К чему могут привести генеалогические поиски

Узнайте детки своих предков

Как показывает практика, попытки познакомиться с прошлым своей семьи большинство людей предпринимает в зрелом возрасте. Одни с сожалением вздыхают о том, что не успели поговорить с бабушками и дедушками, когда те еще были живы. Другие берутся за активное исследование всевозможных архивов, чтобы найти хоть какую-то зацепку о прошлом, ценность которого вдруг начали осознавать. 

Мне в этом плане невероятно повезло. Родовая память в нашей семье имеет большое значение. Нет, мы не из шляхты, даже не из мещан — обычные полесские крестьяне. Но имена всех своих прабабушек и прадедушек я без запинки могла перечислить еще в младших классах школы. Просто потому что так у нас заведено: помнить и уважать предков не в общем, а конкретно каждого — знать, где жили, чем занимались и какой след после себя оставили. 

Однако даже при таком раскладе белые пятна в семейной истории неизбежны. Рано или поздно наступает момент, когда хочется копнуть глубже и узнать больше. И тогда возникает вопрос: с чего стартовать? 

Некоторые, например, первым делом звонят в Национальный исторический архив. Но начинать нужно, прежде всего, с себя и родственников. 

— Надо собрать все сведения, которые у вас уже есть: проработать имеющиеся документы семейного архива, записать воспоминания родственников. Важно все: имена и фамилии, прозвища, профессии, даты и места рождения и смерти. Ценную информацию можно обнаружить в семейных фотоальбомах: раньше было принято делать подписи на обороте снимков, — говорит кандидат исторических наук, сотрудник Национального исторического архива Беларуси и практикующий генеалог Вадим Врублевский. — Не лишним будет заглянуть на кладбище. Надписи на могильных плитах помогут уточнить уже имеющуюся информацию. К тому же раньше родственников хоронили рядом. Есть шанс отыскать братьев и сестер своих предков, о которых вы даже не догадывались. Не стоит сбрасывать со счетов и интернет-источники. Официальные оцифрованные базы данных все чаще появляются в свободном доступе. 

Подготовительный этап — основа вашей родословной, чем больше удастся разузнать в самом начале, тем продуктивнее пойдет дальнейшая работа. 

В моем случае благодаря вдумчивым разговорам с родителями и бабушкой удалось прописать имена прапрадедов и прапрабабушек, а в одной из линий дойти до прапрапрадеда. Звали его Адам. Именно он в конце ХIX века купил землю в Лунинецком районе, где сейчас стоит наш дом. В деревне их семью называли «мозырками», потому что переехали они из-под Мозыря. Были убежденными католиками, а Адам и его сын Михась служили лесниками у местного пана.

Данные государственной важности 

— Дальнейшие действия зависят от поставленной цели и средств, которыми вы располагаете. В современной генеалогии выделяют несколько видов поиска: самостоятельный, через посредника-частника, путем обращения в архивы, где сотрудники занимаются поиском и выписками из необходимых документов вместо вас, — рассказывает о возможных вариантах Вадим Врублевский. 


— Кроме того, в стране появляется генеалогическое кураторство. Оно предполагает не разовую встречу с ответами на вопросы, а опытное сопровождение со стороны специалиста по ходу самостоятельной работы в архивах и последующего составления родословной, — говорит историк. 

Иерархия белорусских архивов такова: зональные — областные — республиканские. Для того чтобы понять, в каком из них может находиться информация о вашей семье, следует воспользоваться сайтом «Архивы Беларуси». В разделе «фондовый каталог» через быстрый поиск вводите название населенного пункта, в котором жили ваши предки, и получаете список мест, где содержатся документы с его названием. 

— Искать нужно по крупным населенным пунктам, где была церковь или костел, волостное правление при Российской империи или гмина в период Западной Белоруссии, — подсказывает Вадим. — Все ЗАГСы передают метрические книги в исторические архивы спустя 75 лет после их создания. Это значит, если ваши предки родились до 1945 года, то сведения о них уже можно искать в исторических архивах. Однако следует понимать: передача — процесс не одномоментный, случаются задержки.

Так произошло и в моем случае. Дата венчания прапрадеда Михася и прапрабабушки Пелагеи найдена в Лунинецком ЗАГСе. А вот за информацией о датах их рождения нужно обращаться в Национальный исторический архив в Минске.

При условии хорошей сохранности генеалогических источников там можно установить крестьянскую родословную до 10 колена, начиная от моего поколения. То есть в архиве могут быть сведения о моих предках, рожденных на заре XVIII века.

— Нередки ситуации, когда поиски предков выводят человека за пределы страны. Различается ли работа в заграничных архивах и наших?

— Перед обращением в любой архив необходимо проработать открытые интернет-источники, ссылки на которые могут быть на разно­образных генеалогических форумах. Например, Латвийский государственный исторический архив выложил в открытое пользование метрики по своим территориям. 

Следует понимать, что у каждого учреждения своя методика работы. За границей далеко не во всех архивах предлагается такая услуга, как генеалогический запрос, но там могут направлять заинтересованных к местным коммерческим генеалогам. ­Такая практика распространена в ряде архивов России и Украины. В Литве народ чаще самостоятельно занимается поиском нужных документов в читальных залах архивов. 

— В дореволюционное время церковь брала на себя значительную часть социального делопроизводства и выполняла функции, которые сейчас возложены на ЗАГС. Сегодня она может помочь в генеалогических поисках?

— В отдельно взятых случая — да. В западной части страны, где ЗАГСы стали появляться только после 1939 года, некоторые храмы до сих пор хранят метрики и другие документы церковного делопроизводства (исповедные и клировые ведомости, предбрачные экзамены и иное). Однако эти данные не всегда систематизированы. Одни настоятели приходов их открывают для всех, другие — хранят в секрете. Удивительный пример — церковь Преображения Господня в Деречине Зельвенского района. Когда настоятелем храма был протоиерей Дмитрий Белоцкий, местные жители обращались к нему за официальными справками. Почему нет? Церковь сегодня — юридическое лицо.

— Насколько развит рынок генеалогического поиска в Беларуси и есть ли у этого направления потенциал? 

— Пока эту сферу у нас представляет около десяти семейных либо индивидуальных коммерческих инициатив. Они в полной мере покрывают существующий в стране спрос. При этом нужно учитывать, что данный рынок больше рассчитан на платежеспособных иностранцев, которые доминируют среди клиентов. Что касается развития рынка, то оно напрямую зависит от увеличения интереса граждан Беларуси к истории своей семьи.

Чаще всего генеалогические запросы в Национальный исторический архив поступают от эмигрировавших евреев, а также россиян, чьи корни имеют отношение к нашим землям. Дальше по количеству обращений идут жители европейских стран. И только после них — непосредственно граждане Беларуси. Нередки случаи запросов из Канады, США, Южной Америки — их обычно направляют потомки, эмигрировавших на заработки за океан в начале ХХ века белорусов. Приходят обращения и из экзотических государств — Австралии, Омана или Шри-Ланки.

— Каков шанс нарваться на недобросовестных специалистов? 

— Генеалогическое сообщество Беларуси довольно узкое. Все специалисты коммерческой сферы в основном друг друга знают и стараются придерживаться общих принципов работы, но, как и везде, встречаются исключения. Некоторые историки позволяют себе использовать ненадежные источники и подходят к материалам без критического анализа, что может компрометировать и других представителей сферы. В том числе поэтому в будущем было бы неплохо зарегистрировать республиканское генеалогическое объединение, которое в случаях необходимости могло рекомендовать профессионала либо критически оценивать его работу. Пока же выйти на специалиста по коммерческому поиску предков можно как на крупных генеалогических форумах, так и в социальных сетях «ВКонтакте» и Facebook (там есть группы, где всегда можно получить консультацию более знающего лица или наладить взаимовыгодное сотрудничество). ­Причем ориентироваться стоит на белорусский контент, не стремясь искать специалистов из России и Украины для консультирования по поводу белорусской генеалогии или работы в наших архивах. 

Тайна за семью поколениями

Интересно, что среди белорусских специалистов в этой сфере не только историки. Встречаются также инженеры, таможенные брокеры, врачи, юристы, экономисты. Но всех объединяет одно — когда-то они начинали с исследования истории собственной семьи. Мой собеседник Вадим по праву может называть себя коренным минчанином: его прапрадед Франц Валентинович Врублевский переехал сюда еще до Великой Отечественной войны. 

— Он был железнодорожником и жил в Ковенской губернии, в пограничье современных Литвы и Латвии. В 1915 году в связи с приближением фронта его вместе с семьей эвакуировали на станцию Жлобин, а спустя два года перевели в Колядичи. За девять лет семье удалось накопить денег и купить собственный дом на улице Надеждинской в Минске. «Жили бедно, но дружно», — писал в своей автобиографии один из сыновей прапрадеда. Находить подобные искренние фразы в официальных документах особенно приятно, — делится Вадим. — Дворянин Франц Врублевский положил начало пролетарской линии нашей семьи, когда в 1891 году устроился ремонтным рабочим на железную дорогу. Его потомки-мужчины преимущественно тоже связали свою жизнь с дорогой — многие стали шоферами. Правда, мой дедушка по карьерной лестнице дослужился до должности замдиректора Минского завода игристых и шампанских вин. А я пока единственный представитель рода, который выбрал гуманитарное направление. 

Историк уверен, что у каждого за спиной есть не менее интересная семейная история. Нужно лишь приложить усилия, чтобы ее раскрыть. По долгу службы Вадиму не раз приходилось заниматься родословными известных людей:

— Не так давно работал с генеалогическим древом Луки Войно-Ясенецкого. Православным он знаком как святитель Лука Крымский. Но не все знают, что его корни ведут к белорусской шляхте, которая жила в Сенненском уезде Могилевской губернии. Еще одно свежее исследование посвящено семье Владимира Короткевича, а именно его предкам по отцовской линии. Долгое время существовала легенда, будто они связаны со шляхетским родом Короткевичей. Увы, это всего лишь вымысел. Благодаря архивным документам удалось установить, что отец Короткевича был выходцем из крестьян.

К слову, у писателя могла быть совсем другая фамилия. По словам Вадима Врублевского, до Октябрьской революции в документах государственных учреждений и церкви данный род именовался по-другому.

— В своих прошениях они называли себя Короткевичами, но в документах официального делопроизводства фигурировал другой вариант. Какой именно? Пока тайна. Планирую раскрыть ее к концу года, — заинтриговывает собеседник. — Это не единственный в своем роде случай. Мне не раз приходилось распутывать загадки родословных, связанных со сменой фамилии. Яркий пример — в середине XIX века Дорошкины с Витебщины стали Дорошкевичами. Почему? В то время белорусские крестьяне считали фамилии на -ович, -евич, -овский, -евский более статусными и по возможности старались использовать именно их. 

Весточки от без вести пропавших

Нет в Беларуси такой семьи, которую бы не коснулись события Великой Отечественной войны. Она не просто унесла жизни миллионов: многие до сих пор остаются в неведении об ушедших на фронт, угнанных в Германию или оказавшихся в гетто родственниках. Но даже сейчас, спустя 75 лет после Победы, есть шанс узнать правду. 

Начиная с 1993 года в этом направлении работает Служба розыска Белорусского Общества Красного Креста. 

— В нашу компетенцию входит поиск информации, связанный с последствиями Второй мировой войны: это розыск и выяснение сохранности мест захоронений, установление сведений о пропавших без вести, плененных, погибших, угнанных на принудительные работы и другое, — рассказывает специалист БОКК Идаэль Герреро. — За 27 лет наша служба приняла более 26 тысяч запросов, из которых 17 тысяч связаны со Второй мировой войной. 14 тысяч завершились положительно.

Особенность работы Красного Креста в его всеохватности: национальные офисы организации находятся по всему миру. Кроме того, в Женеве расположено Центральное агентство по розыску, а в немецком городе Бад-Арользен есть Международная служба розыска. Здесь над запросами работают тысячи людей, а серьезные архивные исследования порой помогают установить личности погибших солдат, найденных поисковиками без именных жетонов и других опознавательных знаков. 

У меня назрело две причины обратиться за помощью в Красный Крест. Во-первых, я точно знаю, что мой прадед Иван погиб при освобождении Кенигсберга в апреле 1945-го. Там же был и похоронен. Однако из нашей семьи за 75 лет на его могилу смогла доехать только я. Остальных всегда останавливало отсутствие визы. А в БОКК могут выдать специальную справку, подтверждающую место захоронения деда, погибшего на войне за пределами Беларуси, — она освобождает от визового сбора на поездку к могиле родственника. 

Во-вторых, моя прабабушка Софья во время войны была угнана на принудительные работы. Об этом периоде жизни говорить она не любила, потому что на чужбину уезжала будучи беременной, а вернулась без ребенка. Что произошло в Германии, никто в семье не знает. Но есть шанс, что в немецких архивах сохранилась информация о нашей Софье Васильевне. 

Для обращения в службу розыска Красного Креста нужно лишь заполнить анкету на сайте организации и отправить ее почтой либо принести в офис. Чтобы облегчить поиски, сотрудники просят прилагать копии документов о своих родственниках из баз данных, связанных с Великой Отечественной войной, которые есть в интернете (например, «Мемориал» или «Память народа»). Ответ придется ждать от двух месяцев до года. 

— Важный момент: наш розыск не относится к генеалогическому, гражданскому или уголовному. Его цель — прежде всего, помочь наладить родственные связи. Помимо поиска, связанного с войной, мы работаем в направлении соединения семей, которые были разлучены вследствие катастроф, бегства и изгнания, миграции. Белорусы находят своих родственников или их могилы в Великобритании, США, Австралии и других отдаленных точках планеты, — подчеркивает Идаэль. — Впрочем, случаются в нашей практике и исключения из правил. В прошлом году в вещах, которые белорусы передают нуждающимся, коллеги из Минской городской организации Белорусского Красного Креста нашли орден Великой Отечественной войны II степени. На оборотной стороне награды был номерной знак. С помощью сведений из центрального архива Министерства обороны Российской Федерации удалось установить имя владельца ордена. Но, к сожалению, ветерана уже не было в живых. Зато удалось найти его внука. Он даже не подозревал об этой награде деда-фронтовика и был чрезвычайно признателен за находку.

ЦЕНА ВОПРОСА

Услуги по исследованию истории семьи в Национальном историческом архиве Беларуси оказывают по предоплате 360 рублей. Окончательная сумма за проделанную работу может доходить до 1,8 тысячи. Цены у частников ощутимо выше. Впрочем, результаты их исследований гораздо шире: они, как правило, обращаются к документам из нескольких архивов, составляют полноценную книгу рода с подробной росписью поколений и фотографиями. Пока в стране не налажена система связи между архивами разного уровня и отделениями ЗАГС.

ВСПОМНИТЬ ВСЕХ 

Белорусские проекты, которые помогут узнать свое прошлое и сохранить его для будущих поколений.

• Школа практической генеалогии при храме Николая Японского в Минске. Главная задача проекта — популяризация генеалогии среди белорусов. Всех желающих здесь обучают хитростям поиска информации, объясняют, как самостоятельно работать в архиве и как не запутаться в собственных родственных связях. А еще проводят необычные экскурсии и лекции с экспертами. Занятия рассчитаны на взрослых и проводятся дважды в месяц с сентября по апрель. 

• VEHA. Некоммерческий проект делает ставку на визуализацию памяти. «Фотография — документ, хранящий реальную историю», — считают авторы и ставят перед собой задачу собрать обширную базу ретроснимков со всей страны. Она охватывает самые разные фототрадиции Беларуси — от сессий на фоне домотканых ковров до запечатления свадебных и похоронных моментов (все они выложены в открытом доступе в интернете). Временные рамки инициативы — 150 лет — с момента появления фотографии в нашей стране.

ОПРОС

Что вы знаете о своей родословной?

Юлия Столяр, маркетолог:

— Помню, как еще в школе составляла генеалогическое древо. Тогда впервые заинтересовалась историей семьи и время от времени к ней возвращалась. Правда, мои познания в этой сфере ограничены рассказами родителей. Знаю имена своих прабабушек, прадедов, но не всех. Одна бабушка росла в детдоме — о ее семье известно мало. 

Были мысли обратиться к профессиональному генеалогу. Хотя я понимаю, что самый простой вариант — прямо сейчас поговорить с бабушками. Но стесняюсь об этом спрашивать и боюсь реакции старшего поколения на такие вопросы.

Иван Пряхин, учитель информатики:

— Считаю, что важны только самые близкие — мама, папа и родные братья и сестры. Знаю имена бабушек и дедушек, где они родились, но не придаю этому большого значения. Какая разница, как звали моих предков и кем они были, если я их никогда не видел и уже не увижу? Дружеские связи могут быть крепче и надежнее, чем родственные. Думаю, практический смысл в составлении генеалогического древа есть только тогда, когда ты голубых кровей. 
Дмитрий Козырев, инженер:

— Знаю, как звали лишь одну из моих прабабушек. Хотелось бы больше, но пока не хватает времени, чтобы этим заниматься. Может, в будущем. Сам в архивы бы не пошел, а доверился профессионалам. Интересно, как жили мои предки при Екатерине II или раньше. Даже если они были обычными крепостными крестьянами и ничем не прославились.

kurak@sb.by