Георгий Дубровский.О чем молчат окопы
…Очередная атака в попытках прорваться к Высочанам вновь захлебывалась под непрекращающимся огнем противника. Оккупанты вот уже девять месяцев удерживали этот клочок земли на подступах к Витебску. По обе стороны от фронтовой линии — выжженная и изрытая снарядами окровавленная земля. Крынки уже наши, а Высочаны, что буквально в пяти километрах, — под властью гитлеровцев. Примерно посредине — укрепрайон Черкасы, где размещалась комендатура.Первая, вторая, третья контратаки вновь отбиты врагом… Два батальона 617-го стрелкового полка несли большие потери. Неужели опять ничего не получится?! Бойцы обессилены неудачей, но вновь и вновь поднимаются в бой. Ура! Наконец-то вроде совсем неплохо развивается наступление, но… У самой окраины села, почти добившись цели, роты вновь попали под сплошной огонь фашистских подразделений. Пулеметы строчат не переставая. И красноармейцы вынуждены залечь в снегу.
Замполит Дубровский вместе с комполка прямо с командного пункта оценивает ситуацию: опять потери… Но времени на размышления нет. Рядом позиции танковой роты. Георгий использует последний шанс — прыгает на броню и командует: «Вперед!» Так и влетел замполит на танке в Черкасы, шокировав фашистов своим мужеством. А наши окрыленные бойцы дружно поднялись вслед за командиром и прорвали вражескую оборону…
Георгий ДУБРОВСКИЙ внизу в центре.
Вместе с местным историком Василием Купченком мы осматриваем старую фронтовую полосу, испещренную волнистыми под тающим снегом очертаниями давно заросших окопов. Ту землю, в ходе освобождения которой не единожды жертвовал своей жизнью и бравый замполит, чьим именем теперь названа центральная улица агрогородка Крынки.
— Тут шли жесточайшие бои, — рассказывает краевед. — Георгий Алексеевич был ранен, а после лечения в госпитале вновь вернулся в дивизию. Вот, смотрите, здесь — Черкасы, а чуть в стороне, ближе к оршанской трассе, располагался еще один серьезный немецкий укрепрайон — Косачи. Фашисты яростно боролись за этот кордон. С него, кстати, и начиналась наступательная операция «Багратион». В попытке удержать Косачи гитлеровцы даже задействовали 20 юнкерсов — бой за деревню беспрерывно шел целые сутки... А наш штаб, где размещалось командование, был во-о-он там…
Мы стоим на въезде в Черкасы, которые уже слились с Высочанами. Прямо у развилки — горушка, обсаженная туями. На ней — памятный знак, возведенный во славу воинов 277‑й стрелковой дивизии, партизан и подпольщиков, которые вместе приближали Победу. Место выбрано не случайно. Буквально в сотне метров — здание бывшей участковой больницы. Во время оккупации тут размещался немецкий госпиталь. И наши медики под видом местных жителей тайком лечили раненых красноармейцев и партизан. Когда все вскрылось — врачей расстреляли.
По улице Дубровского
Улица Дубровского — самая большая в Крынках. Именно здесь расположены клуб, сельский Совет, доска Почета, рядом центральная площадь. А еще — памятники погибшим землякам, Герою Советского Союза Марии Октябрьской (она была смертельно ранена в боях у Крынок) и воинам-освободителям, где до сих пор ежегодно перезахоранивают останки красноармейцев, найденные во время поисковых экспедиций на полях былых сражений.
Памятник Герою Советского Союза Марии Васильевне Октябрьской.Что знают и помнят местные жители о Георгии Дубровском? Председатель Крынковского сельисполкома Людмила Иванова сетует: к сожалению, данных сохранилось очень мало. Да и в интернете минимум информации. Видно, очень скромным был наш герой по жизни.
— После войны Георгий Алексеевич жил в Украине, где и похоронен в 1975 году, — Людмила Геннадьевна пользуется лишь официальными данными. — Да, старожилы рассказывали: где-то в конце 1950‑х годов подполковник-фронтовик приезжал сюда, на место гибели своих боевых друзей. Вот только свидетелей этой встречи среди крынковцев уже не осталось. Разве только ветеран войны Надежда Игнатова что вспомнит...
Едем к бывшей партизанке. Надежде Николаевне 96 лет, память подводит. Но бабушка утверждает: да, приезжал герой. Встречали его цветами да хлебом-солью. Вот только было это очень давно…
Надежда Игнатова.Василий Купченок предлагает исследовать экспонаты в музее местной школы.
— Увы, многие документы о Георгии Дубровском утеряны, — сообщает он. — Говорили, что в школе раньше и письма были, и архивные данные. Сейчас, конечно, экспозиция не настолько богата, но кое-что имеется...
Действительно, школьники бережно хранят в музее копии удостоверений наград, а также две фотографии с личной подписью героя. На одной из них написано: «Вот такой я был в 1945 году» — исхудавшее лицо, строгий взгляд, портупея на плече…
Каким же видели Георгия Дубровского те, кто находился рядом? В детстве, во время войны, и потом — в мирной жизни? По сухим документам, увы, этого не поймешь. Вот почему во время подготовки материала очень хотелось поговорить с людьми, которые знали его лично…
Учитель истории Василий Купченок и учащиеся Наталья Чернавских и Анастасия Васильева. Из первых уст
Повезло. К счастью, после поездки в Крынки нам удалось разыскать человека, который когда-то общался с героем. Ветеран Великой Отечественной войны Роман Хомиченко живет в Витебске. В подростковом возрасте он воевал в партизанах, потом ушел на фронт с регулярными частями Красной армии. Освобождал Прагу. А после демобилизации получил профессию киномеханика и работал в совхозе «Крынки». Чуть позже фронтовика выбрали председателем рабкома хозяйства, и он хорошо помнит приезд Георгия Дубровского.— Очень приятный, простой, общительный человек, со всеми за руку здоровался, обнимался, — подчеркивает Роман Федосович. — У нас тогда дощатый клуб был, небольшой. Туда народу набилось тьма! Дубровский на сцене выступал.
Роман Хомиченко. Примерно полчаса рассказывал, как освобождали крынковскую землю, как его товарищи в бою погибали… Больше — про них. И самую малость — про себя. Люди вопросы задавали, он с удовольствием отвечал… Я тоже тогда находился на сцене — речь героя на магнитофон записывал. Старенький «Днепр» у меня был, катушечный… Не знаю теперь, куда тот магнитофон и запись подевались — очень много времени прошло.
Да, времени прошло много. Но ведь даже о самых скромных героях еще можно успеть собрать информацию! Главное, знать, где искать. И нам в этом здорово помог председатель Московской областной общественной организации «Благотворительный военно-исторический поисковый клуб «Память и примирение» Валерий Загреков. Благодаря Валерию Викторовичу у меня в руках многочисленные наградные листы и даже большая (на десять листов!) автобиография Георгия Дубровского, написанная замполитом уже после войны. Вот один из боевых эпизодов…
«В декабре 1943 года наша часть была переброшена под Витебск, где вели наступательные бои и 1 января 1944 года перерезали шоссейную дорогу Витебск — Орша. 17 января 1944 года в боях за село Черкасы в районе станции Крынки, где я непосредственно участвовал с первым батальоном, наш танк самоходного орудия был подожжен термитным снарядом противника. Я обгорел, но из танка вылез. Всего спаслись три человека, а двое сгорели. Меня ранило осколком снаряда в правое плечо, и осколок проник в грудную клетку. С поля боя меня вывезли на танке, и я находился на излечении в городе Орехово-Зуево Московской области до 15 апреля 1944 года», — стилистика изложения сохранена.
Из автобиографии следует, что после излечения Дубровский вновь вернулся на крынковскую землю и участвовал в прорыве немецкой обороны 23 июня 1944 года юго-восточнее Витебска.После форсирования Березины воины под его командованием перехитрили противника: ночью сделали восьмикилометровый марш-бросок по болоту. Фашисты считали его непроходимым и были растеряны, увидев советских солдат в своем тылу. Так освободили Бегомль…
Воспоминания подполковника дополняются еще одним уникальным документом, который отыскали в Лиозненском военно-историческом музее, — тут сохранился рукописный текст, датированный февралем 1966 года. Георгий Алексеевич отвечает на письмо крынковских школьников и детально описывает военные события. А еще, не скрывая радости и удивления, благодарит за то, что дети смогли его разыскать. К сожалению, почерк не совсем разборчив, чернила выцвели — документ требует оцифровки…
Что еще удалось узнать, по крупицам собирая архивные данные? На родине Георгия Дубровского в Орловской области установлена памятная плита, а родная деревня Бобраки, скорее всего, не сохранилась. Герой умер в 1975 году в возрасте 74 лет и похоронен в Украине, которую сначала освобождал от фашистов, а потом работал там первым секретарем райкома партии. Но история иногда слишком жестока в своем повторении: так уж получилось, что даже после смерти Георгий Алексеевич не смог покинуть линию фронта — его могила находится в окрестностях многострадального Бахмута…
Begunova@sb.by
