В Беларуси не сработали методички «цветных революций». Почему?
29.10.2020 23:40:55
Людмила ГЛАДКАЯ
Силовой переворот в Беларуси провалился. Руководство страны, правоохранительные органы пресекли эту попытку в первые же дни после выборов. При этом на смену несостоявшейся «цветной революции» пришла гибридная война и беспрецедентные меры дипломатического и политико-экономического давления из-за рубежа.
Мы же всегда вели миролюбивую политику по отношению к другим странам. Наша военная доктрина носит оборонительный характер. Но агрессорам лучше бы усвоить: только суньтесь, отпор дадим жестко. А теперь, предметнее о том, что происходит в стране, и как обеспечивается безопасность в ключевых вопросах. Рассказывают начальник главного управления охраны правопорядка и профилактики МОБ МВД Роман Мельник, руководитель главного управления по борьбе с оргпреступностью и коррупцией Николай Карпенков, глава научно-исследовательского управления НИИ Вооруженных Сил Беларуси полковник Андрей Ткаченко, доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой инноватики и предпринимательской деятельности БГУ Валерий Байнев, аналитик БИСИ Виталий Демиров.
В. Демиров: Градус нестабильности по всему миру только возрастает. Не исключение и постсоветское пространство, о чем говорят события в Украине, Грузии, Армении и Кыргызстане. Беларусь на этом фоне имеет все шансы прервать данный тренд, поскольку имеет место консолидированная поддержка Президента всеми центрами силы: включая силовой блок, медиаресурс, сформированный по мажоритарному принципу Парламент, топ-менеджмент госпредприятий и крупный бизнес.
При этом необходимо иметь в виду, что формирование в Беларуси экономики высокого передела, экономики знаний и соответствующего образования, высокая доля в ВВП высокотехнологичных услуг и уровень демократизации широковещательных каналов средствами интернет придает потенциальным протестам форму динамически неравновесной системы, крайне зависимой от любых, даже несущественных, информационных колебаний и воздействий.
Кроме того, значение таких каналов управления основывается на том, что сегодняшние протесты и движения общественного сопротивления проходят в эпоху так называемого постмилитаризма. Основная характеристика периода — опора на методы «мягкой силы». Еще Джозеф Най, автор данного термина, отмечал, что управлять можно силой, деньгами и привлекательностью. Поскольку у протестующих, как правило, меньше силы и денег, нежели у государства, их главная цель — создавать его отталкивающий образ, призывать к масштабному отказу от сотрудничества. На этом пути проще прирастить массу протеста, поскольку современный человек, осознавая возможные риски силового столкновения с властью и, главное, уголовное, а не административное наказание, вероятнее всего предпочтет пассивную поддержку. Практика показывает, что после набора протестом определенной массовости для достижения результата массе пытаются придать вектор при помощи искры в локальных очагах радикализации.
При информационной накачке используется другое важное свойство нынешних протестов — их гиперлокальность. Попытки собраться в центре белорусской столицы были подавлены в первые две ночи после оглашения результата выборов 9 августа. Это привело к тому, что протест рассеялся и начал появляться одновременно в разных местах. На мой взгляд, это продлило ему жизнь.
Дело в том, что при условии превалирования цифровых инструментов мобилизации возникает «ловушка хрупкости цифровой горизонтали». Коммуникация в рамках стандартных политических институтов и организаций имеет меньший потенциал мобилизации, но является при этом более устойчивой к долгосрочной политической деятельности. В отличие от коллективных действий в рамках социальных институтов, основанных на идеологических установках и ценностях, коннективные действия в цифровых платформах труднее перевести в плоскость существенных политических перемен и сохранить их на волне спада и консервации протестных процессов. Поскольку один из основных факторов успеха политического протеста — «спектр вовлечения», можно сказать, что «ловушка хрупкости» белорусского протеста преодолевается как раз за счет его гиперлокальности. Скажем, если бы протест концентрировался в определенном месте, цифровые платформы вынуждены были бы транслировать картинку соответствующего уменьшения количества участников вследствие силовых акций. Такая картинка никак не стимулирует протестующих на участие в акциях. Цифровые платформы плюс распределенный протест, напротив, позволяют на уровне восприятия разорвать зависимость уменьшения количества участников вследствие силового воздействия, даже если она имеет место на практике. Не повышение координации, а именно создание ощущения, что в ответ на силовое воздействие количество участников растет, принципиально важно для того, чтобы желание участвовать перевесило «логику риска».
Создание диалоговых площадок наряду с введением властью цифровых инноваций, способных управлять субъективным порогом участия, позволит стабилизировать обстановку.
Р. Мельник: Оппозиция рассчитывала сломать существующую в Беларуси структуру государственной власти молниеносно, за день, два. К этому они готовились, обстановка нагнеталась. Все эти велопробеги, очереди, хождения... Провокаторы, радикалы зондировали почву. Смотрели, как реагирует на их действия власть, силовики. Оттачивали сбор людей, координацию, управление толпой. Анализировали, кого смогут повести на более радикальные шаги. Мы все это видели и принимали меры. Видели и действия зарубежных спецслужб, которые целенаправленно занимаются подрывом устоев нашего государства.
Деструктивные телеграм-каналы нагнетали давление на власть, силовиков, цель — их дискредитация. Здесь и ничем не подтвержденные вбросы о «зверствах» милиции, придуманные истории, монтаж фото- и видеоматериалов и т.д. Сейчас госСМИ показывают всю подноготную протестов, разоблачают ложь и люди могут объективно оценить происходящее.
Затем наша тактика переходила к более профилактическому воздействию. Удалось снизить протестный потенциал. Организаторы не могли собирать людей каждый день, а только по выходным. И то протестующих с каждым разом все меньше. Втягивают детей, молодежь, женщин, стариков, людей с инвалидностью, пьяниц и наркоманов, судимых. Костяк же теперь составляют самые маргинальные лица, которые оставляют мины-ловушки, поджигают дома, машины, административные здания, провоцируют ДТП и драки на дорогах… Им нужны жертвы, кровь, гражданская война. Они терроризируют собственный народ. Наша же задача неизменна — обеспечить правопорядок в стране, дать законопослушным гражданам спокойно жить.
Н. Карпенков: Учитывая опыт стран Запада, Украины, Грузии, можно констатировать, что у нас готовили даже не «цветную революцию», а гибридную войну. Вербовка исполнителей, промывание мозгов шли в основном через интернет. Создавались и дворовые чаты, где, по сути, готовили банды, которые потом вооружали.
У них и пистолеты, и боеприпасы, и канистры с зажигательной смесью, и ежи, и прочее. Мы не раз видели, как бандиты приносят в рюкзаках тротуарную плитку, как с оружием захватывают транспорт, чтобы потом таранить боевые порядки ОМОНа. Рекрутировали исполнителей и для давления на правоохранительные органы, депутатов, людей, проголосовавших за действующего Президента. Действовали по плану.
В день выборов мы понимали, что готовится колоссальная провокация. Удар планировался по людям, работающим на избирательных участках. Когда у сотен из них стали образовываться очереди в 200—300 человек, специально затягивался процесс, мы думали, каким будет следующий шаг?
В толпе находились крайне агрессивные личности, абсолютно аморальные, подготовленные бойцы. Были и несовершеннолетние, которые, скажем так, обеспечивали определенное прикрытие. Женщины, создающие нужный фон. И из-за них, получается, силовики не могли полноценно работать, применять силу, право на которую нам предоставлено законом. А потом молодчики стали прорываться на участки, избивать сотрудников, захватывать в заложники женщин, собираясь забрать бюллетени и якобы провести «правильные» подсчеты. Хотя позже мы работали на обысках в офисах отдельных представителей и видели, к чему они готовились на самом деле.
Мы задерживали пьяных, «отмороженных», ничего не соображающих маргиналов, экстремистов. Радикалы бросались на сотрудников с камнями, «коктейлями Молотова», ножами, заточками, арматурой, сбивали их машинами, применяли газ.
До отдельных дошло, они ушли с улиц. Осталась наиболее радикальная консолидированная часть. После мягкого проникновения во дворы, «чаепитий», развешивания флагов они увидели, кто способен на «поступок». Подстегивали своих деньгами, где-то наркотиками и алкоголем. И вот их вооруженные бойцы на митингах. Недавно мы выявили целую такую команду. Тренер, проникшийся идеями «цветной революции» и стремящийся к «переменам» через баррикады, привел с собой восемь бойцов. Они должны были себя проявить, нападая на милицию. Сейчас все задержаны, наперебой рассказывают, как собрались бороться с правоохранителями.
В. Байнев: Людей призывают не работать, не оплачивать «коммуналку», забирать вклады из банков, не покупать продукцию белорусских производителей и поддерживающих нынешнее устройство Беларуси частников. Чем это чревато?
Вообще, экономическая безопасность — фундамент любой другой безопасности: военной, политической, социальной, технологической, продовольственной, национальной. Дело в том, что в экономике вырабатываются жизненно важные ресурсы для всех прочих сфер жизнедеятельности современного общества — системы здравоохранения, образования, социального обеспечения, науки, культуры, охраны правопорядка, спорта и т.д. Если использовать образное сравнение, то экономическая сфера сродни электроэнергетической системе в нашем доме, снабжающей энергией и тем самым «оживляющей» домашний холодильник, пылесос, электроплиту, бойлер, кофеварку, компьютер… Если в доме, скажем, вдруг пропадает электричество, то мы, лишившись большинства привычных нам благ цивилизации и ощущая дискомфорт, тотчас начинаем проверять выключатели в электрощите, интересоваться ситуацией у соседей, названивать в энергокомпанию.
По большому счету, именно к такому бредовому поступку нас сегодня подталкивают некоторые «радетели о народном счастье», призывая белорусов бастовать, не оплачивать коммунальные услуги, байкотировать белорусские товары, блокировать транспортные коммуникации и наносить другие смертоносные удары по своей же собственной экономике.
При этом сами «радетели» уже переехали в другой уютный дом и оттуда — из-за рубежа — наущают нас тому, как быстрее и надежнее отправить себя в темное, холодное, неуютное Средневековье. На мой взгляд, логичным завершением предлагаемой ими программы «демократических преобразований» в нашей стране могло бы стать переименование Беларуси, положим, в Бредландию.
Те, кто считает, что можно побастовать недельку-другую, а затем вернуться на работу и как ни в чем не бывало продолжать получать на своем заводе зарплату, не знают безжалостных законов современной экономики. Нынче, в условиях беспрецедентного обострения конкуренции, с предприятием, которое на недельку-другую задерживает договорные поставки, никто из зарубежных партнеров дальше не станет даже разговаривать.
А может быть, кто-то думает, что работники наших коммунальных служб, добрые и богатые волшебники, сплошь все ротшильды с рокфеллерами, которые за свой личный счет станут отапливать наши жилища, подавать туда воду, газ и электричество (разумеется, при условии, что они в отличие от нас почему-то не забастуют)?
А может, кто-то верит, что пан Дуда, фрау Меркель, месье Макрон, мистер Трамп и другие являются убежденными мазохистами, которые любят наших детей больше, чем своих, и потому станут возмещать наши с вами расходы на коммунальные услуги? Конечно же, нет! Поэтому в случае неоплаты расходов за коммунальные услуги нам придется долго объяснять детям, почему так холодно в доме и нечем умыться перед школой.
Хотя стоп, зачем умываться? Ведь в школу идти не надо! Потому что учителя по замыслу тех же «радетелей о нашем счастье» тоже станут бастовать. И пусть наши дети будут голодными, немытыми и неграмотными, ведь это так демократично. Одним словом, даешь демократичную Бредландию!
А. Ткаченко: К сожалению, за последнее десятилетие мир не стал лучше, добрее и безопаснее. Войны и вооруженные конфликты различной интенсивности продолжают сотрясать планету. Примерами тому служат события «арабской весны», непрекращающаяся гражданская война в Сирии, вооруженное противостояние на юго-востоке Украины и вновь вспыхнувший конфликт в Нагорном Карабахе, где и сейчас гибнут люди, в том числе мирное население.
Говоря про восточноевропейский регион, отмечу, что все наши соседи из блока НАТО продолжают планомерно наращивать свою боевую мощь и наступательные возможности. Об этом ярко свидетельствуют концептуальные документы строительства и развития национальных вооруженных сил Польши и стран Балтии.
Вот несколько примеров. Сейчас штатная численность польских ВС — около 114 тысяч человек, а это, между прочим, почти вдвое больше, чем в Беларуси. К 2025 году поляки планируют довести эту численность до 150 тысяч. И это, заметьте, в мирное время. Причем планируется поставка в войска сугубо наступательных образцов вооружения — новейших истребителей F-35 пятого поколения, многоцелевых вертолетов Black Hawk, танков «Леопард» различных модификаций, реактивных систем залпового огня Himars, 155-миллиметровых самоходных гаубиц Krab. В перспективе до 2025 года поляки планируют провести модернизацию и замену на новые образцы 95 (!) процентов парка вооружений.
Естественно, увеличение численности национальных ВС, закупка современных вооружений невозможны без серьезных финансовых вливаний. И если в текущем году расходы на оборонные нужды у поляков составляют 2 процента от валового внутреннего продукта (ВВП), то уже в 2030-м они составят 2,5 процента, что является достаточно серьезной цифрой, даже превышающей требования НАТО. Все вышеизложенное позволяет однозначно констатировать, что Польша всерьез усиливает свою боевую мощь.
Не отстают и страны Балтии. Так основными направлениями строительства ВС Литвы являются увеличение их численности до 25 тысяч человек (и это с их-то территорией и населением), а также наращивание боевого потенциала. В частности, речь идет о закупке современных образцов вооружения (иностранного производства, так как свой военно-промышленный комплекс у них, в принципе, отсутствует). Как и поляки, литовцы, пусть и с небольшим опозданием (к 2030 году), планируют увеличить долю военных расходов до 2,5 процента от ВВП, что также превышает требования Североатлантического альянса.
Латвия, несмотря на более скромный по сравнению с соседями военный бюджет, тоже продолжает активную реорганизацию национальных ВС и к 2025 году собирается увеличить их численность до 9 тысяч человек, тоже с обязательной наступательной составляющей. Для чего закупаются современные артиллерийские системы и боевые бронированные машины, планируется доведение оборонных расходов до уровня двух процентов от ВВП и их дальнейшее увеличение.
Для наглядности — статистика оборонных расходов. По состоянию на 2020 год в Польше они составляют более 10 миллиардов евро, в Литве — почти миллиард, в Латвии — более 600 миллионов. Этот рост идет ежегодно. Что говорит о многом, не так ли? Соответственно неуклонно возрастает боевая мощь ВС Польши и стран Балтии. Если финансирование оборонных расходов будет вестись на уровне, предписанном планами их строительства и развития, то, согласно расчетам, к 2030 году боевая мощь ВС Польши увеличится на 57 процентов, Литвы — на 98, Латвии — на 376! И эти страны еще будут говорить, что у них сугубо оборонительная военная доктрина. Кто же и к какой войне готовится? Комментарии излишни.
Не стоит сбрасывать со счетов и нашу южную соседку Украину, которая в своем стремлении вступить в Североатлантический альянс продолжает наращивать боевую мощь национальных ВС (включая наступательную составляющую), приводить их к стандартам НАТО. В период с 2014 года военные расходы в Украине увеличились более чем в 10 раз — с 20,5 до 245,8 миллиарда гривен — и в настоящее время составляют 5,4 процента от ВВП!
…В ответ на совсем не миролюбивую политику соседей Вооруженные Силы Беларуси планомерно наращивают свою боевую мощь и приведены в соответствие с рисками, вызовами и потенциальными угрозами военной безопасности государства. Готовы защитить страну, ее суверенитет, независимость и территориальную целостность.
gladkaya@sb.by
Мы же всегда вели миролюбивую политику по отношению к другим странам. Наша военная доктрина носит оборонительный характер. Но агрессорам лучше бы усвоить: только суньтесь, отпор дадим жестко. А теперь, предметнее о том, что происходит в стране, и как обеспечивается безопасность в ключевых вопросах. Рассказывают начальник главного управления охраны правопорядка и профилактики МОБ МВД Роман Мельник, руководитель главного управления по борьбе с оргпреступностью и коррупцией Николай Карпенков, глава научно-исследовательского управления НИИ Вооруженных Сил Беларуси полковник Андрей Ткаченко, доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой инноватики и предпринимательской деятельности БГУ Валерий Байнев, аналитик БИСИ Виталий Демиров.
Картинка более важна, чем сам протест
При этом необходимо иметь в виду, что формирование в Беларуси экономики высокого передела, экономики знаний и соответствующего образования, высокая доля в ВВП высокотехнологичных услуг и уровень демократизации широковещательных каналов средствами интернет придает потенциальным протестам форму динамически неравновесной системы, крайне зависимой от любых, даже несущественных, информационных колебаний и воздействий.
В этих условиях важно не столько само событие, сколько сообщение о нем — одна секунда в кадре на видеоролике может приблизить протестующих к цели гораздо эффективнее, чем много часов, проведенных на виду у прохожих в центре Октябрьской площади.В новых условиях информационного пространства инструменты накачки, которые есть у оппозиции — каналы блогеров, заранее раскрученных на аполитичной позитивной тематике (туризм, городская среда, велопрогулки и т. д.), — эффективнее классических медиа. Причина в том, что они находятся в русле общего тренда на формирование «соседского» (горизонтального) круга доверия. Кажется, ведь, что контент-активность подписчиков, фоловеров, участников социальных групп и блогеров — это по убеждению, а не за деньги. При необходимости эти блогеры играют роль лидеров общественного мнения, а их ресурсы превращаются в координационные и пропагандистские площадки.
Кроме того, значение таких каналов управления основывается на том, что сегодняшние протесты и движения общественного сопротивления проходят в эпоху так называемого постмилитаризма. Основная характеристика периода — опора на методы «мягкой силы». Еще Джозеф Най, автор данного термина, отмечал, что управлять можно силой, деньгами и привлекательностью. Поскольку у протестующих, как правило, меньше силы и денег, нежели у государства, их главная цель — создавать его отталкивающий образ, призывать к масштабному отказу от сотрудничества. На этом пути проще прирастить массу протеста, поскольку современный человек, осознавая возможные риски силового столкновения с властью и, главное, уголовное, а не административное наказание, вероятнее всего предпочтет пассивную поддержку. Практика показывает, что после набора протестом определенной массовости для достижения результата массе пытаются придать вектор при помощи искры в локальных очагах радикализации.
При информационной накачке используется другое важное свойство нынешних протестов — их гиперлокальность. Попытки собраться в центре белорусской столицы были подавлены в первые две ночи после оглашения результата выборов 9 августа. Это привело к тому, что протест рассеялся и начал появляться одновременно в разных местах. На мой взгляд, это продлило ему жизнь.
Дело в том, что при условии превалирования цифровых инструментов мобилизации возникает «ловушка хрупкости цифровой горизонтали». Коммуникация в рамках стандартных политических институтов и организаций имеет меньший потенциал мобилизации, но является при этом более устойчивой к долгосрочной политической деятельности. В отличие от коллективных действий в рамках социальных институтов, основанных на идеологических установках и ценностях, коннективные действия в цифровых платформах труднее перевести в плоскость существенных политических перемен и сохранить их на волне спада и консервации протестных процессов. Поскольку один из основных факторов успеха политического протеста — «спектр вовлечения», можно сказать, что «ловушка хрупкости» белорусского протеста преодолевается как раз за счет его гиперлокальности. Скажем, если бы протест концентрировался в определенном месте, цифровые платформы вынуждены были бы транслировать картинку соответствующего уменьшения количества участников вследствие силовых акций. Такая картинка никак не стимулирует протестующих на участие в акциях. Цифровые платформы плюс распределенный протест, напротив, позволяют на уровне восприятия разорвать зависимость уменьшения количества участников вследствие силового воздействия, даже если она имеет место на практике. Не повышение координации, а именно создание ощущения, что в ответ на силовое воздействие количество участников растет, принципиально важно для того, чтобы желание участвовать перевесило «логику риска».
Создание диалоговых площадок наряду с введением властью цифровых инноваций, способных управлять субъективным порогом участия, позволит стабилизировать обстановку.
Если бы не грамотная, оперативная работа правоохранительного блока, то сегодня в стране наблюдалась бы совсем другая картина. Что стоит за этим и как менялась тактика обеспечения безопасности?
Деструктивные телеграм-каналы нагнетали давление на власть, силовиков, цель — их дискредитация. Здесь и ничем не подтвержденные вбросы о «зверствах» милиции, придуманные истории, монтаж фото- и видеоматериалов и т.д. Сейчас госСМИ показывают всю подноготную протестов, разоблачают ложь и люди могут объективно оценить происходящее.
Затем наша тактика переходила к более профилактическому воздействию. Удалось снизить протестный потенциал. Организаторы не могли собирать людей каждый день, а только по выходным. И то протестующих с каждым разом все меньше. Втягивают детей, молодежь, женщин, стариков, людей с инвалидностью, пьяниц и наркоманов, судимых. Костяк же теперь составляют самые маргинальные лица, которые оставляют мины-ловушки, поджигают дома, машины, административные здания, провоцируют ДТП и драки на дорогах… Им нужны жертвы, кровь, гражданская война. Они терроризируют собственный народ. Наша же задача неизменна — обеспечить правопорядок в стране, дать законопослушным гражданам спокойно жить.
У них и пистолеты, и боеприпасы, и канистры с зажигательной смесью, и ежи, и прочее. Мы не раз видели, как бандиты приносят в рюкзаках тротуарную плитку, как с оружием захватывают транспорт, чтобы потом таранить боевые порядки ОМОНа. Рекрутировали исполнителей и для давления на правоохранительные органы, депутатов, людей, проголосовавших за действующего Президента. Действовали по плану.
В день выборов мы понимали, что готовится колоссальная провокация. Удар планировался по людям, работающим на избирательных участках. Когда у сотен из них стали образовываться очереди в 200—300 человек, специально затягивался процесс, мы думали, каким будет следующий шаг?
В толпе находились крайне агрессивные личности, абсолютно аморальные, подготовленные бойцы. Были и несовершеннолетние, которые, скажем так, обеспечивали определенное прикрытие. Женщины, создающие нужный фон. И из-за них, получается, силовики не могли полноценно работать, применять силу, право на которую нам предоставлено законом. А потом молодчики стали прорываться на участки, избивать сотрудников, захватывать в заложники женщин, собираясь забрать бюллетени и якобы провести «правильные» подсчеты. Хотя позже мы работали на обысках в офисах отдельных представителей и видели, к чему они готовились на самом деле.
…Бедные женщины звонили на 102, кричали: «Нас сжигают! Мы заблокированы! Нас берут в заложники, освобождайте!» Только наше подразделение получило 58 избирательных участков, на которые нужно было срочно выехать.И мы выезжали, деблокировали, освобождали напуганных людей. Отряды боевиков нападали на автобусы, разбивали стекла, бросали бутылки с горючими смесями. Думаю, следующим шагом планировался захват знаковых, символичных мест и объявление о «победе».
Мы задерживали пьяных, «отмороженных», ничего не соображающих маргиналов, экстремистов. Радикалы бросались на сотрудников с камнями, «коктейлями Молотова», ножами, заточками, арматурой, сбивали их машинами, применяли газ.
Не милиция первой применила силу. Милиция отвечала, защищая свое государство и народ. Свой конституционный строй, Президента и идеи, которым мы служим. Порядок, безопасность и достижения, которыми гордится государство.Когда мы сбили первую волну, преступники начали себя обелять и обвинять милицию. Пошли женщины в белом и с цветами, за которыми стояли боевики, координаторы, спонсоры беспорядков. Все по методичке Шарпа. И я считаю, что в те дни с боевиками еще гуманно поступали. Протестующих жалели, рассчитывая на то, что образумятся и поймут, что они просто наемники.
До отдельных дошло, они ушли с улиц. Осталась наиболее радикальная консолидированная часть. После мягкого проникновения во дворы, «чаепитий», развешивания флагов они увидели, кто способен на «поступок». Подстегивали своих деньгами, где-то наркотиками и алкоголем. И вот их вооруженные бойцы на митингах. Недавно мы выявили целую такую команду. Тренер, проникшийся идеями «цветной революции» и стремящийся к «переменам» через баррикады, привел с собой восемь бойцов. Они должны были себя проявить, нападая на милицию. Сейчас все задержаны, наперебой рассказывают, как собрались бороться с правоохранителями.
Другой пример. Гражданин, который раньше проходил у нас как коррупционер, ввез в страну сильнодействующее отравляющее вещество, его хотели использовать против ОМОНа и внутренних войск. Была бригада высотников, они должны были распылить отраву (она взрывоопасна и опасна при вдыхании). При задержании «главный» говорил: мол, получат дозу, будут корчиться и блевать, а он будет на это смотреть. И ему все равно, что протестующие тоже бы пострадали.Сейчас на улице остались те, кто по-хорошему не уйдет. Это бандиты, ранее судимые, которые хотят на «социальных лифтах» подняться и стать «полевыми командирами» или депутатами, которым Тихановская много чего обещает. Они хотят заработать. Это абсолютно аморальные люди. Я видел все протестные массы в Беларуси, таких аморальных циников еще не встречал. Они не могут отработать свои деньги и в этой бешеной злобе переходят к крайним действиям. Такого морального уродства еще не было. Однако каждый из них нам известен, поэтому все они ответят по закону.
Даешь Бредландию!
Вообще, экономическая безопасность — фундамент любой другой безопасности: военной, политической, социальной, технологической, продовольственной, национальной. Дело в том, что в экономике вырабатываются жизненно важные ресурсы для всех прочих сфер жизнедеятельности современного общества — системы здравоохранения, образования, социального обеспечения, науки, культуры, охраны правопорядка, спорта и т.д. Если использовать образное сравнение, то экономическая сфера сродни электроэнергетической системе в нашем доме, снабжающей энергией и тем самым «оживляющей» домашний холодильник, пылесос, электроплиту, бойлер, кофеварку, компьютер… Если в доме, скажем, вдруг пропадает электричество, то мы, лишившись большинства привычных нам благ цивилизации и ощущая дискомфорт, тотчас начинаем проверять выключатели в электрощите, интересоваться ситуацией у соседей, названивать в энергокомпанию.
В Беларуси и заводы работают, малый и средний бизнес, и торговля идет, несмотря на непростой год для мировой экономики. Внешнеторговый оборот за январь — август свыше 38 миллиардов долларов. Реальные денежные доходы белорусов выросли больше чем на 5 процентов. И это в коронавирусный-то год. Похоже, такое наше благополучие западным соседям не нужно.Представьте гипотетическую ситуацию: вы сами себе назло не просто обесточили общий электрический выключатель в своем же собственном доме, но и вообще с корнем вырвали электрический щиток и своими же собственными руками перерезали все питающие ваш дом электрические кабели и провода. А заодно повредили водопроводные, отопительные и канализационные трубы. И вот после всего этого, очутившись в темном, холодном, безжизненном — средневековом — доме, поздравили себя с наступлением подлинной свободы и демократии.
По большому счету, именно к такому бредовому поступку нас сегодня подталкивают некоторые «радетели о народном счастье», призывая белорусов бастовать, не оплачивать коммунальные услуги, байкотировать белорусские товары, блокировать транспортные коммуникации и наносить другие смертоносные удары по своей же собственной экономике.
При этом сами «радетели» уже переехали в другой уютный дом и оттуда — из-за рубежа — наущают нас тому, как быстрее и надежнее отправить себя в темное, холодное, неуютное Средневековье. На мой взгляд, логичным завершением предлагаемой ими программы «демократических преобразований» в нашей стране могло бы стать переименование Беларуси, положим, в Бредландию.
Те, кто считает, что можно побастовать недельку-другую, а затем вернуться на работу и как ни в чем не бывало продолжать получать на своем заводе зарплату, не знают безжалостных законов современной экономики. Нынче, в условиях беспрецедентного обострения конкуренции, с предприятием, которое на недельку-другую задерживает договорные поставки, никто из зарубежных партнеров дальше не станет даже разговаривать.
Вернувшись после забастовки на свой родной завод, можно увидеть на его дверях содержательно лаконичную табличку «банкрот». А после долго объяснять своим детям, почему нет денег не только на новый велосипед или смартфон, но даже и на новую куртку из секонд-хенда.Если вдобавок ко всему этому мы внутри страны прекратим покупать продукцию своих предприятий, которые из-за этого перестанут нам же платить зарплату, то у наших детей появятся дополнительные вопросы по поводу того, почему так пусто в холодильнике.
А может быть, кто-то думает, что работники наших коммунальных служб, добрые и богатые волшебники, сплошь все ротшильды с рокфеллерами, которые за свой личный счет станут отапливать наши жилища, подавать туда воду, газ и электричество (разумеется, при условии, что они в отличие от нас почему-то не забастуют)?
А может, кто-то верит, что пан Дуда, фрау Меркель, месье Макрон, мистер Трамп и другие являются убежденными мазохистами, которые любят наших детей больше, чем своих, и потому станут возмещать наши с вами расходы на коммунальные услуги? Конечно же, нет! Поэтому в случае неоплаты расходов за коммунальные услуги нам придется долго объяснять детям, почему так холодно в доме и нечем умыться перед школой.
Хотя стоп, зачем умываться? Ведь в школу идти не надо! Потому что учителя по замыслу тех же «радетелей о нашем счастье» тоже станут бастовать. И пусть наши дети будут голодными, немытыми и неграмотными, ведь это так демократично. Одним словом, даешь демократичную Бредландию!
О вызовах и угрозах
Говоря про восточноевропейский регион, отмечу, что все наши соседи из блока НАТО продолжают планомерно наращивать свою боевую мощь и наступательные возможности. Об этом ярко свидетельствуют концептуальные документы строительства и развития национальных вооруженных сил Польши и стран Балтии.
Вот несколько примеров. Сейчас штатная численность польских ВС — около 114 тысяч человек, а это, между прочим, почти вдвое больше, чем в Беларуси. К 2025 году поляки планируют довести эту численность до 150 тысяч. И это, заметьте, в мирное время. Причем планируется поставка в войска сугубо наступательных образцов вооружения — новейших истребителей F-35 пятого поколения, многоцелевых вертолетов Black Hawk, танков «Леопард» различных модификаций, реактивных систем залпового огня Himars, 155-миллиметровых самоходных гаубиц Krab. В перспективе до 2025 года поляки планируют провести модернизацию и замену на новые образцы 95 (!) процентов парка вооружений.
Естественно, увеличение численности национальных ВС, закупка современных вооружений невозможны без серьезных финансовых вливаний. И если в текущем году расходы на оборонные нужды у поляков составляют 2 процента от валового внутреннего продукта (ВВП), то уже в 2030-м они составят 2,5 процента, что является достаточно серьезной цифрой, даже превышающей требования НАТО. Все вышеизложенное позволяет однозначно констатировать, что Польша всерьез усиливает свою боевую мощь.
Не отстают и страны Балтии. Так основными направлениями строительства ВС Литвы являются увеличение их численности до 25 тысяч человек (и это с их-то территорией и населением), а также наращивание боевого потенциала. В частности, речь идет о закупке современных образцов вооружения (иностранного производства, так как свой военно-промышленный комплекс у них, в принципе, отсутствует). Как и поляки, литовцы, пусть и с небольшим опозданием (к 2030 году), планируют увеличить долю военных расходов до 2,5 процента от ВВП, что также превышает требования Североатлантического альянса.
Латвия, несмотря на более скромный по сравнению с соседями военный бюджет, тоже продолжает активную реорганизацию национальных ВС и к 2025 году собирается увеличить их численность до 9 тысяч человек, тоже с обязательной наступательной составляющей. Для чего закупаются современные артиллерийские системы и боевые бронированные машины, планируется доведение оборонных расходов до уровня двух процентов от ВВП и их дальнейшее увеличение.
Для наглядности — статистика оборонных расходов. По состоянию на 2020 год в Польше они составляют более 10 миллиардов евро, в Литве — почти миллиард, в Латвии — более 600 миллионов. Этот рост идет ежегодно. Что говорит о многом, не так ли? Соответственно неуклонно возрастает боевая мощь ВС Польши и стран Балтии. Если финансирование оборонных расходов будет вестись на уровне, предписанном планами их строительства и развития, то, согласно расчетам, к 2030 году боевая мощь ВС Польши увеличится на 57 процентов, Литвы — на 98, Латвии — на 376! И эти страны еще будут говорить, что у них сугубо оборонительная военная доктрина. Кто же и к какой войне готовится? Комментарии излишни.
Не стоит сбрасывать со счетов и нашу южную соседку Украину, которая в своем стремлении вступить в Североатлантический альянс продолжает наращивать боевую мощь национальных ВС (включая наступательную составляющую), приводить их к стандартам НАТО. В период с 2014 года военные расходы в Украине увеличились более чем в 10 раз — с 20,5 до 245,8 миллиарда гривен — и в настоящее время составляют 5,4 процента от ВВП!
…В ответ на совсем не миролюбивую политику соседей Вооруженные Силы Беларуси планомерно наращивают свою боевую мощь и приведены в соответствие с рисками, вызовами и потенциальными угрозами военной безопасности государства. Готовы защитить страну, ее суверенитет, независимость и территориальную целостность.
gladkaya@sb.by