Каждый раз, давая человеку шанс на выздоровление, врачи-инфекционисты переводят свой иммунитет в состояние «под напряжением»
04.10.2018 00:01:32
Анна КОРЕНЕВСКАЯ
В ЭТОМ году Городская клиническая инфекционная больница Минска отмечает 105 лет. Сегодня это форпост борьбы с самыми опасными и тяжелыми инфекционными заболеваниями, через который в год проходит более 6 тысяч пациентов. Здесь располагаются две кафедры инфекционных болезней — Белорусского государственного медицинского университета и Белорусской государственной медицинской академии последипломного образования. На базе клиники также действует Республиканский консультативный центр инфекционной патологии, консультативно-диспансерные — отделение для больных с ВИЧ-инфекцией и кабинет вирусных гепатитов.
Главный врач Николай ЮРОВСКИЙ (на снимке) возглавляет больницу 15 лет. Ежедневно в 6.45 на рабочем месте. День
начинает с посещения приемного отделения: должен знать, кто поступил, что происходит. Хотя, если случай экстренный, для коллег и пациентов он доступен днем и ночью. Затем переходит в соседний корпус, где находится реанимационное отделение. Вероятно, кому-то из тяжелых больных (он знает всех пофамильно) потребуется корректировка лечения, дополнительные обследования. Врачи, поясняет Николай Николаевич, в постоянном контакте с сотрудниками кафедры инфекционных болезней БГМУ, которую возглавляет профессор Игорь Карпов. А также кафедры инфекционных болезней и детских инфекций БелМАПО под руководством профессора Анны Ключаревой. Совместно проводят консилиумы, клинические разборы. По словам Николая Николаевича, здесь не делят медиков «на ваших и наших»: «У нас одна цель — здоровье пациентов».
Больница — 8 стационарных отделений на 216 коек. В том числе кишечных инфекций, лечения гепатитов, диагностическое. Два из них абсолютно уникальны в республике — вирусассоциированных циррозов печени и для лечения ВИЧ-инфицированных. Одно из востребованных — отделение нейроинфекций. Здесь спасают пациентов с менингитом, герпетическими, клещевыми и другими инфекциями. Заведует им Виктор Щерба.
Некоторые переносят острые инфекционные или паразитарные заболевания, выздоравливают и через некоторое время стараются не вспоминать о том, что пришлось побывать на больничной койке. Но есть и другая категория — с хроническим прогрессирующим течением недугов, требующим постоянного наблюдения и контроля. Николай Николаевич замечает, что главное в таких случаях — приверженность лечению. К примеру, ВИЧ-инфекция. Уровень развития медицины и обеспечение антиретровирусными препаратами таков, что человек, строго соблюдая рекомендации, благополучно доживет до глубокой старости, не опасен для окружающих. В инфекционной больнице есть консультативно-диспансерное отделение для больных с ВИЧ, где работает мультидисциплинарная команда: соцработники, врачи-фтизиатры, наркологи. Сегодня для лиц, которые больны и при этом страдают наркотической зависимостью, есть центры по реабилитации, заместительной терапии. Как результат большой проделанной работы — ВОЗ в Беларуси подтвердила элиминацию (исключение передачи) ВИЧ от матери ребенку.
Денге и Эбола не залетали?
Какие заразные заболевания победили? Еще несколько десятков лет назад дизентерией заболевало до 50 тысяч человек в год. Сегодня речь идет только о 10 случаях в год. Вакциноуправляемые инфекции под контролем, который не должен ослабевать. «Ушел» полиомиелит, констатируют врачи, стоит задача окончательно избавиться от кори и краснухи. Во всем мире побеждена натуральная оспа. Но по-прежнему актуальными остаются кишечные инфекции, к примеру, сальмонеллез. Те, что связаны с очагами инфекций в популяции животных, природе — клещевые энцефалиты, боррелиозы. Новые и вновь
возникающие (благодаря современной диагностике) — гранулоцитарный анаплазмоз и моноцитарный эрлихиоз человека. А также хронические — ВИЧ, вирусные гепатиты. На базе медучреждения располагается Минский городской гепатологический центр. За консультацией обращаются пациенты, состоящие на учете после лечения в стационаре с острыми гепатитами, циррозами, после трансплантации. Еще каких-нибудь 10 лет назад гепатит С был неизлечим, а сегодня появились доступные противовирусные препараты, которые назначаются пациентам с гепатитом С, причем их эффект превзошел ожидания клиницистов и достигает 90—95 процентов.
Нередко в стационар поступают пациенты с рожей, ОРВИ, гриппом, тонзиллитом, ветрянкой… На самом деле, перечень инфекций, с которыми готовы бороться в больнице, доходит до сотни. Мир мобилен. Во Францию недавно «прилетела» холера из Африки, в прошлые годы всех пугали вирусом Эбола, лихорадкой Западного Нила и Денге... К счастью, особо опасные «гости» до нас не добирались. Но бывает, несколько раз в год «завозят» малярию, брюшной тиф, паратиф, тропические гельминтозы. Врачи готовы к любому развитию событий. Проводят учения и отрабатывают «легенды» среди сотрудников организаций, аэропортов, вокзалов. В наличии специальные костюмы-скафандры, надежно защищающие от контакта с возбудителями опасных инфекций — герметичные, с индивидуальной системой подачи воздуха.
Именно в Городской клинической инфекционной больнице в 1972 году открыто первое среди всех инфекционных больниц Советского Союза реанимационное отделение. Сегодня отделение интенсивной терапии и реанимации возглавляет анестезиолог-реаниматолог Александр Дедков. Под его руководством команда из 5 врачей, 8 медсестер, 4 санитарок. Пока ждем завотделением, который занят с пациентами, невольно приходится наблюдать за тем, как все работает. В коридоре постоянное движение. Зато за стеклами шести боксов все иначе. Каждый — словно отсек космического корабля с необходимым оснащением. Здесь находятся крайне тяжелые пациенты, чья жизнь зависит от мониторов, аппаратов ИВЛ, множества трубок и проводов. Но лучше послушать самого Александра Дедкова:
— Обычно реанимации устроены так: большой зал — несколько коек. Открытое пространство, все больные на виду, можешь одновременно за всеми следить, оказывать помощь всем сразу. Здесь так не получится, пациента от пациента отделяет кирпичная стена. Тут приходят на помощь системы центрального мониторинга — все жизненно важные показатели каждого больного выводятся на пост медсестры, видеоконтроля и в ординаторскую. И, конечно же, срабатывает привычка: даже когда просто проходишь по коридору, автоматически заглядываешь в каждое окно палаты, визуально и по данным аппаратуры все отслеживаешь и оцениваешь ситуацию...
Пациенты поступают с различной патологией, в том числе и с неинфекционной, этим зачастую и объясняется тяжесть их состояния, поясняет Александр Владимирович. К примеру, кроме основного диагноза гастроэнтерита, у пациента может быть
сопутствующая патология, в том числе сердечно-сосудистые заболевания, нервной системы, мочевыделительной, опорно-двигательного аппарата и других.
В ординаторской расписание дежурств. Но заведующий не вписывается в часы «от и до»... Коллеги шутят: «Отсюда он не вылазит». Плюс всегда на телефоне, если есть необходимость — сразу же здесь, благо живет недалеко. Сам поясняет: дежурный в отделении один, а ситуации бывают разные. Особенно когда поступают сразу несколько тяжелых пациентов.
Наверное, в таком ритме приходится постоянно прибывать в состоянии стресса? Это уже скорее стиль жизни, к которому привык, рассуждает Александр Владимирович. С 2010 года в профессии. Работал в 6-й клинической больнице врачом анестезиологом-реаниматологом в отделении реанимации. А потом в какой-то период времени стало немного «скучно», захотелось экстрима. Параллельно подрабатывал в 5-й горбольнице, общей реанимации. А год назад пришел сюда в качестве заведующего. Признается, что «сначала было немного страшно, ведь пациенты в силу специфики заболеваний есть тяжелые даже в чисто психологическом плане. К ним особый подход и отношение. Но и к этому привыкаешь».
Александр ДЕДКОВ: «Человек, получив тот самый шанс, должен сам принять решение — идти ли ему по новому пути...»
— Все наши пациенты в критическом состоянии. Но в отделении мы не просто лечим, мы спасаем, тем самым даем шанс. Для многих это «звоночек», что пора поменять свое отношение к здоровью. Стараемся подходить к каждому индивидуально. Да, есть общие схемы и протоколы лечения, но каждый человек — личность, и к нему нужно найти свой подход. Ведь врач лечит не только лекарствами и уколами, но и словом…
В таком случае, бывают ли между доктором и пациентом разговоры по душам? Конечно. Но другое дело, поясняет Александр Владимирович, что поговорить всегда можно, а вот достучаться получается не до всех. Человек, получив тот самый шанс, должен сам принять решение — идти ли ему по новому пути, к примеру, уйти от убийственного для себя образа жизни, или продолжать жить по-старому. Если выберет последний вариант, то, скорее всего, приедет сюда снова.
…На руке у анестезиолога-реаниматолога замечаю электронный браслет, который считает количество шагов. «Здоровая» норма в 10 тысяч шагов в день набегает?
— Да. И, как правило, на рабочем месте.
МОЖЕТЕ себе представить времена столетней давности — без вакцин и эффективных лекарств? Эпидситуация постоянно была на грани. Причем долго тогда губернские высокие чины решались на такой шаг, как создание лечебницы для «заразных больных»… Денег было в обрез, а потому тянули со строительством важного в те времена медучреждения не один год. Но специальный барак, в котором тогда лечили больных тифом и холерой, скарлатиной и туберкулезом, не справлялся с нагрузкой. В результате острозаразную больницу все же построили — 16 зданий (сегодня они охраняются государством как памятник архитектуры), в том числе три корпуса на 60 коек. В 1913 году она приняла первых пациентов. Только представьте, насколько опасны были тогда инфекционные заболевания, если в 1920-м из-за скарлатины погиб главврач. Чем тогда лечили пациентов? Если учесть, что антибиотики вошли в практику только после Второй мировой войны, арсенал был небогатый. К примеру, при сепсисе применяли холодные обертывания и препараты ртути…
Уже в 1923-м больница становится базой медфакультета Белорусского госуниверситета, а в 1930-е здесь открываются кафедры мединститута. В середине прошлого века в год через руки докторов проходили тысячи пациентов со скарлатиной, дифтерией, коклюшем, полиомиелитом. Сегодня про многие заболевания мы забыли благодаря вакцинации. Но, к сожалению, не про все.
ЭТО ИНТЕРЕСНО
МАЛО кто знает, что именно заведующий отделением нейроинфекций Виктор ЩЕРБА первым в нашей республике в 1993 году установил диагноз Лайм-Боррелиоз. При каких обстоятельствах это произошло? Виктор Васильевич приехал в Беларусь с Урала, где опасное заболевание уже начали диагностировать. И когда в больницу прибыла пациентка с характерными симптомами, предположил, что это может быть Лайм-Боррелиоз. В Институте эпидемиологии и микробиологии диагноз подтвердили лабораторно.
korenevskaja@sb.by
Бывает, несколько раз в год «завозят» малярию, брюшной тиф, паратиф, тропические гельминтозы. Врачи готовы к любому развитию событий.
Главврач знает всеГлавный врач Николай ЮРОВСКИЙ (на снимке) возглавляет больницу 15 лет. Ежедневно в 6.45 на рабочем месте. День
Больница — 8 стационарных отделений на 216 коек. В том числе кишечных инфекций, лечения гепатитов, диагностическое. Два из них абсолютно уникальны в республике — вирусассоциированных циррозов печени и для лечения ВИЧ-инфицированных. Одно из востребованных — отделение нейроинфекций. Здесь спасают пациентов с менингитом, герпетическими, клещевыми и другими инфекциями. Заведует им Виктор Щерба.
Некоторые переносят острые инфекционные или паразитарные заболевания, выздоравливают и через некоторое время стараются не вспоминать о том, что пришлось побывать на больничной койке. Но есть и другая категория — с хроническим прогрессирующим течением недугов, требующим постоянного наблюдения и контроля. Николай Николаевич замечает, что главное в таких случаях — приверженность лечению. К примеру, ВИЧ-инфекция. Уровень развития медицины и обеспечение антиретровирусными препаратами таков, что человек, строго соблюдая рекомендации, благополучно доживет до глубокой старости, не опасен для окружающих. В инфекционной больнице есть консультативно-диспансерное отделение для больных с ВИЧ, где работает мультидисциплинарная команда: соцработники, врачи-фтизиатры, наркологи. Сегодня для лиц, которые больны и при этом страдают наркотической зависимостью, есть центры по реабилитации, заместительной терапии. Как результат большой проделанной работы — ВОЗ в Беларуси подтвердила элиминацию (исключение передачи) ВИЧ от матери ребенку.
Денге и Эбола не залетали?
Какие заразные заболевания победили? Еще несколько десятков лет назад дизентерией заболевало до 50 тысяч человек в год. Сегодня речь идет только о 10 случаях в год. Вакциноуправляемые инфекции под контролем, который не должен ослабевать. «Ушел» полиомиелит, констатируют врачи, стоит задача окончательно избавиться от кори и краснухи. Во всем мире побеждена натуральная оспа. Но по-прежнему актуальными остаются кишечные инфекции, к примеру, сальмонеллез. Те, что связаны с очагами инфекций в популяции животных, природе — клещевые энцефалиты, боррелиозы. Новые и вновь
Нередко в стационар поступают пациенты с рожей, ОРВИ, гриппом, тонзиллитом, ветрянкой… На самом деле, перечень инфекций, с которыми готовы бороться в больнице, доходит до сотни. Мир мобилен. Во Францию недавно «прилетела» холера из Африки, в прошлые годы всех пугали вирусом Эбола, лихорадкой Западного Нила и Денге... К счастью, особо опасные «гости» до нас не добирались. Но бывает, несколько раз в год «завозят» малярию, брюшной тиф, паратиф, тропические гельминтозы. Врачи готовы к любому развитию событий. Проводят учения и отрабатывают «легенды» среди сотрудников организаций, аэропортов, вокзалов. В наличии специальные костюмы-скафандры, надежно защищающие от контакта с возбудителями опасных инфекций — герметичные, с индивидуальной системой подачи воздуха.
Проточный цитофлюориметр сортирует клетки крови, оценивает показатели клеточного иммунитета у пациентов с иммунодефицитом.
Лечат, спасают, дают шансИменно в Городской клинической инфекционной больнице в 1972 году открыто первое среди всех инфекционных больниц Советского Союза реанимационное отделение. Сегодня отделение интенсивной терапии и реанимации возглавляет анестезиолог-реаниматолог Александр Дедков. Под его руководством команда из 5 врачей, 8 медсестер, 4 санитарок. Пока ждем завотделением, который занят с пациентами, невольно приходится наблюдать за тем, как все работает. В коридоре постоянное движение. Зато за стеклами шести боксов все иначе. Каждый — словно отсек космического корабля с необходимым оснащением. Здесь находятся крайне тяжелые пациенты, чья жизнь зависит от мониторов, аппаратов ИВЛ, множества трубок и проводов. Но лучше послушать самого Александра Дедкова:
— Обычно реанимации устроены так: большой зал — несколько коек. Открытое пространство, все больные на виду, можешь одновременно за всеми следить, оказывать помощь всем сразу. Здесь так не получится, пациента от пациента отделяет кирпичная стена. Тут приходят на помощь системы центрального мониторинга — все жизненно важные показатели каждого больного выводятся на пост медсестры, видеоконтроля и в ординаторскую. И, конечно же, срабатывает привычка: даже когда просто проходишь по коридору, автоматически заглядываешь в каждое окно палаты, визуально и по данным аппаратуры все отслеживаешь и оцениваешь ситуацию...
Пациенты поступают с различной патологией, в том числе и с неинфекционной, этим зачастую и объясняется тяжесть их состояния, поясняет Александр Владимирович. К примеру, кроме основного диагноза гастроэнтерита, у пациента может быть
В ординаторской расписание дежурств. Но заведующий не вписывается в часы «от и до»... Коллеги шутят: «Отсюда он не вылазит». Плюс всегда на телефоне, если есть необходимость — сразу же здесь, благо живет недалеко. Сам поясняет: дежурный в отделении один, а ситуации бывают разные. Особенно когда поступают сразу несколько тяжелых пациентов.
Наверное, в таком ритме приходится постоянно прибывать в состоянии стресса? Это уже скорее стиль жизни, к которому привык, рассуждает Александр Владимирович. С 2010 года в профессии. Работал в 6-й клинической больнице врачом анестезиологом-реаниматологом в отделении реанимации. А потом в какой-то период времени стало немного «скучно», захотелось экстрима. Параллельно подрабатывал в 5-й горбольнице, общей реанимации. А год назад пришел сюда в качестве заведующего. Признается, что «сначала было немного страшно, ведь пациенты в силу специфики заболеваний есть тяжелые даже в чисто психологическом плане. К ним особый подход и отношение. Но и к этому привыкаешь».
Никто не скрывает, что иммунитет самих медиков всегда «под напряжением». Поэтому для них установлены строгие правила и алгоритм любых действий отлажен до мелочей. Работа отделения воздушно-капельных инфекций «боксовый изолятор» организована таким образом, чтобы и врачи, и пациенты были максимально застрахованы от заражения. Здесь отдельные палаты с отдельным входом и выходом, санузлом. Даже еда и лекарства передаются внутрь бокса так: окошко открыл, поставил необходимое и закрыл. И только потом с обратной стороны можно произвести точно такие же действия.За окном слышен звук сирены «скорой». Александр Владимирович невольно настораживается. Говорит, что это рефлекс. Если везут экстренного больного, как правило, сообщают заранее, в реанимации уже все наготове:
Александр ДЕДКОВ: «Человек, получив тот самый шанс, должен сам принять решение — идти ли ему по новому пути...»
В таком случае, бывают ли между доктором и пациентом разговоры по душам? Конечно. Но другое дело, поясняет Александр Владимирович, что поговорить всегда можно, а вот достучаться получается не до всех. Человек, получив тот самый шанс, должен сам принять решение — идти ли ему по новому пути, к примеру, уйти от убийственного для себя образа жизни, или продолжать жить по-старому. Если выберет последний вариант, то, скорее всего, приедет сюда снова.
…На руке у анестезиолога-реаниматолога замечаю электронный браслет, который считает количество шагов. «Здоровая» норма в 10 тысяч шагов в день набегает?
— Да. И, как правило, на рабочем месте.
КСТАТИОт века ХХ и до наших дней
У КАЖДОГО заболевания свои симптомы и признаки, но у инфекционных 85 процентов точности диагноза зависит именно от лабораторных исследований. Поэтому «сердцем» больницы называют клинико-диагностическую лабораторию, где в год выполняется 600 тысяч исследований. В помощь команде специалистов, среди которых три кандидата наук, самое высокотехнологичное оборудование. Заведующая Людмила Анисько замечает: современные анализаторы выполняют широкий спектр исследований. К примеру, развернутый биохимический анализ крови в более чем десятке пробирок одновременно можно выполнить за 15 минут. В арсенале также проточный цитофлюориметр, определяющий показатели клеточного иммунитета. Причем биоматериал для выявления генома возбудителей инфекционных заболеваний поступает в лабораторию со всей республики.
Уже в 1923-м больница становится базой медфакультета Белорусского госуниверситета, а в 1930-е здесь открываются кафедры мединститута. В середине прошлого века в год через руки докторов проходили тысячи пациентов со скарлатиной, дифтерией, коклюшем, полиомиелитом. Сегодня про многие заболевания мы забыли благодаря вакцинации. Но, к сожалению, не про все.
ЭТО ИНТЕРЕСНО
МАЛО кто знает, что именно заведующий отделением нейроинфекций Виктор ЩЕРБА первым в нашей республике в 1993 году установил диагноз Лайм-Боррелиоз. При каких обстоятельствах это произошло? Виктор Васильевич приехал в Беларусь с Урала, где опасное заболевание уже начали диагностировать. И когда в больницу прибыла пациентка с характерными симптомами, предположил, что это может быть Лайм-Боррелиоз. В Институте эпидемиологии и микробиологии диагноз подтвердили лабораторно.
korenevskaja@sb.by