Одна из старейших актрис страны Зинаида Зубкова - о премьере "Зямлi Эльзы", первом актерском ню и одной любви на всю жизнь
23.02.2018 08:54:04
С Купаловским театром ее имя связано уже почти шесть десятков лет — и она продолжает отдавать ему все свое время. Для нескольких поколений зрителей Зинаида Зубкова народная не только по званию, но и по признанию. Остроумная, всегда с прямой спиной, в ней нет суеты, только внутреннее достоинство и жесты королевы. Возможно, дело в спортивной закалке — на идеальный шпагат артистка садилась вплоть до 70 (!!!) лет. Но удивлять не перестает по–прежнему. К собственному 80–летию Зинаида Петровна приготовила зрителям дивный сюрприз: на сцене родного театра появилась в неожиданном амплуа в недавней премьере «Зямлi Эльзы». Все–таки новая роль — лучший подарок, который только может пожелать актриса. После заслуженной порции оваций и аплодисментов мы расспросили юбиляршу, чем были наполнены восемь десятилетий ее жизни.
Десятилетие первое. Вкус детства
В спектакле «Вяселле» актриса блистала в роли невесты
Я родилась в Ленинграде. Первое воспоминание — нас посадили в обоз и куда–то повезли. Ехали по полю. Рядом проезжали немцы на мотоциклах. Совсем молодые ребята. Очень плотные, лица крепкие, зубы белые — война только–только началась. Даже рубашки их запомнила — болотного цвета с закатанными рукавами. Один вел мотоцикл, другой сидел рядом в коляске. И вот тот, второй, вдруг дал мне кругленькое монпансье... Я не помню, что стало с конфетой. Съела, наверное. Ни вкуса, ни запаха не запомнила. Но запомнила, как на поле горели стога сена, совсем небольшие, и как истошно орали коровы... Мне было три года.
Десятилетие второе. Кофточка из парашюта
Ходить в школу было не в чем. Мама–портниха сшила из «чертовой» кожи (ткани типа джинсовки, но плотнее) юбку с лямками, а из парашюта смастерила кофточку. И торбочку сшила. Дефицит и голод в Двинске, где мы оказались после войны, были страшными. Я до сих пор не понимаю, как можно за один прием пищи съесть сразу три блюда. Тогда ели или суп, или картошку.
Была у меня и заветная мечта — актерство. Когда вместе с сестрами приезжали к бабушке в Россию, открывали ее сундуки, вытаскивали сарафаны и играли сцену из «Доходного места» Островского. Я была и артисткой, и режиссером, и постановщиком. И страшно собой гордилась, потому что все соседи приходили смотреть наш «спектакль».
Десятилетие третье. Девочка, которая плачет
В 1956 году приехала в Минск поступать в театральный, в Ленинград побоялась. В Даугавпилсе к тому времени я уже занималась в студии при местном театре, которым руководил режиссер Сергей Радлов, работавший в свое время с Мейерхольдом и Станиславским. Потом театр расформировали. Актриса Алла Смагина, артистка витебского театра, посоветовала мне ехать в Минск. Мол, институт хороший, педагоги прекрасные. Я и отправилась.
Первое, что увидела, — огромную вывеску «ГАСТРАНОМ». Неужели, подумала, они не видят ошибку! Безграмотно же! «Мовы»–то я не знала... Во время вступительных экзаменов меня запомнили как «девочку, которая плачет», такой эмоциональной была. Прошла тур — расплакалась от эмоций. Еще один — и снова рыдаю. Когда стало ясно, что меня берут, вызвал директор института: «Ну что, девочка, которая плачет, что будем с языком делать?» Я снова чуть ли не в слезы: «Выучу! Все сделаю!» Так я попала на курс к народному артисту БССР Константину Санникову.
В постановке Николая Пинигина «Лістапад. Андэрсен» и в спектакле «Не мой» Александра Гарцуева.
Десятилетие четвертое. Спинки в морилке
В 1960–м пришла в Купаловский. Точнее, пришли вчетвером — я, Маша Захаревич, Галя Толкачева и Лиля Давидович — и сразу заняли весь репертуар. Был у нас спектакль «Вызов богам» Делендика. Мы его месяц без перерывов играли — такой аншлаг был. Спектакль по тем временам стал откровением, потому что в нем артистки впервые выходили на сцену в купальниках. И все прибегали на нас смотреть. Кожу специально для постановки покрывали морилкой, Гена Овсянников мыл нам спинки в антракте.
Десятилетие пятое. Олечка
У моего мужа была очень красивая фамилия — Фортунатов. Владимир был фехтовальщиком, заслуженным тренером. Нас познакомил Гена Овсянников. Я увидела Володю — и обомлела. И он тоже. Это была любовь с первого взгляда. Мы понимали друг друга без слов. Володя очень любил меня. Он был мне всем: отцом, любовником, мужем, братом, другом. Мы прожили вместе почти 40 лет. Я пережила его и до сих пор ношу кольцо, не могу найти в себе силы снять.
10 лет я не могла забеременеть. Что только не делала! Ездила лечиться в Саки, Прибалтику, тут что–то пыталась сделать. И вот в 1974–м у меня родилась девочка. Долгожданная. Мне было 34. Для того времени забеременеть в таком возрасте — чудо. Поэтому уже на 4–м месяце беременности коллеги чуть ли не вытолкали меня за двери театра: мол, все, никакой сцены, иди домой отдыхай. И я действительно на некоторое время выпала из театральной жизни. Дочка у меня выросла замечательная. Окончила хореографическое училище, танцевала. Сейчас они с мужем живут в Германии, у меня уже две внучки и внук.
Кадр из фильма «Крест на земле и луна в небе» (1992 г.)
Десятилетие шестое. Неистовая
В «Северной Мадонне» братьев Тур мне нужно было играть проститутку. Режиссер Леонид Рахленко тогда, помню, сказал: «Зина, проститутки из тебя не будет никогда». И мы придумали такой ход: идти от моей пластики, ведь я долгие годы занималась хореографией в балетной студии. Тут моя пластика и пригодилась. Что я только не делала: и бедрами виляла, и сигаретку о подошву туфелек тушила. На шпагат садилась до 70. Потом из–за моей неистовости в движениях появились проблемы с ногами. Поэтому нашим девочкам в театре всегда говорю: «Все хорошо в меру».
Десятилетие седьмое. Ах, эта «Свадьба»!
Приехал к нам в театр Владимир Панков. Это сегодня он обладатель не только «Золотой маски», но и собственного театра, а тогда — молодой, эпатажный, с бородой. Посмотрел «Iдылiю», «Паўлiнку». Потом пригласил актеров, которых приметил, на разговор. Раздал какие–то указания, всех отпустил, а мне вдруг говорит: «А вы, Зинаида Петровна, остаетесь. Хочу, чтобы вы сыграли в моей «Свадьбе» главную роль». Я удивилась: при чем тут я к маман, вообще не мой типаж, тем более у нас есть прекрасные комедийные актрисы. А Панков хитро заулыбался: «Сыграйте невесту». У меня слезы из глаз. Он что, издевается? Какая невеста в моем возрасте? Не хочу быть посмешищем. Тогда Владимир стал объяснять свою задумку. Увидел, говорит, меня в «Паўлiнке» и сразу понял — вот она, его героиня.
В театре об этом разговоре никому не сказала. Осенью пришли на первую репетицию, раздали тексты. На словах невесты — паузы. Все, кто постарше, смотрят на молодых девочек: ну кто читает–то? Встал Панков: «Зинаида Петровна, читайте». С немой паузы «Свадьба» и началась. А потом уже были феерический успех, гастроли в Париже, Москве, Мадриде... Знаете, это большое актерское счастье, когда режиссер тебе доверяет. Тогда все получается.
Десятилетие восьмое. Подарки судьбы
В 2010–м Саша Гарцуев поставил спектакль «Не мой» по Алесю Адамовичу. В одной рецензии было написано: «Зубкова играет боль белорусского народа». Прекрасные слова. Роль маленькая, но очень яркая. И очень любимая. А сейчас еще один подарок — «Зямля Эльзы» о рождении любви. Этот спектакль — такая эмоциональная нагрузка для меня, ведь в моем возрасте важно не обмануть не только зрителя, но и себя, и партнера.
leonovich@sb.by
Десятилетие первое. Вкус детства
В спектакле «Вяселле» актриса блистала в роли невесты
Я родилась в Ленинграде. Первое воспоминание — нас посадили в обоз и куда–то повезли. Ехали по полю. Рядом проезжали немцы на мотоциклах. Совсем молодые ребята. Очень плотные, лица крепкие, зубы белые — война только–только началась. Даже рубашки их запомнила — болотного цвета с закатанными рукавами. Один вел мотоцикл, другой сидел рядом в коляске. И вот тот, второй, вдруг дал мне кругленькое монпансье... Я не помню, что стало с конфетой. Съела, наверное. Ни вкуса, ни запаха не запомнила. Но запомнила, как на поле горели стога сена, совсем небольшие, и как истошно орали коровы... Мне было три года.
Десятилетие второе. Кофточка из парашюта
Ходить в школу было не в чем. Мама–портниха сшила из «чертовой» кожи (ткани типа джинсовки, но плотнее) юбку с лямками, а из парашюта смастерила кофточку. И торбочку сшила. Дефицит и голод в Двинске, где мы оказались после войны, были страшными. Я до сих пор не понимаю, как можно за один прием пищи съесть сразу три блюда. Тогда ели или суп, или картошку.
Была у меня и заветная мечта — актерство. Когда вместе с сестрами приезжали к бабушке в Россию, открывали ее сундуки, вытаскивали сарафаны и играли сцену из «Доходного места» Островского. Я была и артисткой, и режиссером, и постановщиком. И страшно собой гордилась, потому что все соседи приходили смотреть наш «спектакль».
Десятилетие третье. Девочка, которая плачет
В 1956 году приехала в Минск поступать в театральный, в Ленинград побоялась. В Даугавпилсе к тому времени я уже занималась в студии при местном театре, которым руководил режиссер Сергей Радлов, работавший в свое время с Мейерхольдом и Станиславским. Потом театр расформировали. Актриса Алла Смагина, артистка витебского театра, посоветовала мне ехать в Минск. Мол, институт хороший, педагоги прекрасные. Я и отправилась.
Первое, что увидела, — огромную вывеску «ГАСТРАНОМ». Неужели, подумала, они не видят ошибку! Безграмотно же! «Мовы»–то я не знала... Во время вступительных экзаменов меня запомнили как «девочку, которая плачет», такой эмоциональной была. Прошла тур — расплакалась от эмоций. Еще один — и снова рыдаю. Когда стало ясно, что меня берут, вызвал директор института: «Ну что, девочка, которая плачет, что будем с языком делать?» Я снова чуть ли не в слезы: «Выучу! Все сделаю!» Так я попала на курс к народному артисту БССР Константину Санникову.
В постановке Николая Пинигина «Лістапад. Андэрсен» и в спектакле «Не мой» Александра Гарцуева.Десятилетие четвертое. Спинки в морилке
Десятилетие пятое. Олечка
У моего мужа была очень красивая фамилия — Фортунатов. Владимир был фехтовальщиком, заслуженным тренером. Нас познакомил Гена Овсянников. Я увидела Володю — и обомлела. И он тоже. Это была любовь с первого взгляда. Мы понимали друг друга без слов. Володя очень любил меня. Он был мне всем: отцом, любовником, мужем, братом, другом. Мы прожили вместе почти 40 лет. Я пережила его и до сих пор ношу кольцо, не могу найти в себе силы снять.
10 лет я не могла забеременеть. Что только не делала! Ездила лечиться в Саки, Прибалтику, тут что–то пыталась сделать. И вот в 1974–м у меня родилась девочка. Долгожданная. Мне было 34. Для того времени забеременеть в таком возрасте — чудо. Поэтому уже на 4–м месяце беременности коллеги чуть ли не вытолкали меня за двери театра: мол, все, никакой сцены, иди домой отдыхай. И я действительно на некоторое время выпала из театральной жизни. Дочка у меня выросла замечательная. Окончила хореографическое училище, танцевала. Сейчас они с мужем живут в Германии, у меня уже две внучки и внук.
Кадр из фильма «Крест на земле и луна в небе» (1992 г.)Десятилетие шестое. Неистовая
В «Северной Мадонне» братьев Тур мне нужно было играть проститутку. Режиссер Леонид Рахленко тогда, помню, сказал: «Зина, проститутки из тебя не будет никогда». И мы придумали такой ход: идти от моей пластики, ведь я долгие годы занималась хореографией в балетной студии. Тут моя пластика и пригодилась. Что я только не делала: и бедрами виляла, и сигаретку о подошву туфелек тушила. На шпагат садилась до 70. Потом из–за моей неистовости в движениях появились проблемы с ногами. Поэтому нашим девочкам в театре всегда говорю: «Все хорошо в меру».
Десятилетие седьмое. Ах, эта «Свадьба»!
В театре об этом разговоре никому не сказала. Осенью пришли на первую репетицию, раздали тексты. На словах невесты — паузы. Все, кто постарше, смотрят на молодых девочек: ну кто читает–то? Встал Панков: «Зинаида Петровна, читайте». С немой паузы «Свадьба» и началась. А потом уже были феерический успех, гастроли в Париже, Москве, Мадриде... Знаете, это большое актерское счастье, когда режиссер тебе доверяет. Тогда все получается.
Десятилетие восьмое. Подарки судьбы
В 2010–м Саша Гарцуев поставил спектакль «Не мой» по Алесю Адамовичу. В одной рецензии было написано: «Зубкова играет боль белорусского народа». Прекрасные слова. Роль маленькая, но очень яркая. И очень любимая. А сейчас еще один подарок — «Зямля Эльзы» о рождении любви. Этот спектакль — такая эмоциональная нагрузка для меня, ведь в моем возрасте важно не обмануть не только зрителя, но и себя, и партнера.
leonovich@sb.by