В Брестской области на деградированных торфяниках создадут экотехнопарк
18.02.2017 01:45:00
Как только ударят морозы, на бывших торфоразработках начинается замор рыбы. В Жабинковском районе рыбаки днем и ночью гребут легкую добычу на мелких водоемах Гатча–Осовского торфопредприятия. Вырезают бензопилой лунки во льду и сачками черпают карасей с окунями. Навести на выработанных угодьях порядок, чтобы и рыбе хорошо, и рыбакам, и государству польза, никак не получается. Год науки в этом вопросе может стать переломным. ГНУ «Полесский аграрно–экологический институт НАН Беларуси» намерен создать на территории Брестской области первый региональный кластер — экотехнопарк «Европолесье». Ученые планируют соединить науку и практику, чтобы вернуть живой мир на деградированные торфяники.
Заместитель директора по научной работе Полесского аграрно–экологического института Виктор Демянчик сетует, что добросовестным исполнением положения о рекультивации нарушенных земель после добычи полезных ископаемых торфозаводы похвастаться не могут:
— После выработки необходим порядок. Торфозавод должен оставить либо водоем, либо передать выработку лесному хозяйству, либо задействовать землю в сельхозобороте. В Брестской области нет примера, чтобы после промышленной добычи торфа остался оптимальный объект. Процессы, которые там происходят, удручающие. Вот и видим ежегодно такие картины, как в Жабинковском районе. На Брестчине выработанных торфяников больше, чем в любом другом регионе страны. Официально — 2,2 тысячи гектаров. Но если посмотреть Гугл–карту области, станет ясно, что цифра серьезнее. Мы о торфяниках стыдливо говорим: земли запаса. Как эколог я считаю нонсенсом такое определение. Это — живые раны на земле. Нарушенная болотная система мстит человеку выбросом вредных газов, пожарами. Однако кое–что не поздно исправить. Торфяники можно повторно заболотить, вернуть болота к жизни, но это дорого. Остается второй вариант — вовлечь в хозяйственный оборот.
В конце минувшего года на территории Беловежской пущи началось повторное заболачивание болота Дикий Никор. Восстанавливать гидрологический режим в нацпарке помогает Франкфуртское зоологическое общество. Стоимость проекта — почти 75 тысяч евро. Но это — пуща, объект всемирного наследия. Международные организации вряд ли заинтересуются нарушенными землями в регионах.
В 1990–е годы водные объекты на торфяниках разбирали фермеры, мелиораторы и сельхозпредприятия. Но как только государство потребовало выполнять правила рыбоводства и рыболовства, желающих вдохнуть жизнь в выработки становилось все меньше. Сегодня на Брестчине только в Малоритском районе два фермера держат в аренде бывшие торфоразработки, превратив их в озера. И Брестский лесхоз на арендованном водохранилище Гранне организует охоту на пернатую дичь.
Виктор Демянчик.
По мнению Виктора Демянчика, нам нужно учиться у финнов:
— Во всем мире добывают торф. А финны подают пример, как на заброшенных торфоразработках снять экологические проблемы, заодно привлечь фермеров и создать рабочие места. Там могут быть рыбопромысловые водоемы, экологические зоны для размножения диких амфибий, птиц, млекопитающих, которые будут способствовать развитию охотничьего фонда. Часть можно превратить в плантации для клюквы или голубики — ботанический сад НАН показал, как это делать на землях торфопредприятия «Глинка» в Столинском районе.
— С чего начать? Сесть за стол и обозначить проблему. Собрать команду. Создать экспериментальные мини–рыбхозы. Организационно–технический формат экотехнопарка будет меняться в процессе. Но более–менее продуманная схема у нас есть. В нашем кластере «Европолесье» предстоит объединить решение экологических и хозяйственно–экономических проблем на нарушенных землях. Главное — начать и не потерять время.
Компетентное мнение
Александр Яковлев, заведующий лабораторией Центрального ботанического сада Академии наук:
— На деградированных торфяных землях лучше всего себя чувствуют клюква и голубика. Эти ягодники не нарушают хода болотообразовательного процесса. Более того, они оказывают благоприятное воздействие на микробиологическую составляющую почв. Экономическая и экологическая эффективность этих ягодных культур на торфяниках верховых болот уже доказана в пилотных проектах, реализованных в Докшицком, Смолевичском, Столинском районах. Сейчас пытаемся подобрать культуры, которые будут давать подобный эффект на деградированных землях низинных болот.
В тему
Болото — это источник альтернативного топлива, которое получается при переработке древесины и кустарников на щепу. В 2016 году по проекту ЕС/ПРООН «Клима–Ист: сохранение и устойчивое управление торфяниками в Республике Беларусь для сокращения выбросов углерода и адаптации болотных экосистем к изменению климата» Республиканский заказник «Споровский» получил специальную технику для уборки и переработки древесно–кустарниковой и травянистой растительности.
Цифра
В Беларуси более 9 тысяч болот, 26 болотных территорий общей площадью около 800 тысяч гектаров имеют статус Рамсарской территории.
Кстати
Доля торфа в энергобалансе Беларуси составляет около 3 процентов, а в местных видах топлива — около 15 процентов.
Заместитель директора по научной работе Полесского аграрно–экологического института Виктор Демянчик сетует, что добросовестным исполнением положения о рекультивации нарушенных земель после добычи полезных ископаемых торфозаводы похвастаться не могут:
— После выработки необходим порядок. Торфозавод должен оставить либо водоем, либо передать выработку лесному хозяйству, либо задействовать землю в сельхозобороте. В Брестской области нет примера, чтобы после промышленной добычи торфа остался оптимальный объект. Процессы, которые там происходят, удручающие. Вот и видим ежегодно такие картины, как в Жабинковском районе. На Брестчине выработанных торфяников больше, чем в любом другом регионе страны. Официально — 2,2 тысячи гектаров. Но если посмотреть Гугл–карту области, станет ясно, что цифра серьезнее. Мы о торфяниках стыдливо говорим: земли запаса. Как эколог я считаю нонсенсом такое определение. Это — живые раны на земле. Нарушенная болотная система мстит человеку выбросом вредных газов, пожарами. Однако кое–что не поздно исправить. Торфяники можно повторно заболотить, вернуть болота к жизни, но это дорого. Остается второй вариант — вовлечь в хозяйственный оборот.
В конце минувшего года на территории Беловежской пущи началось повторное заболачивание болота Дикий Никор. Восстанавливать гидрологический режим в нацпарке помогает Франкфуртское зоологическое общество. Стоимость проекта — почти 75 тысяч евро. Но это — пуща, объект всемирного наследия. Международные организации вряд ли заинтересуются нарушенными землями в регионах.
В 1990–е годы водные объекты на торфяниках разбирали фермеры, мелиораторы и сельхозпредприятия. Но как только государство потребовало выполнять правила рыбоводства и рыболовства, желающих вдохнуть жизнь в выработки становилось все меньше. Сегодня на Брестчине только в Малоритском районе два фермера держат в аренде бывшие торфоразработки, превратив их в озера. И Брестский лесхоз на арендованном водохранилище Гранне организует охоту на пернатую дичь.
Виктор Демянчик.По мнению Виктора Демянчика, нам нужно учиться у финнов:
— Во всем мире добывают торф. А финны подают пример, как на заброшенных торфоразработках снять экологические проблемы, заодно привлечь фермеров и создать рабочие места. Там могут быть рыбопромысловые водоемы, экологические зоны для размножения диких амфибий, птиц, млекопитающих, которые будут способствовать развитию охотничьего фонда. Часть можно превратить в плантации для клюквы или голубики — ботанический сад НАН показал, как это делать на землях торфопредприятия «Глинка» в Столинском районе.
— С чего начать? Сесть за стол и обозначить проблему. Собрать команду. Создать экспериментальные мини–рыбхозы. Организационно–технический формат экотехнопарка будет меняться в процессе. Но более–менее продуманная схема у нас есть. В нашем кластере «Европолесье» предстоит объединить решение экологических и хозяйственно–экономических проблем на нарушенных землях. Главное — начать и не потерять время.
Компетентное мнение
Александр Яковлев, заведующий лабораторией Центрального ботанического сада Академии наук:
— На деградированных торфяных землях лучше всего себя чувствуют клюква и голубика. Эти ягодники не нарушают хода болотообразовательного процесса. Более того, они оказывают благоприятное воздействие на микробиологическую составляющую почв. Экономическая и экологическая эффективность этих ягодных культур на торфяниках верховых болот уже доказана в пилотных проектах, реализованных в Докшицком, Смолевичском, Столинском районах. Сейчас пытаемся подобрать культуры, которые будут давать подобный эффект на деградированных землях низинных болот.
В тему
Болото — это источник альтернативного топлива, которое получается при переработке древесины и кустарников на щепу. В 2016 году по проекту ЕС/ПРООН «Клима–Ист: сохранение и устойчивое управление торфяниками в Республике Беларусь для сокращения выбросов углерода и адаптации болотных экосистем к изменению климата» Республиканский заказник «Споровский» получил специальную технику для уборки и переработки древесно–кустарниковой и травянистой растительности.
Цифра
В Беларуси более 9 тысяч болот, 26 болотных территорий общей площадью около 800 тысяч гектаров имеют статус Рамсарской территории.
Кстати
Доля торфа в энергобалансе Беларуси составляет около 3 процентов, а в местных видах топлива — около 15 процентов.
valentinak3@mail.ru
Фото автора.
Советская Белоруссия № 34 (25169). Суббота, 18 февраля 2017