19 февраля народный артист СССР и Беларуси Геннадий Овсянников отметит 85-летие

«Поэт в России больше чем поэт…» Эта строка из стихотворения Евгения Евтушенко «Молитва перед поэмой» давно стала крылатой. Но сегодня хочется вспомнить и следующие за ней строки: «В ней суждено поэтами рождаться лишь тем, в ком бродит гордый дух гражданства, кому уюта нет, покоя нет». И еще: «Поэт в ней — образ века своего и будущего призрачный прообраз. Поэт подводит, не впадая в робость, итог всему, что было до него…»

Говоря о народном артисте СССР и Беларуси Геннадии Овсянникове, которому 19 февраля исполнится 85 лет, в кураже и полемическом запале хочется сказать: «Актер в Беларуси больше чем актер…» А почему нет? В случае с Геннадием Степановичем это не будет преувеличением. Если в стихотворении Евтушенко слово «поэт» заменить на «актер» или «артист», выйдет на редкость стройно. В самом Овсянникове и в его театральных работах действительно всегда бродил «гордый дух гражданства». Он — и «образ века своего», и «будущего призрачный прообраз». И итог всему, что было до него, Геннадий Степанович подводит, «не впадая в робость»…

В день своего юбилея 19 февраля «дядя Гена», как называют Овсянникова в театре, вый­дет на сцену в спектакле «Шляхціц Завальня, або Беларусь у фантастычных апавяданнях» по произведению Яна Барщевского в постановке режиссера Елены Ганум. Актерская судьба причудлива и непредсказуема: с этим произведением, на этот раз в инсценировке драматурга и исследователя литературы Сергея Ковалева, судьба сталкивает Овсянникова уже во второй раз. Многим театралам памятен моноспектакль Геннадия Степановича «Беларусь в фантастических рассказах» в постановке режиссера Владимира Савицкого.

Об Овсянникове писать и просто, и сложно. Сложно не повториться, просто — потому что заслуги, талант и творческие вехи очевидны. Написать «выразил время и национальный характер» легко, слова так и просятся на бумагу. Но какая внутренняя работа за этим стоит? Никто не знает точно, кроме самого актера. И почему кому-то удается выразить время, а кому-то нет? И примеров выразительных и подлинных на самом деле не так много. Удалось выразить время Михаилу Ульянову в «Председателе» и Евгению Урбанскому в «Коммунисте». У кого-то свои примеры. «В 1990-х говорили: господи, опять Сухоруков! Что они в нем нашли, урод уродом? И если Сухоруков герой, значит, такое время уродливое. Я тогда расстраивался, а сейчас этим горжусь. Если я олицетворяю время, значит, не зря живу», — говорил актер Виктор Сухоруков о своих ролях в 1990-х.

Под занавес существования советской империи Овсянников стал народным артистом СССР, последним из белорусских служителей сцены. Он выразил на ней поиски, душевные метания и терзания простого, но проницательного человека, преданного и семье, и общественному долгу. Человека, пережившего все перипетии и испытания двадцатого века. Вошедшего в век двадцать первый с чистой совестью и огоньком в глазах. Прячущего за юмором свою растерянность и душевную боль, за хохмой — надрыв и опустошенность. Характерный артист, он любит заострить рисунок. Его игра на сцене — всегда клубок эмоций и глубоко запрятанных внутренних мотивов. Персонаж может говорить одно, делать другое, думать третье… Порой Овсянников дорастал до вершин подлинной высокой трагедии…

В Купаловском театре он работает с 1957 года после окончания Белорусского театрально-художественного института. Служит здесь 63 года! Хотя, будучи студентом, в 1956-м уже играл в спектакле «Паўлінка» одного из друзей главной героини. Звездные роли пришли не сразу, по поводу чего Овсянников всегда отшучивается: «Это только театроведы пишут: «Он столько лет ждал своей роли…» Ничего я не ждал, работал, как и все остальные». Внутренняя личностная энергия копилась, чтобы однажды вырваться наружу. И звездная роль Терешки Колобка в «Трибунале» Андрея Макаенка пришла.

Добросердечие, фирменная хитринка, темперамент — все в этой роли пригодилось. Он сыграл в большинстве пьес Андрея Макаенка: «Трибунал», «Таблетку под язык», «Погорельцы», «Святая простота», «Затюканный апостол», «Лявониха на орбите». При этом отношения с Макаенком Овсянников называет «дружбой с уважением», отрицая, что драматург писал пьесы специально для него. Просто так бывает: драматург и актер нашли друг друга.

Этапным стал выпущенный в 1989 году спектакль «Страсти по Авдею» режиссера Валерия Раевского по одноименной пьесе Владимира Бутромеева по повести Георгия Марчука «Крик на хуторе». Впервые с белорусской театральной сцены говорили о коллективизации с таким надрывом и метафоричностью. Образное решение, предложенное художником Борисом Герлованом, напоминало фресковую живопись. Балки простой деревенской хаты в какой-то момент образовывали крест. Трагический финал оглушал зрителя. Самоотдача Геннадия Овсянникова в этой роли потрясала.

На невероятную высоту в образе Василя поднялся он и в спектакле «Вечер» по пьесе Алексея Дударева. Кстати, к этой пьесе Валерий Раевский обращался дважды и второй раз назвал спектакль «реквиемом во всему двадцатому столетию». Запомнились такие разные персонажи Овсянникова, как Мурашко в «Мудромере» и Фома Опискин в «Вечном Фоме». Он сделал яркими постановки Николая Пинигина «Идиллия» и «Тутэйшыя». Внес свои краски в такие разные по настроению и темам спектакли, как «Князь Витовт», «Коварство и любовь», «Сымон-музыка», «Не мой», «Листопад. Андерсен». И каждый раз, когда выходил на сцену, зритель ждал, что Геннадий Степанович сейчас выкинет коленце… И он выкидывал. Комик и трагик в одном лице. Уникальный и неповторимый.

Сыграл Ванюшина в драме «Дети Ванюшина». Выходил в моноспектакле «Беларусь в фантастических рассказах» по Барщевскому. Удивил в постановке «Свадьба» российского режиссера Владимира Панкова. Его Ревунов-Караулов при первом же появлении мгновенно приковывал все внимание к себе. И сквозь шумную симфонию пробивался к зрителю своим тихим человеческим соло, которое шло перпендикуляром к общему веселью. «Традиционалист и адепт русского психологического театра», как сам себя называет Овсянников, вносил в разу­хабистый и энергичный спектакль светлую и щемящую ноту человеческого одиночества. Он радует нас своими актерскими гранями и сегодня.

С кино ему не очень повезло: запоминающихся ролей не появилось, предлагали в основном эпизоды. А вот радио Геннадий Степанович называл вторым домом. В программе «Майстры і куміры» телеканала «Беларусь 3» снова вспомнил, что однажды озвучивал шаги Ленина, потому что подошва обуви у актера Павла Степановича Молчанова оказалась слишком мягкой. Порой приходилось озвучивать и неодушевленные предметы — любая задача во время записи была ему по силам. 

Как-то сидя в гримерке у Овсянникова, я спросил у него, ощущает ли он, что у Купаловского театра есть своя миссия — рассказывать о нашем прошлом, поднимать вопросы самоидентификации. И опять получил ответ с юмором:

— Миссия — слишком громкое слово для ­меня. Про нацию, самоидентификацию говорить надо. И не просто говорить, а делать спектакли на эту тему. Но зрителя сегодня испортило телевидение, он хочет шоу. Включишь телевизор — ничего живого нет! Этот алименты не заплатил, там Джигарханян разводится, тут ДНК-тест проходят… Все передачи похожие, на одну тему и идут в одно и то же время… Я смотрю их для своего актерского интереса: как воспринимают драматическую ситуацию реальные люди, не играя. Это то, про что наш педагог и режиссер Константин Санников говорил, про что Станиславский книги писал. Когда ты ничего не выдумал, ушел от наигрыша, остался самим собой. Не играть, а быть живым на сцене — самое трудное. Не зря же Пастернак в стихотворении написал: «...Но быть живым, живым, и только, живым и только до конца».

Живой, искренний и такой всем близкий Геннадий Степанович, радуйте нас еще долгие годы!

ПРИЗНАНИЕ И ИЗБРАННЫЕ НАГРАДЫ

♦ Народный артист Белорусской ССР (1974).

♦ Народный артист СССР (1991).

♦ Государственная премия Белорусской ССР (1988) — за роль Мурашко в спектакле «Мудромер» Н. Матуковского.

♦ Медаль Франциска Скорины (1995).

♦ Орден Франциска Скорины (2006).

♦ Диплом победителя фестиваля «Артист конца XX века» (Москва, 2000) — за роль Авдея в спектакле «Страсти по Авдею» («Крик на хуторе») В. Бутромеева.

♦ Специальный приз Белорусского центра UNIMA на Между­народном театральном фестивале «Белая вежа» (2003) — за моноспектакль «Беларусь в фантастических рассказах».

♦ Приз «Национальное достояние» IV Международного фестиваля моноспектаклей «Монокль» (Санкт-Петербург, 2003) — за спектакль «Беларусь в фантастических рассказах».

♦ Приз «Хрустальная Павлинка» (Белорусский союз театральных деятелей, 2006).

♦ Премия Президента Беларуси «За духовное возрождение» (2008).

pepel@sb.by