Зимними пейзажами Абрама Кроля Национальный художественный музей возвращает забытых белорусских художников

Его часто можно было встретить с этюдником на улицах Минска или в окрестностях города, особенно зимой или в первый месяц весны. Заслонившись от стылого ветра большим воротником рыжего пальто, Абрам Кроль создавал очередной пейзаж, когда любоваться красотами природы никому и в голову не приходило. Не поднимая головы под мокрым снегом, прохожие спешили к теплу, горячему чаю, ругали погоду и мечтали скорее оказаться дома. А на холсте художника возникали беззащитные деревья, тянувшиеся в тяжелое небо из сугробов, готовых растаять. И бесконечные дороги, обрывающиеся за поворотом. Эти пейзажи на выставки брали нечасто. С точки зрения выставкомов никакого глубокого сообщения они не несли, им не хватало значительности, всего лишь виды, не больше. «Глаз художника не должен превращаться в глазок фотоаппарата!» — обличали подобное искусство на собраниях коллег полвека назад. И он предлагал другое, воспроизводил события давно минувших дней, создавая почти музейные артефакты.

Каждое из своих сюжетных полотен Абрам Кроль писал максимально достоверным: изучал тему по архивным документам, встречался с очевидцами, делал зарисовки с натуры или выстраивал правдоподобные декорации. Для картины «После Курловского расстрела», посвященной разгону демонстрации на Привокзальной площади Минска в 1905 году, прямо у себя в мастерской ставил больничные кровати, с помощью знакомых медиков накладывая настоящие повязки «раненым» натурщикам. Другая работа — «На обыск» — с фигурами городовых у заброшенного дома дотошно создавалась точно по тому же адресу, который был указан в донесении о тайной сходке в Минское жандармское управление, обнаруженное художником в архиве Дома–музея I съезда РСДРП. Такие картины в основном и приобретались для музеев. И лишь один из его зимних пейзажей напечатали во всесоюзном календаре.

В Национальном художественном музее хранится 64 работы Абрама Кроля. Значительная часть из них — заснеженные виды Минска и пригородные ландшафты под низким серым небом. С точки зрения современных искусствоведов именно эта, недооцененная часть его наследия достойна пристального внимания публики — и музей многообещающе приоткрывает свои запасники, демонстрируя зимнюю живопись Абрама Кроля. Первая в наступившем году выставка — пока виртуальная. Но возвращение к зрителям незаслуженно забытых художников еще станет заметной темой и в музейном пространстве.

«Зима в Минске». 1946 г.

Лестница

При жизни Кроля в музейные хранилища попала лишь десятая часть того, что он создал. В принципе, не так мало, если учесть, что в большинстве это масштабные картины–повествования. Он не был безвестным, не бедствовал. Напротив, с точки зрения иных коллег его судьба могла считаться вполне благополучной. Деятельный выпускник Витебского художественного техникума, направленный на работу в «Белгосиздат», оформлявший залы для торжественных заседаний и трибуны к революционным праздникам, уже в 20 лет возглавил работы по оформлению Дома–музея I съезда РСДРП, а в 25 был назначен главным художником Музея революции БССР. Избежал репрессий, прошел через войну без серьезных ранений. Стал авторитетной фигурой в музейном мире. Восстановил облик мемориального здания

I съезда РСДРП, сожженного в военные годы, оформил музеи Янки Купалы в Минске и Константина Заслонова в Орше. Получил должность главного художника музея истории Великой Отечественной войны. Все, что здесь было до смены адреса с Октябрьской площади на проспект Победителей, создавалось при самом непосредственном участии Абрама Кроля. О его возможностях свидетельствует хотя бы один факт: памятное любому минчанину строение с лозунгом «Подвигу народа жить в веках» возвели в 1964 году, а когда 4 года спустя Кролю поручили сделать новую экспозицию в его 30 залах, он добился, чтобы перекрытия между этажами были ликвидированы, выдержав нешуточную войну с архитекторами. Для посетителей музея все же построили новую лестницу, избавив их от необходимости каждый раз выходить в вестибюль, чтобы подняться на следующий этаж. Словом, у Абрама Кроля было все, чтобы не роптать на судьбу. Талант, профессиональная реализованность, уважение коллег, благополучная семья, дочь Марина, в которой души не чаял...

«Зима белорусская». 1972 г.

Карикатуры

И руководителем он был нетипичным. Алла Ванькевич, ученый секретарь прежнего музея истории Великой Отечественной войны, запомнила Кроля человеком очень деликатным и с неизменной приветливой улыбкой:

— Никогда и никому Абрам Иосифович не показывал своего раздражения, ни разу не повысил голос, часто советовался с нами, внимательно рассматривал наши предложения. Ну мы все были фанатами своего дела. Заново создавая музейную экспозицию, задерживались нередко до ночи, и Кроль, тогда заместитель директора по художественной части, бывало, доплачивал нам из своего кармана. Зная об этом, сотрудники отказывались, он возражал: «Возьмите, вы же работаете вечерами, а я так жить не могу».

Как и он, все были очевидцами войны. Экспозицию обновленного музея сейчас сравнивают не в пользу того, который стоял когда–то на Октябрьской площади. Мол, слишком угнетающее впечатление он производил, оставлял чересчур тяжелое послевкусие. Не факт, что музейные сотрудники во главе с Абрамом Кролем добивались именно этого, но каждый из залов создавался в том числе из личной боли, ран, которые еще кровоточили. Однако вслух, вспоминает Алла Георгиевна, Кроль предпочитал о войне шутить:

— Смеялся и повторял: «Где Кроль — там победа». Говорил, что был очень везучим.

В перерывах между боями за освобождение Украины, Австрии, Венгрии клеевыми красками на досках он рисовал карикатуры на фашистов, которые разведчики выставляли перед вражескими окопами. Нацистов это приводило в бешенство, карикатуры уничтожались минометным огнем. А наутро в новом месте появлялись другие.

«Зима. Деревья». 1976 г

Деревья

Даже на войне Абрам Кроль умудрялся рисовать свои пейзажи. И, к слову, именно они, а не его «музейная» репутация привели его в музей Янки Купалы. Впечатлившись этюдами, написанными в Вязынке, Владислава Францевна, вдова поэта, сначала предложила Кролю взяться за написание картины для мемориального дома Купалы, а после и за оформление его литературного музея в Минске.

— Один из пейзажей мне особенно запомнился, — возвращается в прошлое Алла Ванькевич. — Когда зимой в городе обрезали деревья, его всегда это очень ранило. И картина получилась очень пронзительной. Спросил у меня, как ее можно назвать. А у меня название сложилось само собой: «Мольба о пощаде». «Да, это так», — согласился Абрам Иосифович.

Однако картины с таким названием в его каталоге не появилось... В марте 1942 года в Минске уничтожили более пяти тысяч евреев. Часть из них увезли под Койданово и расстреляли там. В местечке, где до того погибли родители Абрама Кроля. На фронт он ушел добровольцем. О гибели оставленных в Минске жены и ребенка, как и о судьбе других родных, узнал только после освобождения Белоруссии.

«Шоссе. Иней». 1978 г.

Ящики

Своей второй семье Абрам Кроль пытался компенсировать все, что не успел дать другим. Однако когда приемная дочь вслед за мужем собралась в Израиль, уговаривая на переезд всю семью, категорически отказался покидать Беларусь. Дочь все же уехала. А Абрам Иосифович начал болеть. Закрылся от людей, сохранив общение только с самыми близкими. Многие художники до сих пор уверены, что свои последние дни Кроль провел в Израиле. Нет, он остался. И похоронен в колумбарии на Северном кладбище. Уезжая к дочери, Фира Викторовна, вдова Абрама Кроля, хотела взять его прах с собой, но ей не позволили. Художник Василий Сумарев, помогавший ей определить судьбу наследства мужа, рассказывает о ящиках, в которые были упакованы полотна Абрама Кроля, в том числе посвященные Минскому гетто. Их нет в его каталоге, практически никто их не видел, даже не догадывался, что они были. В советское время тему замалчивали. Сейчас эти работы в музеях Израиля.

cultura@sb.by