Виннету и Чингачгук против «Великолепной семерки»
18.01.2018 19:49:24
Кончайте ваши прения,
Седлайте лошадей:
Кругом такая прерия —
Поехали по ней!
Противостоянием ковбоев и индейцев я впервые заинтересовался совсем мальчишкой в середине семидесятых, когда накануне начала занятий в школе отправился в гости к приятелю в Калининград. Его родители только вернулись в этот город после службы отца в Группе советских войск в Германии и привезли с собой разных гэдээровских вещичек. Среди детской железной дороги и елочных украшений особым шиком для нас, мальчишек, были наборы индейцев и ковбоев. Состояли эти комплекты не только из традиционных фигурок вроде солдатиков, но и домиков, стен, даже деревьев (!), из которых можно было составлять укрепленные форты–крепости. Целыми днями мы двигали игрушечных человечков, бесконечно по–детски споря между собой, кто из них друг, а кто враг. Лишь спустя годы я узнал, что все эти игрушки, которые сегодня весьма ценятся у коллекционеров, были приятным дополнением к фильмам про индейцев, которыми славилась восточногерманская киностудия ДЕФА.
Рискованной дорогою,
Опасною тропой,
Следя с большой тревогою,
Что станется с тобой.
В начале шестидесятых жанр вестерна, казалось бы, уже выдыхался. Но после «Великолепной семерки», которую запомнил, наверное, каждый советский подросток тех лет, классический американский стиль сменили европейские вестерны. Итальянец Серджо Леоне доказал, что увлекать зрителя историями на фоне кактусов и прерий — удел не только Голливуда. А вслед за спагетти–вестерном на большие экраны вышли немецкие картины. Сначала производства ФРГ, потом ГДР.
Киноприключения немцев на индейской тропе начались в 1962 году, когда на Берлинском кинофестивале продюсер Хорс Вендландт высмотрел в одном из испанских фильмов французского актера Пьера Бриса. Берлинале прошел летом, а уже в декабре на западногерманском большом экране появился фильм «Сокровище серебряного озера». Успех был ошеломляющий. После премьеры Пьер вынужден был переодеться в полицейского, чтобы покинуть инкогнито кинотеатр, окруженный собравшимися вокруг поклонниками.
Виннету и его бледнолицый друг Верная Рука в одночасье покорили Германию. Германию, которая уже постепенно забывала ужасы войны и в которой подрастало новое поколение. Режиссер Оливер Швехм, сделавший в двухтысячные годы документальный фильм про Пьера Бриса, так объяснял этот феномен: «Немцы жаждали вернуть утраченную невинность. Виннету давал им такую возможность».
Молодежи нужен был герой. Положительный, честный, верный, бесстрашный... Фактически ими и стали вождь племени апачей Виннету и его бледнолицый друг Верная Рука — немец по происхождению, воплотивший в себе традиции национального характера. Сыгравший Верную Руку американец Лекс Баркер не имел маломальских немецких корней, но зрителей это не смущало. Образ стараниями сценаристов и режиссера был вполне немецкий.
На волне интереса новые фильмы про индейцев выходят в ФРГ словно на конвейере — по несколько в год. Пьер Брис становится в Германии суперпопулярнейшим актером, затмевая Шона Коннери и его агента 007, казалось бы, безраздельно властвующего в кассовом кино тех лет. Брис играет Виннету с аншлагом в театрах. Записывает музыкальный альбом, который продается в ФРГ лучше, чем «Битлз»! «Не мог в это поверить. Больший успех, чем у битлов! Это было настоящее сумасшествие», — скажет актер в интервью газете «Фигаро». Но в этот момент и сам Брис оказывается заложником индейского вождя. «Роль Виннету замкнула меня в золотой клетке... Несколько лет играл только Виннету. Стал им, — сокрушался актер. — Когда в седьмом фильме смертельная пуля убила вождя апачей, вздохнул с облегчением. Был уверен, что это конец, начну играть кого–то еще». Но зрители не хотели слышать о новых сериях без Виннету. «Вендландт был подавлен, просил меня продолжить сниматься», — вспоминал Брис, который не мог сказать «нет» человеку, вознесшему его на пик славы. До 1968 года снимут еще четыре фильма, доведя их общее число до одиннадцати...
А что с тобою станется,
Авось ты знаешь сам:
Роскошная красавица
Томится где–то там,
И ждет она, не ведая,
Что ждет она тебя,
Которого преследуют,
Стреляя и вопя,
С наемными убийцами
Коварный кавалер
И сто индейцев с лицами
Актеров ГДР!
Увлечение восточногерманских кинематографистов индейской темой вряд ли стало бы возможным, не будь доступны зрителям ГДР многие западные фильмы. В отличие от СССР, где отбор в прокат проходил на весьма серьезном идеологическом уровне, зрители Восточной Европы могли смотреть куда более либеральный спектр иностранных картин. Приключения отважного Виннету остаться незамеченными в ГДР не могли. Пикантность ситуации добавлял и тот факт, что снимались фильмы по приключенческим произведениям Карла Мая — автора, фактически запрещенного в странах Восточного блока, но хорошо памятного еще довоенному поколению немцев. Причиной табу Мая стала любовь к его книгам лично руководства Третьего рейха. Соревнование Западной и Восточной Германии перекинулось на кино — в прерии.
Сегодня есть две версии развития событий. По одной в 1965 году партийное руководство Социалистической единой партии Германии само поставило перед мастерами кино задачу создать проект, способный увлечь молодежь своими «индейцами» в противовес западному соседу. По другой — инициатива пришла «снизу», от продюсера Ханса Малиха, который занялся организацией первой картины, а руководство СЕПГ лишь согласилось...
Ломать голову над сюжетом на киностудии ДЕФА не стали. За основу первого фильма были взяты современные книги Лизелотты Вельскопф–Генрих, очень популярные в ГДР. В отличие от Карла Мая, ранняя биография которого вряд ли могла быть примером для подростков (писатель с десяток лет провел в тюрьмах за воровство и мелкое мошенничество), Вельскопф–Генрих являла собой образец для подражания. Участвовала в Сопротивлении фашизму, в годы войны оказывала помощь узникам концлагерей, была под подозрением гестапо. Уже в ГДР стала первой женщиной — действительным членом Академии наук.
Когда Май и Вельскопф–Генрих писали свои первые «индейские» книги, то еще ни разу не были в США. Их видение реалий освоения Дикого Запада было далеким от традиционных понятий американского обывателя. Поэтому не стоит удивляться, что, в отличие от привычных заокеанских историй, немцы коренным образом перевернули сюжет. Вместо избитого уже противостояния разного рода переселенцев, принципиальных шерифов, бесстрашных ковбоев и авантюристов–золотоискателей в их книгах, а значит — фильмах главными героями стали индейцы. И в отличие от американских штампов это были благородные индейцы, честно сражающиеся за свою землю, обычаи, жизнь. Мало того, кино, снятое в середине 60–х по этим произведениям, оказалось удивительно актуальной параллелью американской авантюре во Вьетнаме. Поэтому стоило появиться на экранах первому вестерну ГДР «Сыновья Большой Медведицы», как из советских кинотеатров была спешно убрана «Великолепная семерка», хотя срок проката еще не вышел, а в малых городах и весях фильм по–прежнему собирал кассу. Успех индейцев ГДР и потребность в экономически выгодных картинах подвигли руководство советского кинопроката на закупку ранних фильмов ФРГ. Так, уже в 1968 году в СССР узнали про Виннету. В итоге до 1980 года было закуплено 6 картин.
В ГДР не просто позаимствовали идею индейских фильмов у ФРГ. В рядах апачей Виннету присмотрели и актера на главную роль — Гойко Митича, а также традицию снимать Дикий Запад в Югославии. Правда, в отличие от западногерманских коллег, которые уже заняли удивительные по красоте места в Хорватии (земля апачей — это знаменитый на весь мир природный заповедник Плитвицких озер), кино ГДР снималось изначально в Боснии. Впоследствии команда Митича переезжала по разным странам, сняв несколько совместных фильмов, в том числе и в СССР. Для кинематографистов социалистической Германии было важно более достоверно отразить этнографические моменты. Большинство их лент, в отличие от западногерманских коллег, эксплуатировавших лишь романы Мая, были сняты уже по специально написанным сценариям, отталкиваясь от исторически реальных эпизодов борьбы индейцев за свои права. Поэтому Гойко Митичу выпало сыграть десять вождей девяти племен в двенадцати фильмах...
Актерские судьбы Пьера Бриса и Гойко Митича оказались похожи. Бриса никто даже на пике популярности не знал во Франции, а Митич и близко не достиг серьезного признания в Югославии. Режиссер Оливер Швем отмечал: «Кажется, адаптация книг Карла Мая соответствовала вкусам немецкой публики. Во Франции, где распространение этих фильмов было конфиденциальным вопросом, не трактовали их серьезно, считали их слишком наивными». Фильмы с Гойко Митичем хотя и отличались большей социальной направленностью, но тоже не раз критиковались за художественные моменты: предсказуемость сюжета и одноплановость персонажей. Но если серьезно рассуждать, то простота бытовой философии индейских племен, живущих в мире архаичных дел и понятий, вряд ли могла бы удовлетворить изысканные вкусы пресыщенного современного общества. «Индеец верит, что все в природе: дерево, трава, даже мельчайший стебелек... и олень, и другой зверь, и рыба — все это наши братья и сестры. И все мы как единое целое живем в этом мире. Я считаю это здравым взглядом на вещи», — так вспоминал о своих встречах с настоящими индейцами спустя годы Гойко Митич. Так может, и не стоит искать в этих фильмах для поднятия настроения глубокий философский смысл?
И все же даже пулею
Прошитый на лету,
Ты встретишь свою Джулию,
Единственную, ту,
И вот, обнявшись намертво,
Сугубо тет–а–тет,
Глаза потупив праведно,
Естественно и пламенно
И очень темпераментно
Споете вы дуэт!
Сегодня разве что специалисты да дотошные фанаты, случайно увидев на экране индейца, способны отличить картины некогда противоборствовавших двух немецких стран. И популярную лет сорок назад песенку Юлия Кима, цитируемую выше, можно вполне отнести и к западногерманским похождениям благородного Виннету. Наши молодые туристы, отдыхая в Хорватии и восхищаясь каскадами водопадов на Плитвицких озерах, даже не догадываются, что когда–то их родители уже видели эти чудесные места в кино. Для поколения шестидесятых — семидесятых индейская тема осталась лишь воспоминанием юности, когда фильмы о смелых и сильных людях, героях без страха и упрека, были главной целью похода в кино. Времена поменялись, сегодня по большим экранам шествует другое кино, с большим количеством компьютерных спецэффектов, но по содержанию часто не менее наивное, чем давние немецкие вестерны...
ДВА ФАКТА
1. Пьер Брис в возрасте 19 лет записался добровольцем во французскую армию и участвовал в боевых действиях во время войны в Индокитае, где в ходе выполнения боевой задачи патруль, в котором был и Брис, подорвался на мине — взрывная волна швырнула Пьера на несколько метров, но, на удивление, оставила практически невредимым. Затем, после Индокитая, Пьер вступил в ряды французских парашютно–десантных войск, в составе которых участвовал в войне в Алжире. В кино Пьер Брис начал сниматься в 1958 году, а умер летом 2015–го в возрасте 86 лет.
2. «Заслуженный индеец Советского Союза» Гойко Митич родился в июне 1940 года в сербском селе Стройковац близ Лесковца. После того как Югославия была оккупирована фашистской Германией, его отец ушел в партизаны, а Гойко с братом Драганом были отправлены к бабушке и дедушке. Именно бабушка внушила братьям, что «хороший человек не должен пить и курить». Этим советам Митич следует и сегодня: к спиртному он почти не притрагивается, а самыми тяжелыми киноэпизодами называет те, где ему приходилось раскуривать трубку мира. После окончания школы Гойко поступил в Белградскую академию физической культуры. Он был отличным спортсменом и достиг хороших результатов в легкой атлетике, гимнастике, фехтовании и горнолыжном спорте. Он играл в футбол, был членом сборной Югославии по гребле и занимался альпинизмом. Ну а в седло будущий Чингачгук впервые сел в шестилетнем возрасте, так что верховая езда тоже давалась ему необычайно легко. Его мама скончалась от сердечного приступа в 1999 году во время натовских бомбардировок Югославии. На ее могилу старший сын смог приехать только через месяц после похорон.
А кто еще киноиндеец?
Индейская тема — это не только боевики. Вот еще несколько известных фильмов, которые по–разному раскрывают тему.
«Танцующий с волками»
Фильм о лейтенанте армии США, пытающемся найти гармонию в общении с индейцами. Кевин Костнер рискнул, выпустив ленту на языке–диалекте сиу. За это племя лакота приняло его в свои ряды, а Американская киноакадемия вручила целых семь «Оскаров», в том числе и за лучший фильм 1990 года.
«Последний из могикан»
Для фильма по классическому роману Фенимора Купера было привлечено порядка девятисот индейских статистов со всех концов Америки. Но скверные условия их проживания при натурных съемках в лесу вызвали забастовку среди участников съемочной группы. В ней приняли участие не только сами статисты, но и исполнители главных ролей Дэниел Дэй–Льюис и Рассел Минс. «Оскар» в номинации «Лучший звук».
«Новый свет»
Фильм о любви одного из первых колонизаторов и принцессы Покахонтас несколько идеализирует реальные отношения индейских племен между собой до европейской колонизации. Режиссер Терренс Малик заставил актеров выучить один из самых сложных и редких диалектов племени алгонкинов, который понимают от силы три тысячи человек.
«Маленький большой человек»
Считается одной из революционных лент в истории американского вестерна. Подробный показ быта индейцев, рассказ об их моральных устоях и большое число заметных ролей, сыгранных коренными американцами. Для того чтобы сыграть древнего старика, Дастин Хоффман проводил по пять часов в кресле гримера, а чтобы изобразить подходящий «скрипучий» стариковский голос, в течение часа душераздирающе орал у себя в гардеробной.
«Апокалипсис»
Фильм Мела Гибсона снят на языке индейцев майя, рядом с настоящим 50–метровым водопадом и на фоне точных копий знаменитых ацтекских пирамид. Роль старого шамана исполнил реальный индеец. Однако представители индейских общин майя подали жалобу в комиссию по правам человека мексиканского штата Юкатан. По их мнению, картина является «дискриминационной и очерняющей историю и культуру майя».
Седлайте лошадей:
Кругом такая прерия —
Поехали по ней!
Противостоянием ковбоев и индейцев я впервые заинтересовался совсем мальчишкой в середине семидесятых, когда накануне начала занятий в школе отправился в гости к приятелю в Калининград. Его родители только вернулись в этот город после службы отца в Группе советских войск в Германии и привезли с собой разных гэдээровских вещичек. Среди детской железной дороги и елочных украшений особым шиком для нас, мальчишек, были наборы индейцев и ковбоев. Состояли эти комплекты не только из традиционных фигурок вроде солдатиков, но и домиков, стен, даже деревьев (!), из которых можно было составлять укрепленные форты–крепости. Целыми днями мы двигали игрушечных человечков, бесконечно по–детски споря между собой, кто из них друг, а кто враг. Лишь спустя годы я узнал, что все эти игрушки, которые сегодня весьма ценятся у коллекционеров, были приятным дополнением к фильмам про индейцев, которыми славилась восточногерманская киностудия ДЕФА.
Рискованной дорогою,
Опасною тропой,
Следя с большой тревогою,
Что станется с тобой.
В начале шестидесятых жанр вестерна, казалось бы, уже выдыхался. Но после «Великолепной семерки», которую запомнил, наверное, каждый советский подросток тех лет, классический американский стиль сменили европейские вестерны. Итальянец Серджо Леоне доказал, что увлекать зрителя историями на фоне кактусов и прерий — удел не только Голливуда. А вслед за спагетти–вестерном на большие экраны вышли немецкие картины. Сначала производства ФРГ, потом ГДР.
Киноприключения немцев на индейской тропе начались в 1962 году, когда на Берлинском кинофестивале продюсер Хорс Вендландт высмотрел в одном из испанских фильмов французского актера Пьера Бриса. Берлинале прошел летом, а уже в декабре на западногерманском большом экране появился фильм «Сокровище серебряного озера». Успех был ошеломляющий. После премьеры Пьер вынужден был переодеться в полицейского, чтобы покинуть инкогнито кинотеатр, окруженный собравшимися вокруг поклонниками.
Главный советский индеец — Гойко Митич в фильме «Чингачгук — Большой Змей».
Виннету и его бледнолицый друг Верная Рука в одночасье покорили Германию. Германию, которая уже постепенно забывала ужасы войны и в которой подрастало новое поколение. Режиссер Оливер Швехм, сделавший в двухтысячные годы документальный фильм про Пьера Бриса, так объяснял этот феномен: «Немцы жаждали вернуть утраченную невинность. Виннету давал им такую возможность».
Молодежи нужен был герой. Положительный, честный, верный, бесстрашный... Фактически ими и стали вождь племени апачей Виннету и его бледнолицый друг Верная Рука — немец по происхождению, воплотивший в себе традиции национального характера. Сыгравший Верную Руку американец Лекс Баркер не имел маломальских немецких корней, но зрителей это не смущало. Образ стараниями сценаристов и режиссера был вполне немецкий.
На волне интереса новые фильмы про индейцев выходят в ФРГ словно на конвейере — по несколько в год. Пьер Брис становится в Германии суперпопулярнейшим актером, затмевая Шона Коннери и его агента 007, казалось бы, безраздельно властвующего в кассовом кино тех лет. Брис играет Виннету с аншлагом в театрах. Записывает музыкальный альбом, который продается в ФРГ лучше, чем «Битлз»! «Не мог в это поверить. Больший успех, чем у битлов! Это было настоящее сумасшествие», — скажет актер в интервью газете «Фигаро». Но в этот момент и сам Брис оказывается заложником индейского вождя. «Роль Виннету замкнула меня в золотой клетке... Несколько лет играл только Виннету. Стал им, — сокрушался актер. — Когда в седьмом фильме смертельная пуля убила вождя апачей, вздохнул с облегчением. Был уверен, что это конец, начну играть кого–то еще». Но зрители не хотели слышать о новых сериях без Виннету. «Вендландт был подавлен, просил меня продолжить сниматься», — вспоминал Брис, который не мог сказать «нет» человеку, вознесшему его на пик славы. До 1968 года снимут еще четыре фильма, доведя их общее число до одиннадцати...
А что с тобою станется,
Авось ты знаешь сам:
Роскошная красавица
Томится где–то там,
И ждет она, не ведая,
Что ждет она тебя,
Которого преследуют,
Стреляя и вопя,
С наемными убийцами
Коварный кавалер
И сто индейцев с лицами
Актеров ГДР!
Увлечение восточногерманских кинематографистов индейской темой вряд ли стало бы возможным, не будь доступны зрителям ГДР многие западные фильмы. В отличие от СССР, где отбор в прокат проходил на весьма серьезном идеологическом уровне, зрители Восточной Европы могли смотреть куда более либеральный спектр иностранных картин. Приключения отважного Виннету остаться незамеченными в ГДР не могли. Пикантность ситуации добавлял и тот факт, что снимались фильмы по приключенческим произведениям Карла Мая — автора, фактически запрещенного в странах Восточного блока, но хорошо памятного еще довоенному поколению немцев. Причиной табу Мая стала любовь к его книгам лично руководства Третьего рейха. Соревнование Западной и Восточной Германии перекинулось на кино — в прерии.
Сегодня есть две версии развития событий. По одной в 1965 году партийное руководство Социалистической единой партии Германии само поставило перед мастерами кино задачу создать проект, способный увлечь молодежь своими «индейцами» в противовес западному соседу. По другой — инициатива пришла «снизу», от продюсера Ханса Малиха, который занялся организацией первой картины, а руководство СЕПГ лишь согласилось...
Когда Май и Вельскопф–Генрих писали свои первые «индейские» книги, то еще ни разу не были в США. Их видение реалий освоения Дикого Запада было далеким от традиционных понятий американского обывателя. Поэтому не стоит удивляться, что, в отличие от привычных заокеанских историй, немцы коренным образом перевернули сюжет. Вместо избитого уже противостояния разного рода переселенцев, принципиальных шерифов, бесстрашных ковбоев и авантюристов–золотоискателей в их книгах, а значит — фильмах главными героями стали индейцы. И в отличие от американских штампов это были благородные индейцы, честно сражающиеся за свою землю, обычаи, жизнь. Мало того, кино, снятое в середине 60–х по этим произведениям, оказалось удивительно актуальной параллелью американской авантюре во Вьетнаме. Поэтому стоило появиться на экранах первому вестерну ГДР «Сыновья Большой Медведицы», как из советских кинотеатров была спешно убрана «Великолепная семерка», хотя срок проката еще не вышел, а в малых городах и весях фильм по–прежнему собирал кассу. Успех индейцев ГДР и потребность в экономически выгодных картинах подвигли руководство советского кинопроката на закупку ранних фильмов ФРГ. Так, уже в 1968 году в СССР узнали про Виннету. В итоге до 1980 года было закуплено 6 картин.
В ГДР не просто позаимствовали идею индейских фильмов у ФРГ. В рядах апачей Виннету присмотрели и актера на главную роль — Гойко Митича, а также традицию снимать Дикий Запад в Югославии. Правда, в отличие от западногерманских коллег, которые уже заняли удивительные по красоте места в Хорватии (земля апачей — это знаменитый на весь мир природный заповедник Плитвицких озер), кино ГДР снималось изначально в Боснии. Впоследствии команда Митича переезжала по разным странам, сняв несколько совместных фильмов, в том числе и в СССР. Для кинематографистов социалистической Германии было важно более достоверно отразить этнографические моменты. Большинство их лент, в отличие от западногерманских коллег, эксплуатировавших лишь романы Мая, были сняты уже по специально написанным сценариям, отталкиваясь от исторически реальных эпизодов борьбы индейцев за свои права. Поэтому Гойко Митичу выпало сыграть десять вождей девяти племен в двенадцати фильмах...
И все же даже пулею
Прошитый на лету,
Ты встретишь свою Джулию,
Единственную, ту,
И вот, обнявшись намертво,
Сугубо тет–а–тет,
Глаза потупив праведно,
Естественно и пламенно
И очень темпераментно
Споете вы дуэт!
Сегодня разве что специалисты да дотошные фанаты, случайно увидев на экране индейца, способны отличить картины некогда противоборствовавших двух немецких стран. И популярную лет сорок назад песенку Юлия Кима, цитируемую выше, можно вполне отнести и к западногерманским похождениям благородного Виннету. Наши молодые туристы, отдыхая в Хорватии и восхищаясь каскадами водопадов на Плитвицких озерах, даже не догадываются, что когда–то их родители уже видели эти чудесные места в кино. Для поколения шестидесятых — семидесятых индейская тема осталась лишь воспоминанием юности, когда фильмы о смелых и сильных людях, героях без страха и упрека, были главной целью похода в кино. Времена поменялись, сегодня по большим экранам шествует другое кино, с большим количеством компьютерных спецэффектов, но по содержанию часто не менее наивное, чем давние немецкие вестерны...
ДВА ФАКТА
А кто еще киноиндеец?
Индейская тема — это не только боевики. Вот еще несколько известных фильмов, которые по–разному раскрывают тему.
Фильм о лейтенанте армии США, пытающемся найти гармонию в общении с индейцами. Кевин Костнер рискнул, выпустив ленту на языке–диалекте сиу. За это племя лакота приняло его в свои ряды, а Американская киноакадемия вручила целых семь «Оскаров», в том числе и за лучший фильм 1990 года.
Для фильма по классическому роману Фенимора Купера было привлечено порядка девятисот индейских статистов со всех концов Америки. Но скверные условия их проживания при натурных съемках в лесу вызвали забастовку среди участников съемочной группы. В ней приняли участие не только сами статисты, но и исполнители главных ролей Дэниел Дэй–Льюис и Рассел Минс. «Оскар» в номинации «Лучший звук».
Фильм о любви одного из первых колонизаторов и принцессы Покахонтас несколько идеализирует реальные отношения индейских племен между собой до европейской колонизации. Режиссер Терренс Малик заставил актеров выучить один из самых сложных и редких диалектов племени алгонкинов, который понимают от силы три тысячи человек.
Считается одной из революционных лент в истории американского вестерна. Подробный показ быта индейцев, рассказ об их моральных устоях и большое число заметных ролей, сыгранных коренными американцами. Для того чтобы сыграть древнего старика, Дастин Хоффман проводил по пять часов в кресле гримера, а чтобы изобразить подходящий «скрипучий» стариковский голос, в течение часа душераздирающе орал у себя в гардеробной.
Фильм Мела Гибсона снят на языке индейцев майя, рядом с настоящим 50–метровым водопадом и на фоне точных копий знаменитых ацтекских пирамид. Роль старого шамана исполнил реальный индеец. Однако представители индейских общин майя подали жалобу в комиссию по правам человека мексиканского штата Юкатан. По их мнению, картина является «дискриминационной и очерняющей историю и культуру майя».