Фильм Марка Захарова «Формула любви» отмечает 40-летие
27.12.2024 09:23:00
Ирина ОВСЕПЬЯН
Знаменитый телефильм режиссера Марка Захарова впервые появился в эфире Центрального телевидения СССР в предновогодние дни — 30 декабря 1984 года. Веселая история о приключениях знаменитого мистика и авантюриста графа Калиостро в России не просто полюбилась зрителям: на много лет и поколений картина стала источником искрометных цитат и копилкой крылатых выражений.
Незадолго до выхода фильма Марк Захаров вместе со съемочной группой был приглашен на передачу «Кинопанорама», где рассказал о грядущей премьере и поделился подробностями: «Это вольная и веселая интерпретация новеллы Алексея Толстого «Граф Калиостро», все это придумал, сделал, сочинил Григорий Горин. Мы с Владимиром Нахабцевым старались это весело и быстро снять. Быстро, потому что в телевизионном кинематографе надо, к сожалению или к счастью, не знаю, снимать быстро. У нас много действует там милых, веселых, занятных людей…»
Драматург Григорий Горин, из‑под пера которого вышла искрометная вариация на тему повести Алексея Толстого «Граф Калиостро», от первоисточника не оставил практически ничего, кроме самой идеи. У Толстого, надо признать, получился довольно‑таки зловещий ужастик. Горин же сочинял сценарий комедии — и сделал это с блеском! Комический эффект создавался за счет столкновения Калиостро и его свиты с простыми жителями российской глубинки XVIII века: приземленными, добрыми и притом здравомыслящими. «Хитрый ум столкнулся с большим разумом» — так охарактеризовал это драматург. «Причем параллельно в Петербурге он дурачил и побеждал, а попав в обстановку среди простых людей, наделенных такой природно‑божественной мудростью, он вдруг потерпел фиаско, — комментировал свою идею Горин. — Вот это нам оказалось интересно…»
В роли Калиостро драматург желал видеть Олега Янковского, с которым Марк Захаров снял три фильма подряд, и все имели успех: «Обыкновенное чудо», «Тот самый Мюнхгаузен» и «Дом, который построил Свифт». Но… Янковского напрягал мистический флер вокруг личности Калиостро: все‑таки по сценарию он не просто обманщик (хотя и это тоже), а человек, действительно производящий впечатление чародея. Тогда Марк Захаров предложил роль Никите Михалкову, но артист на тот момент был очень загружен и сниматься не мог. Поиски главного героя завели режиссера во МХАТ, на гастрольный спектакль Тбилисского академического театра имени Марджанишвили. Там в роли коварного Яго в «Отелло» он увидел Нодара Мгалоблишвили и понял: вот он, Калиостро! Однако грузинский артист, хотя и имел опыт киносъемок, сначала ответил отказом: он плохо и с сильным акцентом говорил по‑русски. Режиссер не сдавался, пообещав переозвучить роль с хорошим актером, и предложил эту работу Армену Джигарханяну. Тогда Мгалоблишвили согласился сниматься, а Джигарханян в итоге озвучивал его персонажей вплоть до 2000‑х годов.
Но если комик Фарада изначально планировался на роль ушлого слуги Калиостро Маргадона, то роль кучера Жакоба для Абдулова к сценарию дописывали по просьбе самого артиста — тот впервые решился попробовать себя не в качестве героя‑любовника, а в комическом амплуа. Далось это Абдулову нелегко, позже он признавался: «Фараде было попроще: он привык комедийные роли играть. А я никогда в жизни не играл комедийную роль». Зато вместе они не просто хулиганили и без конца импровизировали по ходу съемок, но и ухлестывали за актрисой Еленой Аминовой — зеленоглазой красоткой, игравшей Лоренцу, а заодно внезапно запели. Всенародный хит «Уно, уно, уно, ун моменто…» в фильме появился спонтанно: композитор Геннадий Гладков сочинил его по просьбе хулиганской парочки, с готовностью схватившей мандолины. Причем текст «на итальянском» пришлось дополнительно утверждать, а ведь, по сути, это был очень примитивный подстрочник. Дословный перевод первого куплета звучит как: «Море, прекрасная женщина, / Верить и петь, / Подари мне мгновение/ Самое прекрасное». Что характерно, всех цензоров такое безобидное содержание вполне устроило.
Съемки шли в подмосковной усадьбе Ляхово неподалеку от Домодедово. Артисты разделились по возрасту и интересам: «старики» Пельтцер и Броневой вместе со звукооператором Юрием Рабиновичем оказались самозабвенными картежниками и ночами резались в преферанс. Молодежь в свой кружок они не пускали, поскольку игра шла на деньги, к тому же дымили все трое немилосердно.
Компанией более молодых артистов (с примкнувшим к ним Семеном Фарадой) верховодил Александр Абдулов, который постоянно выдумывал какие‑то развлечения, включая ночную рыбалку с бреднем, во время которой всех жестоко искусали комары, а в итоге на утро сорвались все крупные планы с Еленой Валюшкиной: у актрисы, искусанной насекомыми, сильно опухло веко.
Нодар Мгалоблишвили умудрился, распевая песенки перед открытым окном (а петь он умел и очень любил), сорвать аплодисменты от проходящей мимо местной жительницы — выскочил со второго этажа, дабы поцеловать руку неожиданной поклоннице. Жест получился красивым, однако утром врачи диагностировали перелом ноги. Сценарий пришлось переписывать на ходу, актеры разозлились и с подачи Абдулова устроили грузинскому коллеге настоящий бойкот. «Это было жестоко с нашей стороны, я до сих пор жалею об этом поступке, — вспоминала много лет спустя Елена Валюшкина. — Довели бедного Калиостро до такого отчаяния, что Захаров вынужден был всех собрать и отчитать: «Вы что творите, пионеры?» Эта сломанная нога лишила всех нас очень смешных эпизодов, и я увидела, как Абдулов и Фарада смахивают слезы с глаз от разочарования».
ovsepyan@sb.by
Незадолго до выхода фильма Марк Захаров вместе со съемочной группой был приглашен на передачу «Кинопанорама», где рассказал о грядущей премьере и поделился подробностями: «Это вольная и веселая интерпретация новеллы Алексея Толстого «Граф Калиостро», все это придумал, сделал, сочинил Григорий Горин. Мы с Владимиром Нахабцевым старались это весело и быстро снять. Быстро, потому что в телевизионном кинематографе надо, к сожалению или к счастью, не знаю, снимать быстро. У нас много действует там милых, веселых, занятных людей…»
Драматург Григорий Горин, из‑под пера которого вышла искрометная вариация на тему повести Алексея Толстого «Граф Калиостро», от первоисточника не оставил практически ничего, кроме самой идеи. У Толстого, надо признать, получился довольно‑таки зловещий ужастик. Горин же сочинял сценарий комедии — и сделал это с блеском! Комический эффект создавался за счет столкновения Калиостро и его свиты с простыми жителями российской глубинки XVIII века: приземленными, добрыми и притом здравомыслящими. «Хитрый ум столкнулся с большим разумом» — так охарактеризовал это драматург. «Причем параллельно в Петербурге он дурачил и побеждал, а попав в обстановку среди простых людей, наделенных такой природно‑божественной мудростью, он вдруг потерпел фиаско, — комментировал свою идею Горин. — Вот это нам оказалось интересно…»
В роли Калиостро драматург желал видеть Олега Янковского, с которым Марк Захаров снял три фильма подряд, и все имели успех: «Обыкновенное чудо», «Тот самый Мюнхгаузен» и «Дом, который построил Свифт». Но… Янковского напрягал мистический флер вокруг личности Калиостро: все‑таки по сценарию он не просто обманщик (хотя и это тоже), а человек, действительно производящий впечатление чародея. Тогда Марк Захаров предложил роль Никите Михалкову, но артист на тот момент был очень загружен и сниматься не мог. Поиски главного героя завели режиссера во МХАТ, на гастрольный спектакль Тбилисского академического театра имени Марджанишвили. Там в роли коварного Яго в «Отелло» он увидел Нодара Мгалоблишвили и понял: вот он, Калиостро! Однако грузинский артист, хотя и имел опыт киносъемок, сначала ответил отказом: он плохо и с сильным акцентом говорил по‑русски. Режиссер не сдавался, пообещав переозвучить роль с хорошим актером, и предложил эту работу Армену Джигарханяну. Тогда Мгалоблишвили согласился сниматься, а Джигарханян в итоге озвучивал его персонажей вплоть до 2000‑х годов.
«Семен Фарада и Александр Абдулов — люди, без которых я не умею снимать. Ни один телевизионный фильм не получается у меня, они обязательно должны присутствовать», — признавался Марк Захаров.
Но если комик Фарада изначально планировался на роль ушлого слуги Калиостро Маргадона, то роль кучера Жакоба для Абдулова к сценарию дописывали по просьбе самого артиста — тот впервые решился попробовать себя не в качестве героя‑любовника, а в комическом амплуа. Далось это Абдулову нелегко, позже он признавался: «Фараде было попроще: он привык комедийные роли играть. А я никогда в жизни не играл комедийную роль». Зато вместе они не просто хулиганили и без конца импровизировали по ходу съемок, но и ухлестывали за актрисой Еленой Аминовой — зеленоглазой красоткой, игравшей Лоренцу, а заодно внезапно запели. Всенародный хит «Уно, уно, уно, ун моменто…» в фильме появился спонтанно: композитор Геннадий Гладков сочинил его по просьбе хулиганской парочки, с готовностью схватившей мандолины. Причем текст «на итальянском» пришлось дополнительно утверждать, а ведь, по сути, это был очень примитивный подстрочник. Дословный перевод первого куплета звучит как: «Море, прекрасная женщина, / Верить и петь, / Подари мне мгновение/ Самое прекрасное». Что характерно, всех цензоров такое безобидное содержание вполне устроило.
«Формула любви» в 1985‑м принесла Марку Захарову приз за лучшую режиссуру на XI Всесоюзном фестивале телевизионных фильмов в Москве.Роль юного романтика — помещика Федяшева, влюбляющегося в прекрасную мраморную статую и требующего от Калиостро оживить свою возлюбленную, досталась начинающему актеру Александру Михайлову. Главные женские роли — пожилой помещицы Федосьи Ивановны и юной трепетной Марии — в фильме как бы олицетворяют связь времен: обе героини — трезвомыслящие русские женщины, просто одна на закате жизни, а для другой все только начинается. Федосью Ивановну сыграла Татьяна Пельтцер, во время съемок отметившая 80‑летний юбилей. А вот за роль Марии и право сниматься вместе со знаменитыми артистами шла настоящая битва. Но Марк Захаров предложил ее молодой актрисе Елене Валюшкиной. «На роль Марии Ивановны пробовались чуть ли не все молодые актрисы Москвы, — вспоминала она впоследствии. — Тут как раз я, выпускница Щепкинского училища, пришла показываться Марку Захарову в Ленком…»
Режиссер же сразу предложил: фильм, фильм, фильм! Наивная Валюшкина сначала отказалась: как же, они с мужем едут в отпуск на море, уже и билеты взяты… Подключился неугомонный Абдулов и на пальцах объяснил неопытной коллеге, какой редчайший шанс ей выпал.Флегматичного провинциального доктора выпало играть Леониду Броневому, которого Марк Захаров хотел и снимать, и потихоньку переманивал играть в Ленком. Деревенского кузнеца Степана сыграл один из королей эпизода и актер ленкомовской труппы Николай Скоробогатов. На роль крепостной служанки Фимки попробовалась Александра Захарова, причем режиссер упорно не желал снимать свою дочь — он и в театре ее держал в массовке, не давая ролей. Но все‑таки разрешил пройти пробы и утвердил — время показало, что поступил он совершенно верно.
Съемки шли в подмосковной усадьбе Ляхово неподалеку от Домодедово. Артисты разделились по возрасту и интересам: «старики» Пельтцер и Броневой вместе со звукооператором Юрием Рабиновичем оказались самозабвенными картежниками и ночами резались в преферанс. Молодежь в свой кружок они не пускали, поскольку игра шла на деньги, к тому же дымили все трое немилосердно.
Компанией более молодых артистов (с примкнувшим к ним Семеном Фарадой) верховодил Александр Абдулов, который постоянно выдумывал какие‑то развлечения, включая ночную рыбалку с бреднем, во время которой всех жестоко искусали комары, а в итоге на утро сорвались все крупные планы с Еленой Валюшкиной: у актрисы, искусанной насекомыми, сильно опухло веко.
Нодар Мгалоблишвили умудрился, распевая песенки перед открытым окном (а петь он умел и очень любил), сорвать аплодисменты от проходящей мимо местной жительницы — выскочил со второго этажа, дабы поцеловать руку неожиданной поклоннице. Жест получился красивым, однако утром врачи диагностировали перелом ноги. Сценарий пришлось переписывать на ходу, актеры разозлились и с подачи Абдулова устроили грузинскому коллеге настоящий бойкот. «Это было жестоко с нашей стороны, я до сих пор жалею об этом поступке, — вспоминала много лет спустя Елена Валюшкина. — Довели бедного Калиостро до такого отчаяния, что Захаров вынужден был всех собрать и отчитать: «Вы что творите, пионеры?» Эта сломанная нога лишила всех нас очень смешных эпизодов, и я увидела, как Абдулов и Фарада смахивают слезы с глаз от разочарования».
Впрочем, вместо одних смешных сцен виртуозный Григорий сочинил другие. Фильм не просто был принят тепло, расцветив собой предновогодние деньки: все артисты, еще не снискавшие славы, буквально проснулись знаменитыми. И, например, Семену Фараде пресловутое «Уно, ун моменто!» неслось вслед еще долгие годы, став буквально визитной карточкой актера.
ovsepyan@sb.by