Завещанное исполнено

В Минске упокоился прах Гая Пикардо

Кем он был? По происхождению — бретонцем. По гражданству — подданным Ее Величества королевы Великобритании. По профессии — юристом–международником, востребованным специалистом по семейному праву. По хобби — любителем славянской церковной музыки. По зову души и сердца — белорусом. Даже вторую фамилию, служащую одновременно и псевдонимом, придумал себе белорусскую — Пихура. Тем самым оплачивал свой «исторический долг»: его далекого предка, участника наполеоновского похода, спасла от обморожений белорусская крестьянка.

Гай де Пикардо (он не против был, когда друзья называли его и так, на аристократический манер) учился в престижных Оксфордском и Парижском университетах. Потом, работая адвокатом, все более увлекался церковной музыкой, отыскивал ее в рукописях, прислушивался к ней в храмах. Случилось так, что для завершенности картины ему не хватало белорусских песнопений. Знакомые посоветовали заполнить пробел, поехав в Финчли, северный пригород Лондона, где в «белорусской деревне» действовали белорусский храм и библиотека имени Скорины. Там он углубился в жировичские, супрасльские, могилевские и иные распевы и вскоре стал безошибочно выделять их в украинских, русских и польских рукописных и печатных сборниках. Полученные сведения легли в основу его журнальных статей, а позже и книги «Церковная музыка в Беларуси».

Одновременно появлялись исторические сочинения — о Яне из Литвы, возможном полочанине, основавшем первую типографию в Лондон–Сити, о белорусском поэте и фольклористе, основателе «свободной славянской типографии» во втором пригороде Лондона Тотнеме Александре Рыпинском. Помню, с каким восторгом Гай Пикардо показывал мне дом, где жил и работал этот уроженец Витебщины, мечтал создать здесь музей или хотя бы установить мемориальную доску.

А потом начались поездки в Могилев, на международный фестиваль «Магутны Божа». Пикардо стал постоянным и непререкаемым членом его жюри. Обеспечивал профессиональные и самодеятельные хоровые коллективы своими обработками церковных песнопений. Одновременно писал англоязычный путеводитель «Минск», издавал на английском языке газету о Беларуси. Переселился жить в Финчли, в маленькую комнатку при святыне.

Перед смертью Гай Пикардо написал завещание, где просил упокоить его прах у храма в Минске. Узнав об этом, петербургский музыковед и композитор профессор Игорь Мациевский, также приезжавший на фестиваль «Магутны Божа», написал ораторию, посвященную памяти двух самых активных членов жюри — Гая Пикардо и Виктора Ровдо. И вот благодаря стараниям председателя Национальной комиссии по делам ЮНЕСКО Республики Беларусь Владимира Счастного, председателя Белорусского фонда культуры Владимира Гилепа, настоятеля храма Святых Сымона и Алены Владислава Завальнюка, внучки Якуба Коласа Марии Мицкевич, руководителя Англо–белорусского общества Джима Дингли, при содействии посольства Беларуси в Великобритании воля покойного была исполнена. Траурную службу правил митрополит Тадеуш Кондрусевич, тепло говоривший о покойном. После службы присутствующие направились с зажженными свечами на улицу, где моросил мелкими слезами осенний дождь.

На мемориальной доске, закрывающей капсулу с прахом, написано: «Гай Пiкарда (Англiя). 20.07.1931 — 20.04.2007. Нястомны даследчык беларускай духоўнай музыкi. Сталы член журы Мiжнароднага фестывалю «Магутны Божа». Узнагароджаны медалём Францыска Скарыны. Пахаваны 15.11.2008 адпаведна яго запавету». Добавим: первому такому завещанию иностранного гражданина.

Существует договоренность, что следующий фестиваль «Магутны Божа» откроется ораторией Игоря Мациевского.

Фото Николая Новикова.