«Она билась головой о пол сама»: так оправдывался убийца, нанесший своей жертве около 60 ударов
21.04.2018 08:51:07
Елена БЕГУНОВА
Хмель в голове — кулаки чешутся: так можно перефразировать народную пословицу. Бытовые убийства удивляют своей изощренной бессмысленностью. Кажется, что вместе с повышением алкогольного градуса на фоне общей деградации человек становится не просто зверем — существом, действия которого одновременно безумны и шокирующи. Трагедия в одной из деревень Глубокского района, где была зверски убита женщина-бомж — яркое тому подтверждение.
Обед рядом с телом
…Когда «скорая» приехала по вызову, виновник переполоха сидел и кушал в полутора метрах от лежащего на полу окровавленного тела подруги. Смотрел телевизор. Не отрываясь от трапезы, медикам повторил уже сказанное по телефону: перепила, мол, знакомая водки, теперь ей плохо. Фельдшер пощупала пульс: нет. Дыхания и сердцебиения — тоже. На уже холодном теле — многочисленные гематомы лица, спины, ягодиц, плечевых суставов, рук и ног, а также рана в области затылка... Хозяин еще раз объяснил: вместе с Маришей (имена изменены по понятным причинам. — Авт.) пили спирт, она употребила слишком много, а потому часто падала. Эту же версию он попытался повторить и прибывшей по вызову следственно-оперативной группе. Не поверили...
Как оказалось, 45-летний Павел накануне приехал в небольшую отдаленную деревушку Глубокского района из Минска в гости к матери. Тут был прописан, а потому собирался решать вопросы, связанные с заменой паспорта. Правда, мать в это время лежала в больнице, так что хозяйничал сынок в доме вместе с подружкой — пригласил из Минска на «уик-энд» свою знакомую. Почему бы, мол, не скрасить побывку обществом женщины, которая может и в доме убрать, и обед приготовить? Тем более что Мариша была человеком, свободным от каких-либо обязательств. Нигде не работала, постоянного места жительства и родственников не имела. Бродяжничала, бомжевала, квартировала в подвалах и заброшенных зданиях. С Павлом познакомилась не случайно — их дорожки пересеклись где-то на подконтрольных мусорках. Оба промышляли в столице сбором бутылок и металлолома. Правда, Паша до подвалов пока не дошел — ночевал у друзей, иногда его на некоторое время «подбирали» одинокие женщины. Сдружились бродяги около года назад, последние месяцы сожительствовали, ночуя, где придется. Перед поездкой к матери Павла любовники занесли свои сумки-пожитки в один из магазинов у метро «Фрунзенская», положили в камеру хранения. В деревню парочка прибыла не с пустыми руками. Для того чтобы не заскучать на природе, прихватили и собой… 15 литров спирта. Вот и гудели целые сутки, не просыхая. Топили баньку, из маминых продуктов варили суп, жарили рыбку, угощали соседей.
Версии разные, а итог один
На допросах Павел крутился, как мог. Кроме утверждения о том, что «дама сердца», интимные отношения с которой он не отрицал, сама вдруг ни с того ни с сего стала биться головой о пол и стены, разработал и другие легенды. Например, он пьяный уснул, а когда проснулся, то она уже избитая лежала на полу. Для того чтобы развеять дым пьяных фантазий, были проведены десятки экспертиз, допрошено множество свидетелей, просмотрены записи камер видеонаблюдения на вокзалах. Прижатый доказательствами вины к стене, Павел признался: да, нанес Маришке несколько ударов. Но никак не 59, как утверждают судебно-медицинские эксперты. Да и бил якобы за дело. Не выдержал, когда увидел на волосах подружки… вшей. Пытался насильно заставить ее переодеться и даже принес для этого свои джинсы, тельняшку, трусы и мамины колготки. А та упрямилась — вот и стукнул пару раз в назидание. В итоге переоделась, а ее одежду он выбросил как разносчик заразы.
Но и эта «гуманно-санитарная» версия не прокатила. Во-первых, в волосах убитой женщины не нашли никаких намеков на педикулез. А во-вторых, еще задолго до мнимого конфликта на эту тему в беседах с односельчанами Павел пренебрежительно называл свою спутницу (которую он якобы привез исключительно как домработницу) прозвищем Вошь. А в следственном изоляторе делился с однокамерниками планами: раньше говорил следователям, что пришел домой и обнаружил подругу лежащей на полу, а теперь буду утверждать, что ничего не помню. Или в крайнем случае — толкнул, она упала, ударилась и умерла. В то же время откровенничал: хорошо знает о наличии и месторасположении травм на теле убитой сожительницы, при следственном эксперименте собирается «ориентироваться на месте».
Да и во время первых допросов наговорил много «лишнего» — про то, как хватал ее рукой за волосы, ударял головой о дверь и стол, как она падала и билась затылком, а потом осталась лежать на полу и тихо мычала. Правда, эти мычащие звуки он расценил как свидетельство сильного опьянения, а потому и позвонил в милицию — чтобы ее забрали на сутки. В «скорую» же сделал звонок после того, как увидел кровь, растекавшуюся по ковру из-под неподвижного тела. А в ожидании приезда оперативных служб просто решил перекусить.
Позже на суде он уже будет признавать: да, возможно, Маришка умерла от его побоев, хотя он и не помнит, как жестоко к ней приложился. И упрямо станет подчеркивать главное: в любом случае убивать подругу не собирался.
Смерть и суд
Избитая 50-летняя женщина умерла от травматического шока — ни одна из ран не была смертельной, но все вместе они оказались несовместимы с жизнью. Сколько времени над ее телом глумился пьяный сожитель? На эти вопросы сложно ответить. Возможно, 15 минут. А, возможно, и несколько часов. Очевидно одно: на момент трагедии оба участника инцидента были пьяны — у каждого более 2 промилле алкоголя в крови.
Павлу инкриминировали убийство с особой жестокостью. И хотя на суде он лишь частично признавал свою вину, взывая к жалости (не ведал, мол, что творил), сочувствующих в зале не нашлось. Никто из родных не пришел на судебное заседание, чтобы поддержать обвиняемого. Не было здесь и никого, кто бы мог смахнуть слезу, вспоминая об убитой.
Получается, два человека прошли длинный отрезок жизненного пути, не оставив на этой земле ничего хорошего. Даже воспоминаний.
На днях, сообщил государственный обвинитель Сергей Гарбуз, судебной коллегией по уголовным делам Витебского областного суда был вынесен приговор по этому делу. Ближайшие 12 лет Павел проведет в колонии усиленного режима. Кроме этого, он в очередной раз пройдет принудительное лечение от алкоголизма. Помогут ли ему такие меры осознать весь ужас содеянного и переосмыслить свою жизнь? Думаю, на это очень надеется престарелая мать осужденного, которой, как и любой матери, хочется видеть сына совсем другим человеком.
Приговор пока не вступил в законную силу и может быть обжалован.
a_veresk@mail.ru
Обед рядом с телом
…Когда «скорая» приехала по вызову, виновник переполоха сидел и кушал в полутора метрах от лежащего на полу окровавленного тела подруги. Смотрел телевизор. Не отрываясь от трапезы, медикам повторил уже сказанное по телефону: перепила, мол, знакомая водки, теперь ей плохо. Фельдшер пощупала пульс: нет. Дыхания и сердцебиения — тоже. На уже холодном теле — многочисленные гематомы лица, спины, ягодиц, плечевых суставов, рук и ног, а также рана в области затылка... Хозяин еще раз объяснил: вместе с Маришей (имена изменены по понятным причинам. — Авт.) пили спирт, она употребила слишком много, а потому часто падала. Эту же версию он попытался повторить и прибывшей по вызову следственно-оперативной группе. Не поверили...
Как оказалось, 45-летний Павел накануне приехал в небольшую отдаленную деревушку Глубокского района из Минска в гости к матери. Тут был прописан, а потому собирался решать вопросы, связанные с заменой паспорта. Правда, мать в это время лежала в больнице, так что хозяйничал сынок в доме вместе с подружкой — пригласил из Минска на «уик-энд» свою знакомую. Почему бы, мол, не скрасить побывку обществом женщины, которая может и в доме убрать, и обед приготовить? Тем более что Мариша была человеком, свободным от каких-либо обязательств. Нигде не работала, постоянного места жительства и родственников не имела. Бродяжничала, бомжевала, квартировала в подвалах и заброшенных зданиях. С Павлом познакомилась не случайно — их дорожки пересеклись где-то на подконтрольных мусорках. Оба промышляли в столице сбором бутылок и металлолома. Правда, Паша до подвалов пока не дошел — ночевал у друзей, иногда его на некоторое время «подбирали» одинокие женщины. Сдружились бродяги около года назад, последние месяцы сожительствовали, ночуя, где придется. Перед поездкой к матери Павла любовники занесли свои сумки-пожитки в один из магазинов у метро «Фрунзенская», положили в камеру хранения. В деревню парочка прибыла не с пустыми руками. Для того чтобы не заскучать на природе, прихватили и собой… 15 литров спирта. Вот и гудели целые сутки, не просыхая. Топили баньку, из маминых продуктов варили суп, жарили рыбку, угощали соседей.
На допросах Павел крутился, как мог. Кроме утверждения о том, что «дама сердца», интимные отношения с которой он не отрицал, сама вдруг ни с того ни с сего стала биться головой о пол и стены, разработал и другие легенды. Например, он пьяный уснул, а когда проснулся, то она уже избитая лежала на полу. Для того чтобы развеять дым пьяных фантазий, были проведены десятки экспертиз, допрошено множество свидетелей, просмотрены записи камер видеонаблюдения на вокзалах. Прижатый доказательствами вины к стене, Павел признался: да, нанес Маришке несколько ударов. Но никак не 59, как утверждают судебно-медицинские эксперты. Да и бил якобы за дело. Не выдержал, когда увидел на волосах подружки… вшей. Пытался насильно заставить ее переодеться и даже принес для этого свои джинсы, тельняшку, трусы и мамины колготки. А та упрямилась — вот и стукнул пару раз в назидание. В итоге переоделась, а ее одежду он выбросил как разносчик заразы.
Но и эта «гуманно-санитарная» версия не прокатила. Во-первых, в волосах убитой женщины не нашли никаких намеков на педикулез. А во-вторых, еще задолго до мнимого конфликта на эту тему в беседах с односельчанами Павел пренебрежительно называл свою спутницу (которую он якобы привез исключительно как домработницу) прозвищем Вошь. А в следственном изоляторе делился с однокамерниками планами: раньше говорил следователям, что пришел домой и обнаружил подругу лежащей на полу, а теперь буду утверждать, что ничего не помню. Или в крайнем случае — толкнул, она упала, ударилась и умерла. В то же время откровенничал: хорошо знает о наличии и месторасположении травм на теле убитой сожительницы, при следственном эксперименте собирается «ориентироваться на месте».
Позже на суде он уже будет признавать: да, возможно, Маришка умерла от его побоев, хотя он и не помнит, как жестоко к ней приложился. И упрямо станет подчеркивать главное: в любом случае убивать подругу не собирался.
Смерть и суд
Избитая 50-летняя женщина умерла от травматического шока — ни одна из ран не была смертельной, но все вместе они оказались несовместимы с жизнью. Сколько времени над ее телом глумился пьяный сожитель? На эти вопросы сложно ответить. Возможно, 15 минут. А, возможно, и несколько часов. Очевидно одно: на момент трагедии оба участника инцидента были пьяны — у каждого более 2 промилле алкоголя в крови.
Получается, два человека прошли длинный отрезок жизненного пути, не оставив на этой земле ничего хорошего. Даже воспоминаний.
На днях, сообщил государственный обвинитель Сергей Гарбуз, судебной коллегией по уголовным делам Витебского областного суда был вынесен приговор по этому делу. Ближайшие 12 лет Павел проведет в колонии усиленного режима. Кроме этого, он в очередной раз пройдет принудительное лечение от алкоголизма. Помогут ли ему такие меры осознать весь ужас содеянного и переосмыслить свою жизнь? Думаю, на это очень надеется престарелая мать осужденного, которой, как и любой матери, хочется видеть сына совсем другим человеком.
Приговор пока не вступил в законную силу и может быть обжалован.
a_veresk@mail.ru