Гемопоэтические стволовые клетки в прямом смысле спасают жизнь при онкогематологических заболеваниях. По международной статистике, почти в 80 процентах случаев их трансплантация помогает пациенту достигнуть стойкой ремиссии. Поэтому создан международный регистр доноров костного мозга и стволовых клеток, где приблизительно 80 миллионов жителей Европы, Азии, Африки, Австралии и Америки. В нашей стране есть идентичный национальный регистр, где около 100 тысяч доноров. Это немало, но дело в фенотипе человека, аналог которого иногда приходится искать в разных частях света.
Уникальный код
Национальный регистр доноров гемопоэтических стволовых клеток ведут в Республиканском центре гематологии и пересадки костного мозга. Этот банк помогает находить доноров не только для белорусов, но и для иностранцев. Как правило, желающему поделиться своими клетками от 18 до 50 лет и у него хорошее здоровье. Дальше подбор для трансплантации идет по совместимости фенотипов. И здесь может быть самая большая загвоздка. Беларусь находится в центре Европы, поэтому наши фенотипы смешанные, объясняет врач-трансфузиолог Республиканского центра гематологии и пересадки костного мозга Елена Глаз:
— В роду у белорусов есть русская, польская, немецкая, украинская, японская, китайская и даже африканская кровь. Аллель, то есть код, вычисляем благодаря HLA-типированию, которое в нашей стране проводят в трех лабораториях. Совокупность аллелей и есть фенотип человека.
У каждой страны собственные уникальные фенотипы. К примеру, аллель А*01:02 для Беларуси частое явление, а вот А*36:01 — наоборот. То, что в диковинку для нас, будет нормой в другой местности. У аллелей миллионы, если не миллиарды вариаций. Фенотипы могут не совпадать даже у детей из одной семьи, потому что от родителей им достались разные комбинации генов.
Время тик-так
Каждый год около 300 новых пациентов в нашей стране нуждается в трансплантации стволовых клеток. При некоторых заболеваниях можно использовать собственные клетки, что облегчает ситуацию. Их замораживают, помещают в криохранилище, пока пациент не пройдет курс химиотерапии. К слову, примерно половина нуждающихся в пересадке — дети. Но если фенотип ребенка совпадает со взрослым, то разница в возрасте не помешает. Обращаться за стволовыми клетками наши врачи могут в любую страну и даже на любой континент.
Как это работает? Белорусские специалисты напрямую связываются с центром, к которому относится донор. Зарубежные коллеги исследуют его и присылают результаты анализов в Минск. Если все в порядке, донора готовят к процедуре забора. Тем временем наша сторона просчитывает логистику. Дело в том, что клетки при определенной температуре жизнеспособны 72 часа. За это время их надо доставить в Беларусь и трансплантировать.
Можем организовать доставку с помощью самолета или через наземную границу, делится деталями Елена Глаз:
— Заранее предупреждаем таможенный и пограничный контроль, когда и кто будет провозить стволовые клетки. Прилагаем пакет документов. Если логистически маршрут сложный, просим курьерскую компанию, у которой есть право на транспортировку биоматериала, доставить его, к примеру, из Лондона в Вильнюс. Дальше в Минск везем самостоятельно.
На каждого пациента — 18 тысяч евро
В Вильнюсе курьера встречает Елена Глаз. Самый быстрый способ добраться в Минск — автобус. Автомобиль рискует долго простоять в очереди на границе. Шесть часов — и ты в столице Беларуси. Сразу по прибытии — в операционную, где пациент уже готов к пересадке. После закрытия воздушных границ время доставки увеличилось, не у всех наземных пунктов пропуска есть право оформлять стволовые клетки. Однако и это не помеха. Из 72 часов жизнеспособности клеток команда наших специалистов в среднем вкладывается в 48 вместе с доставкой и трансплантацией.
Бывает, первого забора у донора недостаточно, приходится проводить второй, что усложняет быструю транспортировку, но не делает ее невозможной. Даже от американского до белорусского медцентра наши врачи разработали маршрут в 60 часов.
— Перевожу донорский материал в специальном термоконтейнере с хладоэлементами, — рассказывает Елена Глаз. — Наполненный, он весит около 7 килограммов. Сами клетки находятся в пронумерованных герметичных пакетах. Личная информация закодирована, чтобы только определенные люди могли соотнести донора с пациентом.
Наш курьер отправляется за границу несколько раз в месяц. У нее шенгенская виза, но на «посмотреть мир» нет времени, ведь жизнеспособность клеток ограничена. Между тем Елена Глаз много путешествует в свободное от работы время. Побывала практически в каждой европейской стране.
— А наша главная задача — подобрать донора, несмотря на уникальный фенотип, — заключает Елена Глаз. — К примеру, недавно обратился пациент из Судана, где вовсе нет подобного регистра. Часто у нас бывают жители Казахстана, Узбекистана, других стран, в которых трансплантация стволовых клеток не так развита, как у нас. Каждому стараемся помочь.К слову, средняя стоимость донорского материала для одного пациента с доставкой из Европы обходится нашему государству примерно в 18 тысяч евро. Белорус за это ничего не платит, главная его задача — выздороветь.
Клетки в поиске
Люди бывают настолько уникальными, что доноров для них нет нигде
Чтобы выполнить пересадку стволовых клеток, донор должен подходить по фенотипу. А фенотипы бывают как частые, так и редкие, когда определенного набора аллелей в стране меньше одного процента. Это зависит от генетики, заимствованной у родителей. К примеру, для человека, в чьем роду есть африканец, вероятность найти донора в нашей стране очень малая. Тогда добро пожаловать в международный регистр.
