Успех Пеха

Расстроенный проигранными войнами Бонапарт сидит на стуле и думает думу. Печальный лик французского императора художник Деларош запечатлел на хрестоматийном полотне «Наполеон в Фонтенбло». Картина эта сразу же обрела славу. С нее до сих пор делают копии. Одна из первых таких имитаций хранится в Волковысском военно–историческом музее имени Багратиона. Его директор Алла Суета специально для журналиста сняла завесу с шедевра — в прямом и переносном смысле.

Грибок, который чуть не съел Наполеона

Музей находится в двух корпусах. Главный — это двухэтажный особняк, построенный для дворянского семейства, фамилия которого ныне забыта. История лишь помнит, что в 1812 году в этом доме останавливался герой Отечественной войны Петр Багратион, здесь был штаб 2–й русской армии. Но недавно старые деревянные стены мемориального здания поразил грибок. Он угрожает уничтожить уникальный памятник. Целую комнату пришлось освобождать от экспонатов, чтобы не дать заразе распространиться на раритеты. Картину Делароша тоже сняли с экспозиции.

Теперь Алла Ивановна ждет не дождется, когда наступит лето. В самые жаркие дни сюда обещали приехать сотрудники предприятия «Гродногражданпроект», чтобы обработать пострадавшие от эпидемии помещения. «Наполеон в Фонтенбло» тоже ждет. Ведь на него обращают внимание, он привлекает. И не только заглядывающих в музей посетителей, но и зарубежных специалистов.

Когда в 2007 году отмечалось двухсотлетие дарования Наполеоном Данцигу статуса «вольного города», руководство Музея истории Гданьска обратилось к волковысским коллегам с просьбой предоставить копию полотна Делароша на временное хранение и показ. Предложение оказалось заманчивым и выгодным. Поляки за право владеть картиной пообещали бесплатно ее отреставрировать.

— Прежде эта работа хранилась в запасниках, требовала восстановления, — директор напоминает, что и времена некогда были такие, что Наполеона в музее Багратиона на видное место не поставишь. — Подсчитали — получилось, что нужно три тысячи долларов. Где взять? А тут из Гданьска позвонили. Я отправила запрос в Министерство культуры и получила разрешение на такой бартер. Наш «Наполеон» занимал центральное место в зале гданьского музея.

500 рублей Якуба Коласа

Кроме «Наполеона», в Гданьске экспонировались еще 25 предметов из Волковыска. Заметьте, не из крупной столичной галереи, а из районной! Откуда раритеты в провинции?

До 1939 года в Западной Белоруссии практически не было ни одного музея. Странно, ведь богатейший культурный регион! Поэтому в города и веси была срочно послана бригада Народного комиссариата просвещения по выявлению историко–революционных памятников. Приехав в Волковыск, члены бригады немало удивились. «Небольшой районный центр, — докладывали в Минск специалисты. — Несмотря на это, в нем имеется внушительная база для создания краеведческого музея. На протяжении 16 лет собирался очень ценный археологический материал одним железнодорожником–самоучкой Пехом Георгием... Из своего скудного заработка половину его затрачивал на это дело, иногда оставляя на полуголодном существовании жену и детей». В 1940 году частная коллекция Пеха стала основой для создания государственного Волковысского краеведческого музея, а собиратель стал первым его директором.

Но потом была война. А после освобождения пришлось начинать все сначала. Тогда–то в разрушенном городе Пех приметил уцелевшее во время бомбежек здание необычной архитектуры — дом Багратиона. Но тот был занят. В одной его половине проживали две семьи милиционеров, а вторая требовала ремонта — так была разбита во время оккупации. И вот в 1946 году по поручению Якуба Коласа, вице–президента Академии наук БССР, Пеху были выделены первые средства в размере 500 рублей на восстановление музея.

— Недавно я нашла на чердаке усадьбы документы, которые говорят, что Пех вел настоящую войну за дом Багратиона, — делится открытием Алла Суета. — Райисполком решил передать здание музею, а квартиры семьям сотрудников органов внутренних дел, видимо, не выделил. До 1948 года шли судебные тяжбы... Пех даже подавал заявление на увольнение — от безысходности. Он считал, что не совсем уместно располагать частные апартаменты в памятнике истории национального значения.

Вскоре, однако, музею отдали уникальное строение, а также присвоили имя Петра Ивановича Багратиона. Перед входом установили бюст военачальника, изваянный Заиром Азгуром. Справедливость восторжествовала.

По совету Козьмы Пруткова

В 1952 году в музей пришла первая посылка. Из Москвы. Один из крупных музеев прислал экспонаты для экспозиции, посвященной событиям 1812 года. Вскоре начали прибывать вещи также из Ленинграда.

— Не всегда можно установить с кем общался первый директор, в какие именно музеи обращался, но помню характерную фразу из одного письма: «Одежды бы подкинули», — цитирует переписку своего предшественника Алла Ивановна. — Хотя послание начиналось весьма чинно: «Глубокоуважаемый...» Значит, переговоры велись между людьми, бывшими накоротке. Понятно, что Пеху нужно было обмундирование русских и наполеоновских солдат 1812 года для создания экспозиции. Что ж, он своего добился. Теперь у нас, пожалуй, самая полная коллекция военной одежды того времени — не только в стране, но и в мире.

«Если хочешь быть красивым, — поступай в гусары» — советовал Козьма Прутков. А если хочешь увидеть самую модную мужскую одежду двухсотлетней давности, добавим мы, — отправляйся в Волковыск. Приезжали сюда не раз представители французского посольства, коллекционеры, историки. Покидали город с горящими глазами: цена раритетам на европейских аукционах — миллионы евро.

Вещей много. Из них можно создать не один музей. А собрал эти сокровища всего–то один человек, которого приметили в 1939 году минские товарищи. Роль личности в истории... Пех сыграл ее блестяще. И он заслуживает памяти и памятника.