Анна Кривоспицкая прошла всю войну и в День Победы расписалась на Рейхстаге
31.01.2024 08:49:00
Ольга КИСЛЯК
Отыскать в Чаусах Анну Кривоспицкую несложно. В частном секторе на улице 60 лет СССР только ее дом украшает табличка: «Здесь живет ветеран Великой Отечественной войны». Бывшая медсестра военного передвижного госпиталя уже перешагнула 100-летний юбилей. На ее долю выпало немало испытаний, но она сумела остаться необычайно светлым, душевным человеком.
— Отца за отказ идти в колхоз раскулачили и расстреляли. Маму, меня, четырехлетнюю сестренку Вику и трехмесячного братика Володю сослали в Архангельскую область, — с грустью вспоминает Анна Николаевна. — Условия там были суровые, от голода и холода дети болели, умирали. Мы выжили, потому что мама добилась разрешения отправить нас обратно. Сама же она задержалась там на несколько лет.
Аня росла то у дяди, то у бабушки с дедушкой. Девушка с отличием окончила школу, медицинские курсы:
— Солдат погрузили на подводы, полуторки и поехали. По пути на вокзал мы попали под обстрел вражеского самолета. Водитель убежал, а я не смогла бросить раненых, — продолжает Анна Николаевна. — К счастью, все остались живы, шофер вернулся, довез нас до станции.
Машины к поезду шли беспрерывным потоком. Раненых грузили в обычный товарняк — ступить было некуда. Как закончили, Аня собралась в больницу, но начальник передвижного госпиталя остановил: «Куда? А за ними кто ухаживать будет?!»
— Так я оказалась в поезде, который вез в неизвестность. Кругом крики, стоны: «Сестричка, пить!» А у меня ни воды, ни лекарств, ни бинтов, — заново переживает давно минувшие события Анна Николаевна. — Воду удалось набрать только на следующей станции, в селе Веремейки. В Кричеве к поезду подцепили вагон с провизией, чтобы было чем кормить солдат в пути. Там я узнала: Чаусы уже заняли немцы.
Наконец летучка добралась до Брянска. Анна всю ночь помогала переносить раненых бойцов в госпиталь, оборудованный на территории мясокомбината. Ростом 156 сантиметров, она носила на себе 100‑килограммовых мужчин — наутро сарафан был весь разорван, от тапочек ничего не осталось.
— Стою в лохмотьях, в крови, обессиленная, замерзшая. Одна из медсестер пожалела, закутала в свою шинель. Мне выдали амуницию: гимнастерку до колен, шинель, в которой утонула, кирзовые сапоги 42‑го размера на мой 36‑й, — перечисляет собеседница. — Так и проходила всю войну, наматывая по трое портянок, перед тем как обуться.
Передвижной госпиталь № 2985, сформированный в Тамбове, колесил по разным городам, где шли кровопролитные бои.
— Кругом взрывы, бомбежка, а мы собираем раненых, — вспоминает Анна Николаевна. — О себе не думали, главное было спасти как можно больше наших солдат. Их увозили в тыл, по дороге лечили. В 1942‑м в Мичуринске Тамбовской области наш поезд разбомбили. Это был ад: от взрывов в воздух взлетали цистерны с топливом, в огне смешались земля и небо. Какой‑то солдат приказал мне ложиться и ползти к нему: «Я тебя прикрою». Это последние слова, которые я услышала, перед тем как потерять сознание. Очнувшись, обнаружила, что солдат лежит на мне, весь изрешеченный пулями. Сбросив меня в окоп и прикрыв собой, он спас мне жизнь... А вокруг была груда мертвых тел, обгоревшие деревья...
Уже в передвижном госпитале № 5287 доктор сказал Ане: «В рубашке родилась. От твоего поезда ничего не осталось, выжила ты одна».
В этом санпоезде девушка и осталась. На нем проехала Россию и Украину. У украинского села Белокоровичи второй раз едва не погибла:
— Заметив, что над нами кружит вражеский самолет, мы с девочками‑медсестрами поняли, что больше можем не свидеться, обнялись на прощание. И началось: первую бомбу немцы скинули на голову поезда, вторую на хвост, третью посередине, где я находилась. Крышу вагона срезало, уцелевшие люди кинулись бежать. А некуда: с одной стороны болото, с другой — высокая насыпь. По живым мишеням фашисты строчили из пулеметов... Уцелело всего 13 человек, включая главврача. Мне осколком ремень сумки с медикаментами перебило на спине, да контузило так, что несколько месяцев ничего не слышала.
Восстановившись, Анна вернулась в строй, в составе подвижного госпиталя доехала до Берлина.
Анна Кривоспицкая с дочерью Александрой.
С Александром Кривоспицким ее свела война.
— Как‑то подруга Тоня прибегает: «Анечка, там раненого тяжелого привезли, пробиты плечо, нога, легкое. Но какой красавец, я влюбилась!» Говорю ей: «Выхаживай, завоюешь его сердце», — улыбается Анна Николаевна. — Того красавца я не видела — наш санпоезд отправлялся дальше.
Позднее в Белгороде она заметила статного парня на костылях. Показала Тоне. Та в ответ: «Это тот самый раненый!» Оказалось, Александру дали 10‑дневный отпуск домой.
Снова они пересеклись уже в Польше.
— 23 февраля мы, не отдыхавшие ни днем ни ночью, устроили танцы. Саша меня провожал. Наш первый поцелуй на всю жизнь запомнила, — голубые глаза Анны Николаевны светятся счастьем. — Договорились встретиться на следующий день, но ночью мы вновь отправились в путь.
— Мы с подружкой Зоей решили пройти через Бранденбургские ворота, оставить автографы на Рейхстаге. Когда возвращались, Зою настигла снайперская пуля.
Домой в Чаусский район Анна Николаевна с мужем Александром Ильичом вернулась лишь весной 1946 года: еще год после войны медсестра выхаживала раненых в освобожденной Германии. Профессии своей не изменила: 50 лет трудилась в инфекционном отделении Чаусской районной больницы. Супруг, с которым прожила 30 лет, работал бухгалтером в райсельхозтехнике.
Его давно уже нет, но память о фронтовой любви и войне жива. Ее бережно хранят в семье Кривоспицких. Как и фронтовые награды: Александр Ильич — кавалер ордена Славы III степени, боевой путь Анны Николаевны отмечен орденом Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.» и другими.
Хрупкая, но сильная
Анна Абрамович (Кривоспицкой она стала, когда вышла замуж) родилась в деревне Лапени неподалеку от Чаусов. В семь лет вынуждена была покинуть отчий дом.— Отца за отказ идти в колхоз раскулачили и расстреляли. Маму, меня, четырехлетнюю сестренку Вику и трехмесячного братика Володю сослали в Архангельскую область, — с грустью вспоминает Анна Николаевна. — Условия там были суровые, от голода и холода дети болели, умирали. Мы выжили, потому что мама добилась разрешения отправить нас обратно. Сама же она задержалась там на несколько лет.
Аня росла то у дяди, то у бабушки с дедушкой. Девушка с отличием окончила школу, медицинские курсы:
— Диплом медсестры получила 1 июля 1941 года, в военкомате меня поставили на учет и отправили домой собираться. Надела любимый красный сарафан, белые тапочки — так и попала на фронт.Семнадцатилетняя медсестра оказалась в числе тех, кто обязан был сопровождать на железнодорожную станцию поступавших в райбольницу красноармейцев. Прибывший военно‑санитарный поезд‑летучка должен был их эвакуировать: к Чаусам стремительно приближался фронт.
— Солдат погрузили на подводы, полуторки и поехали. По пути на вокзал мы попали под обстрел вражеского самолета. Водитель убежал, а я не смогла бросить раненых, — продолжает Анна Николаевна. — К счастью, все остались живы, шофер вернулся, довез нас до станции.
Машины к поезду шли беспрерывным потоком. Раненых грузили в обычный товарняк — ступить было некуда. Как закончили, Аня собралась в больницу, но начальник передвижного госпиталя остановил: «Куда? А за ними кто ухаживать будет?!»
— Так я оказалась в поезде, который вез в неизвестность. Кругом крики, стоны: «Сестричка, пить!» А у меня ни воды, ни лекарств, ни бинтов, — заново переживает давно минувшие события Анна Николаевна. — Воду удалось набрать только на следующей станции, в селе Веремейки. В Кричеве к поезду подцепили вагон с провизией, чтобы было чем кормить солдат в пути. Там я узнала: Чаусы уже заняли немцы.
Наконец летучка добралась до Брянска. Анна всю ночь помогала переносить раненых бойцов в госпиталь, оборудованный на территории мясокомбината. Ростом 156 сантиметров, она носила на себе 100‑килограммовых мужчин — наутро сарафан был весь разорван, от тапочек ничего не осталось.
— Стою в лохмотьях, в крови, обессиленная, замерзшая. Одна из медсестер пожалела, закутала в свою шинель. Мне выдали амуницию: гимнастерку до колен, шинель, в которой утонула, кирзовые сапоги 42‑го размера на мой 36‑й, — перечисляет собеседница. — Так и проходила всю войну, наматывая по трое портянок, перед тем как обуться.
Выжить в аду
Работая в санпоезде, Аня каждый день смотрела смерти в лицо.Передвижной госпиталь № 2985, сформированный в Тамбове, колесил по разным городам, где шли кровопролитные бои.
— Кругом взрывы, бомбежка, а мы собираем раненых, — вспоминает Анна Николаевна. — О себе не думали, главное было спасти как можно больше наших солдат. Их увозили в тыл, по дороге лечили. В 1942‑м в Мичуринске Тамбовской области наш поезд разбомбили. Это был ад: от взрывов в воздух взлетали цистерны с топливом, в огне смешались земля и небо. Какой‑то солдат приказал мне ложиться и ползти к нему: «Я тебя прикрою». Это последние слова, которые я услышала, перед тем как потерять сознание. Очнувшись, обнаружила, что солдат лежит на мне, весь изрешеченный пулями. Сбросив меня в окоп и прикрыв собой, он спас мне жизнь... А вокруг была груда мертвых тел, обгоревшие деревья...
Уже в передвижном госпитале № 5287 доктор сказал Ане: «В рубашке родилась. От твоего поезда ничего не осталось, выжила ты одна».
В этом санпоезде девушка и осталась. На нем проехала Россию и Украину. У украинского села Белокоровичи второй раз едва не погибла:
— Заметив, что над нами кружит вражеский самолет, мы с девочками‑медсестрами поняли, что больше можем не свидеться, обнялись на прощание. И началось: первую бомбу немцы скинули на голову поезда, вторую на хвост, третью посередине, где я находилась. Крышу вагона срезало, уцелевшие люди кинулись бежать. А некуда: с одной стороны болото, с другой — высокая насыпь. По живым мишеням фашисты строчили из пулеметов... Уцелело всего 13 человек, включая главврача. Мне осколком ремень сумки с медикаментами перебило на спине, да контузило так, что несколько месяцев ничего не слышала.
Восстановившись, Анна вернулась в строй, в составе подвижного госпиталя доехала до Берлина.
Военный роман
На фото, которое протягивает мне дочь ветерана Александра, ее молодой маме дарит букет статный, бравый солдат. Снимок сделан в день победы. На втором снимке — красавица Аня с часами на руке — подарком этого же бойца, ее будущего супруга.Анна Кривоспицкая с дочерью Александрой.С Александром Кривоспицким ее свела война.
— Как‑то подруга Тоня прибегает: «Анечка, там раненого тяжелого привезли, пробиты плечо, нога, легкое. Но какой красавец, я влюбилась!» Говорю ей: «Выхаживай, завоюешь его сердце», — улыбается Анна Николаевна. — Того красавца я не видела — наш санпоезд отправлялся дальше.
Позднее в Белгороде она заметила статного парня на костылях. Показала Тоне. Та в ответ: «Это тот самый раненый!» Оказалось, Александру дали 10‑дневный отпуск домой.
Снова они пересеклись уже в Польше.
— 23 февраля мы, не отдыхавшие ни днем ни ночью, устроили танцы. Саша меня провожал. Наш первый поцелуй на всю жизнь запомнила, — голубые глаза Анны Николаевны светятся счастьем. — Договорились встретиться на следующий день, но ночью мы вновь отправились в путь.
Праздник со слезами на глазах
Анна встретила Александра 9 мая 1945‑го в Берлине. Счастье было неимоверным.Победа, ликование, любовь. Но праздник она вспоминает с радостью и грустью:— Мы с подружкой Зоей решили пройти через Бранденбургские ворота, оставить автографы на Рейхстаге. Когда возвращались, Зою настигла снайперская пуля.
Домой в Чаусский район Анна Николаевна с мужем Александром Ильичом вернулась лишь весной 1946 года: еще год после войны медсестра выхаживала раненых в освобожденной Германии. Профессии своей не изменила: 50 лет трудилась в инфекционном отделении Чаусской районной больницы. Супруг, с которым прожила 30 лет, работал бухгалтером в райсельхозтехнике.
Его давно уже нет, но память о фронтовой любви и войне жива. Ее бережно хранят в семье Кривоспицких. Как и фронтовые награды: Александр Ильич — кавалер ордена Славы III степени, боевой путь Анны Николаевны отмечен орденом Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.» и другими.
Хрупкая и удивительно сильная женщина прошла много дорог, потеряла немало дорогих сердцу людей, потому главное ее пожелание каждому из нас такое: «Берегите друг друга, любите свою страну, цените каждый день, прожитый под мирным небом».kislyak@sb.by