В ходе апрельской электоральной кампании во Франции избирателям предстоит интересный выбор

В апреле во Франции пройдут президентские выборы. И хотя их главный фаворит, действующий президент Эммануэль Макрон, еще официально не объявил о своем выдвижении, в том, что в выборах он будет участвовать и, весьма вероятно, победит, сомнений нет. Нынешние опросы дают ему 24—25 процентов голосов — это неплохой показатель, правда, недостаточный для победы в первом туре. Значит, будет второй. С кем именно Макрон там встретится, и есть самая любопытная интрига. Выбор французам предстоит интересный: им придется выбирать между правоцентристами, просто правыми, крайне правыми и ультраправыми. У политиков малейшего оттенка левого шансов нет. Хотя Янник Жадо («Зеленые»), Анн Идальго (Социалистическая партия) и Жан-Люк Меланшон («Непокоренная Франция») на выборы идут, они статисты — до второго тура ни один из них не дойдет. Чудеса, конечно, случаются, но не с ними и не в этом случае. 

Макрон не смог 

В 2017 году страна выбрала Эммануэля Макрона, взявшегося бог весть откуда, — молодого, энергичного, обещавшего отличные экономические показатели, сильную Францию в сильной Европе и улучшение жизни. А принципиального улучшения за четыре года его пребывания в Елисейском дворце не произошло. И не только потому, что ковид (хотя усталость от ограничений имеет значение) спутал все планы, а потому, что Макрон не смог. 

И поэтому в своей избирательной кампании, когда она официально начнется, действующий президент будет делать главный акцент не столько на внутриэкономическую ситуацию, сколько на внешнюю политику. Здесь Макрону, по крайней мере, есть что предъявить французам: в Европе и мире в эти годы он был ярок и заметен, как павлиний хвост. 

На руку ему и то, что с 1 января Франция председательствует в ЕС — можно будет демонстрировать твердость, и то, что ушла Ангела Меркель — Макрон рассчитывает, что новому канцлеру Олафу Шольцу понадобится время, чтобы стать лидером Европы (если он вообще сможет это сделать), а пока признанным лидером останется президент Франции. 



То, что не может позволить себе говорить президент республики, в которой официально запрещено указывать расу или этническое происхождение человека в полицейских отчетах и других документах, потому что все живущие во Франции — французы, говорят его министры.

Министр внутренних дел Жеральд Дерманен, например, выступал против халяльных отделов в супермаркетах, потому что, по его словам, это проявление сепаратизма. Министр образования Фредерик Видаль велела проверить французские университеты на «исламо-левачество» — так ультраправые критики называют гендерные, расовые и постколониальные исследования. Макрон их не одернул. Не в последнюю очередь потому, что как черт из табакерки или, что вернее, как сам Макрон пять лет назад, в президентскую кампанию ворвался Эрик Земмур. 

Настроения и программы 

Но почему французам придется выбирать среди оттенков правого? Не в последнюю очередь потому, что такую повестку навязывают сами кандидаты. Главная тема, которая активно обсуждается на всех выступлениях, — миграция и вопросы безопасности. Тон задает яркий полемист Эрик Земмур, остальные поддерживают тему. Хотя, как показывают опросы общественного мнения, избирателей куда больше волнует снижение покупательной способности. И одна из ведущих кандидатов, Валери Пекресс от «Республиканцев», обещает отменить действующую сегодня 35-часовую рабочую неделю — чтобы французы могли, если захотят, больше работать и, что важнее, больше зарабатывать. 

Другой важный вопрос, который в значительной степени будет влиять на исход голосования, — продолжится ли восстановление экономики. Опять же, опросы показывают, что избирателям экономическая политика Макрона не по душе, но они не верят, что у других кандидатов она окажется лучше. Разочарование — главное настроение Франции в преддверии выборов. 

Шлейф неудачницы

Земмур в рейтингах поначалу опережал саму Марин Ле Пен — опытного политика, которая потратила годы после выборов 2017 года, где она во втором туре проиграла действующему президенту, на то, чтобы превратить свою партию из «Национального фронта» в «Национальное объединение», расширив электоральную базу. Для этого она даже отказалась от идеи вывести Францию из ЕС, зоны евро и Шенгена. 

Но, возможно, поздно: французы подустали от Марин: она в политике слишком долго и проигрывала во всех президентских выборах, в которых участвовала. А это плохой шлейф для любого политика. Народ любит победителей и отворачивается от неудачников. 

Кто спасет Францию 

Вот тут и появился Земмур — правее правого, кричащий, что французским детям нужно запретить давать имена Мохаммед и Али, борющийся с феминистками, мигрантами и мусульманами, оправдывающий сотрудничавший с нацистами режим Виши. Он, кстати, уже дважды был осужден за провокационные высказывания в адрес мусульман, арабов и чернокожих французов. «Настало время не реформировать Францию, а спасти ее», — заявляет Земмур, которому ограничили время участия в телевизионных программах, сделавших его знаменитым: то, что позволено журналисту, не положено кандидату в президенты. 

Земмур говорит вслух вещи, которые даже Ле Пен произнести не решается: продвигает, например, «теорию великого замещения», которую выдвинул писатель Рено Камю (не путать с Альбером). Его идея заключается в том, что якобы существует заговор с целью заменить белое и христианское население Запада на темнокожих мигрантов-мусульман из Африки и Азии. Эта теория очень быстро стала популярной, а недавний опрос показал, что 61 процент французов верят, что в их стране происходит «великое замещение». 

Самая известная книга самого Земмура — «Французский суицид», в которой автор клеймит «халялизацию» (и тут он недалеко ушел от нынешнего министра внутренних дел, хотя, скорее, это министр приблизился к нему) и «феминизацию» своей страны и призывает вернуть прежние ценности и иерархии — семью, работу, нацию, государство и школу. Хотя с семейными ценностями у самого Земмура как-то не очень: он женат, у него трое детей, а помощница родит в апреле его ребенка — аккурат к выборам. Не президентом, так отцом. 


Но самая скандальная позиция Эрика Земмура — оправдание режима Виши. Он, родившийся в Алжире еврей (и это освобождает его от обвинений в антисемитизме), утверждает, что режим Виши выдавал нацистам для депортации лишь евреев, не имевших французского гражданства. Но это неправда: 75 тысяч французских евреев были отправлены в концлагеря. 

Ищите женщину

Эксперты говорят, что на сегодня шансы обойти Макрона есть только у Валери Пекресс, которую выдвинула правоцентристская (снова правая!) партия «Республиканцы». Пекресс — политик с большим опытом, была министром образования в правительстве Николя Саркози, а сейчас возглавляет регион Иль-де-Франс, в который входит Париж. Она называет себя на две трети Ангелой Меркель и на треть Маргарет Тэтчер, хотя с бывшей фрау канцлерин ее роднит разве что знание русского языка (Пекресс говорит еще на английском и японском). Она крайне консервативный политик: до недавнего времени выступала против однополых браков (но потом изменила свою позицию), предлагает держать джихадистов в заключении даже после того, как они отсидели срок, и депортировать нелегальных мигрантов. Основной акцент ее президентской программы неоригинален — ограничение миграции, усиление правопорядка. 

«Между действующим президентом и мной разница больше, чем политическая линия, это разница характера. У него только одно стремление — угодить, а у меня только одна страсть — делать дело». 

«Я хочу сильную Францию», — говорит Валери Пекресс, а пресса обсуждает, что она хотела сказать своим красным пиджаком, который надела, выступая перед товарищами по партии после выдвижения кандидатов в президенты, выиграв это право у нескольких очень известных политиков (и все они мужчины). «Это цвет власти», — говорят журналисты.

Макрон вряд ли наденет красное (хотя чем предвыборная гонка не шутит?), но за власть поборется, время еще есть. Он поборется, а мы посмотрим, какой оттенок правого выберут французы.