В 37 лет он совершил свой последний полет, вознесший его в вечность. 23 мая исполняется 25 лет со дня гибели летчика Владимира Карвата – первого Героя Беларуси
22.05.2021 07:55:00
Небо покоряется сильным. Именно поэтому профессию летчика, особенно военного, выбирают только по-настоящему мужественные люди. Ведь небо — это всегда риск. Роковое совпадение: 19 мая, накануне 25-й годовщины подвига Владимира Карвата, в Барановичах произошла трагедия во время учебно-тренировочного полета. Уводя самолет от городских кварталов, погибли летчики Андрей Ничипорчик и Никита Куконенко. Никите было всего 22… Но как много он успел сделать для нас. Для тех, кто остался жить благодаря подвигу экипажа, и тех, кто, узнав об этом поступке, задумается: а я бы смог?..
Увы, трагедия обнажила черную сущность отдельных людей. В сети стали появляться гнусные комментарии, читать которые невозможно, а воспроизводить лишний раз не хочется. Пока одни парни жертвуют собой, чтобы спасти других, кто-то, сидя на диване, упражняется в чатах в словесных испражнениях… Подонками не рождаются, ими становятся. Но все здравомыслящие белорусы понимают: герои останутся героями, и в нашей жизни по-прежнему есть место подвигу. О нем мы и хотим рассказать…
Владимир Карват (в центре) после вылета на МиГ-23М.
Ценою собственных жизней советские летчики Борис Капустин и Юрий Янов спасли огромное количество берлинцев. Трагедия всколыхнула весь мир и впоследствии послужила основой для пронзительной баллады. «Огромное небо» и сегодня на слуху.
***
Наверняка брестский мальчишка Володя Карват, которому на момент подвига летчиков было всего семь с половиной лет, слышал об этой истории либо по телевизору, либо из рассказов взрослых. Тем более буквально через год с момента трагедии весь Советский Союз напевал строки:
Мелькают кварталы и прыгать нельзя. Дотянем до леса, решили друзья. Подальше от города смерть унесем. Пускай мы погибнем, пускай мы погибнем, пускай мы погибнем, но город спасем.
Может быть, тогда, а может, чуть позже, когда в школу на классный час пришел летчик и рассказал о службе в авиации. Правду говорят, что небо — колыбель детской фантазии. Володя стал грезить о нем и мечтать о том, что однажды он также станет летчиком-героем. Мечта мальчишки исполнилась почти точь-в-точь как в песне. С разницей в 30 лет летчик Владимир Карват повторил судьбу героев «Огромного неба»: 23 мая 1996 года он до конца оставался в кабине потерявшего управление истребителя Су-27, чтобы увести его от населенных пунктов Арабовщина и Большие Гатище, что возле Барановичей.
В августе 1994 года после расформирования части Владимир Карват вернулся с семьей в Беларусь. 11 сентября того же года летчик принял присягу на верность Родине и вскоре был назначен начальником воздушно-огневой и тактической подготовки 61-й авиабазы в Барановичах.
— Девяностые годы были сложными для Советского Союза, особенно для армии, — вспоминает летчик-истребитель Валерий Бойко, служивший в 61-й истребительной авиабазе в одно время с Владимиром. — Я в 1993 году вернулся в Беларусь из Новороссийска, где был замкомандира авиаэскадрильи. Пришел на авиабазу простым летчиком, потому что должностей не было. Пришлось делать выбор: строить карьеру в России или же ехать в Беларусь. Я предпочел Родину. Владимир Карват перевелся с Дальнего Востока в Беларусь чуть позже. Время тогда было суровое и тягостное. Если мы уже прибыли летчиками 1-го класса, то приходивший молодой летный состав просто падал духом, потому что топлива не было и полетов соответственно тоже. Про зарплаты вообще молчу.
Валерий Бойко прослужил с Владимиром в одном подразделении почти два года и о первом Герое Беларуси вспоминает с теплом: «У него была совершенно невероятная, можно сказать, гагаринская улыбка. Он заряжал позитивом все окружение. Никто от него никогда не слышал роптаний или недовольства. Хотя и он, и его родные хлебнули бытовых невзгод. Что под Хабаровском, что на новом месте службы. Так называемый профилакторий, в котором они с семьей жили до его гибели, имел минимальные удобства. Да и находился он в трехстах метрах от взлетной полосы. И тем не менее это был деликатный и добродушный человек, с отличным чувством юмора, замечательный спортсмен и летчик от бога. Может, потому небо его и забрало как лучшего. Ведь там тоже нужны пилоты…»
В 22 часа 44 минуты 31 секунду истребитель стремительно начал разбег, отрыв, набор высоты, выход в пилотажную зону. На восьмой минуте полета на высоте 900 метров в наушниках Владимира прозвучал речевой информатор: «Проверьте указание приборов, отказ гидросистемы». А затем стали отказывать и другие системы, в том числе и система управления. С земли поступила команда о катапультировании. Но в это время Су-27 находился над населенными пунктами Большие Гатище и Арабовщина. Катапультирование означало обрушить истребитель на жилые дома.
…И надо бы прыгать — не вышел полет. Но рухнет на город пустой самолет. Пройдет, не оставив живого следа, и тысячи жизней, и тысячи жизней, и тысячи жизней прервутся тогда…
Когда Эдита Пьеха пела эти строки, в концертных залах почти все плакали…
Валерий Бойко, служивший почти два года бок о бок с Владимиром Карватом, а впоследствии ставший начальником службы безопасности полетов ВВС и войск ПВО, понимает, почему летчик после команды о катапультировании не выполнил приказ: «У него до возникновения катастрофической ситуации было 14 секунд, чтобы покинуть кабину пилота. Времени для катапультирования более чем достаточно, ведь механизм срабатывает за долю секунды. Он даже мог катапультироваться и остаться в живых, когда до земли оставалось 40 метров. Но летчиков воспитывают, что они будут до последнего спасать самолет, людей. Нельзя бросать самолет над населенными пунктами. Да, по всем уставам и законам, если происходит отказ техники, то летчик обязан катапультироваться. Но если по совести, то я не думаю, что кто-то, зная, что под ним школа, детский сад, жилые дома, будет катапультироваться. Когда комиссия расшифровала данные черного ящика, то был сделан вывод: летчик управлял самолетом до самого столкновения с землей. Он пытался увести самолет от населенных пунктов. Кроме того, Владимир понимал, как бесценны свидетельства того, что случилось с самолетом. На земле выявят неисправность и предупредят ее повторное возникновение. А это спасенные жизни летчиков».
23 мая 1996 года в 22 часа 54 минуты на поле в 900 метрах от деревни Арабовщина истребитель Владимира Карвата упал на землю с вертикальной скоростью около 30 м/сек. Летчик погиб от удара при столкновении с землей…
Фото с места крушения самолета, пилотируемого Владимиром Карватом.
Многие страницы истории авиации, увы, написаны кровью. И прежде чем доведут самолет до совершенства, много людей заплатят жизнями за это. Вот уже после Володи Карвата сделали доработку. И уже провода управления были не в одном жгуте — их разнесли по разным бортам самолета. Если бы так было до случая Володи, то перегорел бы жгут только с одной стороны, а с другой — нет, и он бы успел приземлиться.
К слову, в 1988 году мне приходилось катапультироваться, и когда я смотрю на снимки того моего разрушенного самолета и Володиного, то они почти идентичны. Их скелеты похожи. В целом, мне много пришлось товарищей летчиков провожать в другой мир. Но Володя единственный, кого хоронили в открытом гробу. Во время падения кабину отбросило, и он сидел, словно живой… Даже местные жители, первые прибежавшие после аварии, подумали, что он жив. Его руки крепко сжимали штурвал.
***
История не имеет сослагательного наклонения. Владимир Карват в 37 лет всем нам своим примером доказал, что крылья любви к человечеству порой не уступают крыльям мощных военных истребителей. Хоронили летчика в воскресенье, 26 мая 1996 года, в родном Бресте.
Простой мальчишка из семьи железнодорожников стал тем, чьим именем сегодня названы улицы в Минске, Бресте, Барановичах, Арабовщине. Имя Владимира Карвата носят школы № 182 в Минске и № 8 в Бресте, где он учился. Там же есть школьный музей Карвата. Второй музей открыт в 61-й авиабазе, где служил первый Герой Беларуси.
Родные и сослуживцы вспоминают, что Владимир Карват очень любил творчество Владимира Высоцкого. В одной из его песен («Песня о погибшем летчике») есть почти пророческие строки:
Кто-то скупо и четко
Отсчитал нам часы
Нашей жизни короткой,
Как бетон полосы.
usachev@sb.by
Увы, трагедия обнажила черную сущность отдельных людей. В сети стали появляться гнусные комментарии, читать которые невозможно, а воспроизводить лишний раз не хочется. Пока одни парни жертвуют собой, чтобы спасти других, кто-то, сидя на диване, упражняется в чатах в словесных испражнениях… Подонками не рождаются, ими становятся. Но все здравомыслящие белорусы понимают: герои останутся героями, и в нашей жизни по-прежнему есть место подвигу. О нем мы и хотим рассказать…
Владимир Карват (в центре) после вылета на МиГ-23М. Мелькают кварталы и прыгать нельзя
…Днем 6 апреля 1966 года тысячи берлинцев, запрокинув голову, наблюдали за тем, как из мрачных туч в полной тишине появился истребитель Як-28 с красными звездами на крыльях и, оставляя за собой шлейф черного дыма, виражом уходил в сторону от городских кварталов. Позже комиссия установит, что причиной отказа обоих двигателей послужил «конструктивно-производственный дефект».Ценою собственных жизней советские летчики Борис Капустин и Юрий Янов спасли огромное количество берлинцев. Трагедия всколыхнула весь мир и впоследствии послужила основой для пронзительной баллады. «Огромное небо» и сегодня на слуху.
***
Наверняка брестский мальчишка Володя Карват, которому на момент подвига летчиков было всего семь с половиной лет, слышал об этой истории либо по телевизору, либо из рассказов взрослых. Тем более буквально через год с момента трагедии весь Советский Союз напевал строки:
Мелькают кварталы и прыгать нельзя. Дотянем до леса, решили друзья. Подальше от города смерть унесем. Пускай мы погибнем, пускай мы погибнем, пускай мы погибнем, но город спасем.
Может быть, тогда, а может, чуть позже, когда в школу на классный час пришел летчик и рассказал о службе в авиации. Правду говорят, что небо — колыбель детской фантазии. Володя стал грезить о нем и мечтать о том, что однажды он также станет летчиком-героем. Мечта мальчишки исполнилась почти точь-в-точь как в песне. С разницей в 30 лет летчик Владимир Карват повторил судьбу героев «Огромного неба»: 23 мая 1996 года он до конца оставался в кабине потерявшего управление истребителя Су-27, чтобы увести его от населенных пунктов Арабовщина и Большие Гатище, что возле Барановичей.
За мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга, пилот первого класса подполковник авиации Владимир Николаевич Карват 21 ноября 1996 года указом Президента Республики Беларусь был удостоен звания Героя Беларуси. Первым в стране. К сожалению, посмертно…
Между небом и землей
После десятилетки Владимир отправился штурмовать Армавирское высшее военное авиационное училище. Попытка оказалась успешной, и скоро курсант Карват стал усердно осваивать азы летного искусства. В 1981 году, после окончания училища, молодой лейтенант авиации был направлен для прохождения службы на Дальний Восток. Где под Хабаровском, среди живописных сопок и непроходимой тайги, отдал небу почти 13 лет. За это время прошел путь от летчика до заместителя командира части по летной подготовке. Здесь, за тысячи километров от Бреста, он стал военным летчиком 1-го класса, получил орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени. Позже супруга Владимира Нина Кирилловна вспоминала, что дальневосточный период был самым счастливым временем в жизни их семьи. В том числе и потому, что здесь родились дочка Екатерина и сын Вячеслав.В августе 1994 года после расформирования части Владимир Карват вернулся с семьей в Беларусь. 11 сентября того же года летчик принял присягу на верность Родине и вскоре был назначен начальником воздушно-огневой и тактической подготовки 61-й авиабазы в Барановичах.
— Девяностые годы были сложными для Советского Союза, особенно для армии, — вспоминает летчик-истребитель Валерий Бойко, служивший в 61-й истребительной авиабазе в одно время с Владимиром. — Я в 1993 году вернулся в Беларусь из Новороссийска, где был замкомандира авиаэскадрильи. Пришел на авиабазу простым летчиком, потому что должностей не было. Пришлось делать выбор: строить карьеру в России или же ехать в Беларусь. Я предпочел Родину. Владимир Карват перевелся с Дальнего Востока в Беларусь чуть позже. Время тогда было суровое и тягостное. Если мы уже прибыли летчиками 1-го класса, то приходивший молодой летный состав просто падал духом, потому что топлива не было и полетов соответственно тоже. Про зарплаты вообще молчу.
Валерий Бойко прослужил с Владимиром в одном подразделении почти два года и о первом Герое Беларуси вспоминает с теплом: «У него была совершенно невероятная, можно сказать, гагаринская улыбка. Он заряжал позитивом все окружение. Никто от него никогда не слышал роптаний или недовольства. Хотя и он, и его родные хлебнули бытовых невзгод. Что под Хабаровском, что на новом месте службы. Так называемый профилакторий, в котором они с семьей жили до его гибели, имел минимальные удобства. Да и находился он в трехстах метрах от взлетной полосы. И тем не менее это был деликатный и добродушный человек, с отличным чувством юмора, замечательный спортсмен и летчик от бога. Может, потому небо его и забрало как лучшего. Ведь там тоже нужны пилоты…»
Был день Вознесения…
23 мая 1996 года был православный праздник — Вознесение Господне. Стояла теплая весенняя погода, и видимость, как говорят летчики, была хорошей. Владимиру Карвату предстояли ночные полеты. Впоследствии родные и сослуживцы вспоминали, что в тот день Владимир вел себя непривычно: несколько раз приходил во время службы домой, то чаю попить, то с сыном домашнее задание сделать. Это было необычно. Может быть, чувствовал что-то. К слову, в этот роковой вечер на самолете Су-27 с бортовым номером 29 должен был лететь другой летчик, но у Карвата выходил лимит времени, и в кабину, уже в сумерках, в последний раз сел именно он. Это был рядовой учебно-тренировочный вылет, включающий полет в облаках с большими углами крена с отработкой тактических приемов воздушного боя на малых высотах в сложных метеоусловиях, ночью.В 22 часа 44 минуты 31 секунду истребитель стремительно начал разбег, отрыв, набор высоты, выход в пилотажную зону. На восьмой минуте полета на высоте 900 метров в наушниках Владимира прозвучал речевой информатор: «Проверьте указание приборов, отказ гидросистемы». А затем стали отказывать и другие системы, в том числе и система управления. С земли поступила команда о катапультировании. Но в это время Су-27 находился над населенными пунктами Большие Гатище и Арабовщина. Катапультирование означало обрушить истребитель на жилые дома.
…И надо бы прыгать — не вышел полет. Но рухнет на город пустой самолет. Пройдет, не оставив живого следа, и тысячи жизней, и тысячи жизней, и тысячи жизней прервутся тогда…
Когда Эдита Пьеха пела эти строки, в концертных залах почти все плакали…
Валерий Бойко, служивший почти два года бок о бок с Владимиром Карватом, а впоследствии ставший начальником службы безопасности полетов ВВС и войск ПВО, понимает, почему летчик после команды о катапультировании не выполнил приказ: «У него до возникновения катастрофической ситуации было 14 секунд, чтобы покинуть кабину пилота. Времени для катапультирования более чем достаточно, ведь механизм срабатывает за долю секунды. Он даже мог катапультироваться и остаться в живых, когда до земли оставалось 40 метров. Но летчиков воспитывают, что они будут до последнего спасать самолет, людей. Нельзя бросать самолет над населенными пунктами. Да, по всем уставам и законам, если происходит отказ техники, то летчик обязан катапультироваться. Но если по совести, то я не думаю, что кто-то, зная, что под ним школа, детский сад, жилые дома, будет катапультироваться. Когда комиссия расшифровала данные черного ящика, то был сделан вывод: летчик управлял самолетом до самого столкновения с землей. Он пытался увести самолет от населенных пунктов. Кроме того, Владимир понимал, как бесценны свидетельства того, что случилось с самолетом. На земле выявят неисправность и предупредят ее повторное возникновение. А это спасенные жизни летчиков».
23 мая 1996 года в 22 часа 54 минуты на поле в 900 метрах от деревни Арабовщина истребитель Владимира Карвата упал на землю с вертикальной скоростью около 30 м/сек. Летчик погиб от удара при столкновении с землей…
Фото с места крушения самолета, пилотируемого Владимиром Карватом.Не напрасная жертва
Действительно, после того как катастрофа была досконально разобрана, специалисты сделали выводы и на всех подобных истребителях произвели изменения. Рассказывает Валерий Бойко:
— Что произошло в самолете Володи? Во время полета перетерлась трубка гидросистемы, в которой давление доходит до трехсот атмосфер. А внутри ее смесь, которая является рабочей жидкостью для гидроцилиндров, управляющих рулевыми поверхностями. Как только в трубке появилась трещина, сквозь нее под очень высоким давлением стала бить струя гидросмеси, которая, попав на горячее, воспламенилась. Получился своеобразный резак, типа автоген. И эта мощная струя огня пережгла жгут управления, который шел по борту самолета. Вот почему сперва был отказ гидросистемы, а затем и управления. Предусмотреть выход из строя этой трубки гидросистемы было невозможно. Тут никто не виноват. Эта трубочка перетерлась там, где регламенты даже не предусматривались. Чтобы ее посмотреть, надо весь самолет разобрать. Да и прежде никогда такого не было.
Многие страницы истории авиации, увы, написаны кровью. И прежде чем доведут самолет до совершенства, много людей заплатят жизнями за это. Вот уже после Володи Карвата сделали доработку. И уже провода управления были не в одном жгуте — их разнесли по разным бортам самолета. Если бы так было до случая Володи, то перегорел бы жгут только с одной стороны, а с другой — нет, и он бы успел приземлиться.
К слову, в 1988 году мне приходилось катапультироваться, и когда я смотрю на снимки того моего разрушенного самолета и Володиного, то они почти идентичны. Их скелеты похожи. В целом, мне много пришлось товарищей летчиков провожать в другой мир. Но Володя единственный, кого хоронили в открытом гробу. Во время падения кабину отбросило, и он сидел, словно живой… Даже местные жители, первые прибежавшие после аварии, подумали, что он жив. Его руки крепко сжимали штурвал.
***
История не имеет сослагательного наклонения. Владимир Карват в 37 лет всем нам своим примером доказал, что крылья любви к человечеству порой не уступают крыльям мощных военных истребителей. Хоронили летчика в воскресенье, 26 мая 1996 года, в родном Бресте.
Простой мальчишка из семьи железнодорожников стал тем, чьим именем сегодня названы улицы в Минске, Бресте, Барановичах, Арабовщине. Имя Владимира Карвата носят школы № 182 в Минске и № 8 в Бресте, где он учился. Там же есть школьный музей Карвата. Второй музей открыт в 61-й авиабазе, где служил первый Герой Беларуси.
Летчик 1-го класса подполковник Владимир Карват навечно зачислен в списки 1-й авиационной эскадрильи, и на общевойсковой поверке личного состава 61-й истребительной авиабазы всегда зачитывается его фамилия.Владимир Николаевич Карват поступил как истинный воин, и память о нем, о его подвиге будет всегда жить в наших сердцах.
Родные и сослуживцы вспоминают, что Владимир Карват очень любил творчество Владимира Высоцкого. В одной из его песен («Песня о погибшем летчике») есть почти пророческие строки:
Кто-то скупо и четко
Отсчитал нам часы
Нашей жизни короткой,
Как бетон полосы.
usachev@sb.by