказ производители сдают за 70 копеек, а в магазине за полкило просят не меньше 2 рублей 25 копеек. Закупочная цена на молоко жирностью 3,6 процента от 80 копеек. В магазине этот продукт меньшей жирности стоит дороже более чем в два раза. Закупочная цена свинины для мясокомбината — 6 рублей, говядины — 7...
Кто же жирует на этом и откуда такая разница? Посмотрим на переработку. Начинаются качели. В магазине 80 видов колбас, а на самом деле не более 10: ведь отличаются они только названием и ценниками, остальное — уловки переработчиков. Попал какой-то вид в контролируемый список — производителю проще изменить название товара, чуть-чуть подправить рецептуру и зарегистрировать по-новому. И здесь, как говорится, нужно резать, не дожидаясь перитонита.
В некоторых развитых странах переработка не может получить доход более 20 процентов от закупочной цены производителя. Правда, тот продает сырье по биржевым ценам. Тонна пшеницы стоит уже 500 долларов. Получается, чтобы люди купили товар, свою рентабельность посредник закладывает не выше 20 процентов.
Третье слабое звено в ценовом вопросе — неблагонадежные посредники. К примеру, отдел образования или здравоохранения райисполкома объявляет тендер на закупку овощей или сока. У одного хозяйства, предположим, яблочный, у другого — морковный, но заниматься отслеживанием тендеров им некогда. И выигрывает частник, который просто покупает искомое у разных производителей. Посредник с машиной и бухгалтером оформляет договор на покупку у того же производителя. Однако цена растет… Нужно минимизировать такие прокладки и использовать ту же систему госзаказа. Потому что довольно часто у бюджетных организаций, к примеру у больницы, до 60 процентов бюджета идет на закупку продуктов. И половину отдавать посреднику недальновидно.
Идем дальше. Скажем, на рынок, где продают овощи и фрукты. Что наблюдал в бытность руководителем хозяйства? Каждую пятницу к нам приезжали микроавтобусы за овощами. ИП, бизнесмены брали товар у производителя, продавали его за несколько дней. Провез этот посредник овощи 70—80 километров, а цена выросла в два раза. И голова у него не болит, как коттедж построить. Однажды был случай. Такой партнер просил понизить цену: мол, приехали столинские фермеры, сбили. Что ж, и мы так сделали. И все равно у него ценник на рынке двойной! Хоть бесплатно дай, не снизят. Купили тогда машину и сами занялись выездной торговлей. Цену для эксперимента поставили на 7 процентов ниже среднерыночной. И другие уравняли с нашей. Потом еще и еще. И так до 20 процентов рентабельности. На этом примере из жизни видно, что достаточно одному предприятию навести порядок, как другим приходится конкурировать честно. Напомню, подобная история была на Комаровском рынке. Когда одни предприниматели не захотели сотрудничать на условиях государства, там наладил торговлю «Снов». И другие подтянулись. На рынках обязательно должна быть фирменная торговля сельхозпроизводителя с честной себестоимостью.
А теперь вернемся к загранице. Внутренние цены должны отличаться от зарубежных. У нас в стране известно, сколько людей, их потребности. Внутренний рынок, будь добр, обеспечь по госзаказу, остальное можно за рубеж. Да, это плановая экономика. Если хочешь, увеличивай объем производства в разы, все остальное на экспорт.
Что с ценами в ЕС? В Эстонии, Литве, Латвии инфляция достигла 18—20 процентов. Допустим, у нас мясо подорожало на 10 процентов, хлеб — на 15, молоко — на 17. В Евросоюзе молочка выросла в цене за девять месяцев на 80 процентов, хлеб — на 50, мясо — на 30. Отличия с нами в разы. В среднем их траты на продуктовую корзину по итогам девяти месяцев скакнули на 37 процентов. Инфляция у нас 13,7 процента, на уровне 12 по сельхозпродукции. Цены везде растут.
Помните, как тонко пошутил Глава государства в беседе с журналистами в Санкт-Петербурге, когда те спросили о подарке Владимиру Путину — тракторе BELARUS? Наш Президент с российским коллегой планируют обеспечить руководство Польши и европейцев зерном, чтобы те не воровали его в Украине.
Между тем и в ЕС инфляция разная. Вроде бы у них единые рынок, экономика, таможня, нет пошлин, а цены там разнятся от 10 до 30 процентов. Даже у Германии, Франции, Нидерландов с сильной экономикой инфляция по итогам девяти месяцев 10—15 процентов. А у восточной и южной «нищеты» — Болгарии, Румынии, Польши, Литвы — зашкаливает до 17—30. ЕС очень хотел бы присоединить Беларусь к этому списку, потому что наша страна — сильный конкурент и в сфере машиностроения, нефтепереработки, и в сельском хозяйстве. Их задача — убрать нас.
Демонстранты в Европе уже определили для себя виновника кризиса.А как это происходит, расскажу по свежим впечатлениям от разговора с болгарскими коллегами-парламентариями. До присоединения к ЕС в Болгарии было 10 миллионов жителей. Сейчас меньше 7 миллионов, всю промышленность и переработку за копейки там купили частники. Крупнейший металлопрокатный завод ушел по цене в 10 раз ниже реальной. Своей валюты не стало, сельское хозяйство ограничено: мол, болгарский перец не растите, уже есть Нидерланды со своими теплицами. Вся молодежь в итоге из Болгарии уехала работать за границу чернорабочими. А на их родине насаждались чужие ценности, русофобия. За тридцать лет старшее поколение ушло, молодежь не помнит, как жили раньше, и развития производства там нет. Зато огромные кредиты от Всемирного банка... Туристическая база на 60 процентов уменьшилась. В результате при нынешней цене на газ и электричество в среднем у болгарина после уплаты счетов остается 100—200 евро.
Не зря нас, белорусов, призывают внимательно смотреть по сторонам и трезво оценивать ситуацию в мире. Интересы простого человека — вот что во главе угла в социальном государстве, что доказывает и очередная Директива Президента.
Сергей КРАВЦОВ, заместитель председателя Постоянной комиссии по аграрной политике Палаты представителей.
