Корреспондент "НГ" спустился в дождевой коллектор вслед за диггером
27.02.2015 12:16:02
В нашей стране всплеск интереса к подземным сооружениям городов — катакомбам, канализационным и дренажным системам, рукотворным “оболочкам” подземных рек — пришелся на начало 90-х годов прошлого века. Казалось бы, за десятилетия подземных путешествий все должно было быть исследовано, однако до сих пор увлеченные люди раз за разом “закидываются” в подземелья в надежде найти там что-то новое.
Минск. Конец февраля. Полдень. Мы подходим к “залазу” — месту, где начинается спуск. Перед тем как “запилиться” (на языке диггеров — проникнуть на объект без “дестроя”), мой проводник Дима оглядывается по сторонам: нет ли “цивилов” — прохожих, идущих неподалеку в момент “заброса”.
В этот раз “залаз” — вход в ливневый коллектор, который среди диггеров носит название “Слоновый”, в микрорайоне Малиновка. Прямоугольная шахта из бетонных плит перекрытий начинается на склоне оврага и уходит в неизвестность.
— Это один из самых легких для проникновения и путешествий коллектор, — проводит ликбез Дима, пока мы углубляемся в темноту. Шагаем неторопливо: пол шахты покрыт водой, ноги то и дело проваливаются в вязкий ил, далеко впереди маячат два пятна от наших фонариков. — Здесь безопасно. Исключение составляют периоды сильных дождей.
Вообще под Минском есть коллекторы поинтереснее. Например, “Дражня”, протянувшийся под землей на 15 километров. “Закинувшись” в микрорайоне Уручье, можно выйти в Шабанах. Или коллектор “Немига”, где попадаются участки постройки тридцатых годов прошлого века и протекает подземная река. Однако пока что хода в них нет: талая вода, стекающая в ливневки с полей, заполнила трубы почти до верху.
— Путешествуя по новым объектам, мы всегда тщательно осматриваем стены тоннелей, — Дима показывает на отметку, сделанную водой. — Здесь, мы видим, во время дождей уровень поднимается всего лишь на тридцать сантиметров. А бывает, что вода полностью заливает трубу коллектора.
Вспоминаю инцидент с пятью диггерами. Осенью 2012 года эти городские исследователи проникли в канализацию возле “Макдональдса” на Немиге, когда начался ливень. Поток дождевой воды в коллекторе все увеличивался. Парни не смогли самостоятельно выбраться на поверхность и догадались позвонить в МЧС с мобильного телефона (благо связь была).
Впрочем, вода — не единственная опасность. Не менее коварны металлические конструкции — лестницы, мостики и прочие технические сооружения в коллекторах. Прочные на вид, они подчас готовы рассыпаться в труху от одного прикосновения: вечная сырость не щадит металла.
Мы продвигаемся все дальше. Слой песка и мусора под ногами увеличивается, потолок тоннеля все ниже, пока коллектор и вовсе не превращается в “радикулитник”, заставляя согнуться в три погибели.
Впереди фонарик высветил нагромождение бетонных перемычек отбойника. Эта конструкция призвана задерживать крупный мусор от проникновения в канализационную систему. Я расстроен — путь дальше закрыт. Однако Дима не останавливается. Оказывается, нам предстоит протиснуться между перемычками и продолжить путешествие.
Такие преграды называются “шкуродерами”. Через них можно протиснуться, лишь сняв с себя все лишнее. Дима первый, я подаю ему рюкзаки, фотокамеру, фонарь. Теперь мой черед. Радует одно — дальше будет намного интереснее.
Действительно, мы попадаем в по-своему красивую камеру. Здесь коллектор разветвляется на два канала. Сбоку бежит ручеек из узкой трубы — насос откачивает воду из метро. По стене камеры вверх тянется узкая лестница. Где-то там, на семиметровой высоте, виднеется крышка люка, слышен автомобильный шум. Куда направиться? Диггер выбирает правый “рукав”. Спрашиваю: можно ли в коллекторе заблудиться?
— В “Слоновом” — нет. Он короткий, куда бы ни пошел, все равно выйдешь на поверхность, — успокаивает Дима. — А вот в некоторых ливневках лучше без карты или опытного проводника не ходить. Тот же коллектор “Немига” имеет множество ответвлений. Иные трубы настолько узкие, что в них можно передвигаться исключительно ползком. Они так и называются — “ракоходы”, “раколазы”. Залезть в такой проход отваживаются немногие.
Тем временем очертания нашего коллектора меняются. Теперь мы идем по колено в воде. Болотные сапоги пока что спасают. Канал — труба, составленная из бетонных колец, так называемых тюбингов. Попутно интересуюсь у Димы: случаются ли во время исследований интересные находки?
Тот сразу же вспоминает самый стойкий среди диггеров слух о гигантских крысах. Бывалые подземные путешественники рассказывают об огромных полупрозрачных тараканах и сороконожках. В их фольклоре также фигурируют дух “белого спелеолога”, якобы погибшего в катакомбах. Однако реальность более прозаическая: чаще всего здесь встречаются лишь бомжи или коллеги по увлечению. Реже — обслуживающий коллекторы персонал.
Гораздо интереснее бывают находки из разряда неодушевленных предметов. На счету Димы — документы, книги, деньги, мобильные телефоны. Все то, что прохожие роняют на землю вблизи ливневых решеток. Вещи, как правило, безвозвратно испорчены водой, однако от этого не менее интересны. К слову, бесхозные предметы, найденные в коллекторах, называются хабаром — честной добычей.
Мы заходим в очередную камеру, где можно выпрямиться в полный рост, перевести дух. Над нами так называемый ствол — колодец, выводящий на поверхность и предназначенный для обслуживания коллектора. На высоте десятка метров угадывается люк. На балке камеры повисли настоящие сталактиты — сосульки из отложений извести. Зрелище на самом деле красивое.
Оказывается, в сообществе диггеров к “природе” относятся крайне бережно. Дима самозабвенно рассказывает о “жемчужных сводах”, когда на стенки тоннеля выпадают мириады капелек росы, переливающихся в луче фонарика всеми цветами радуги. Вспоминает таинственную обстановку, когда из-за резкого перепада температур в коллекторе поднимается густой туман.
Наконец мы видим свет в конце тоннеля. Последние метры идти легче — в лицо веет свежим ветерком. Одежда безнадежно испачкана, руки в черной саже, сапоги в грязи.
Напоследок спрашиваю: что заставляет диггеров раз за разом спускаться в подземелья? Их никогда не покидает надежда найти новое ответвление тоннеля, новую камеру, рукотворный водопад, обнаружить, что уровень воды по каким-то причинам упал и появилась возможность обследовать новый “ракоход”. А за ним, возможно, найдется что-то крайне интересное.
— Минская подземная паутина составляет около 260 километров, поэтому обследовать все коллекторы в одиночку практически невозможно, — уверен Дима. — Тем более что самые интересные из маршрутов каждый диггер предпочитает не “палить” даже перед своими товарищами по увлечению. Кто знает, возможно, следующий мой поход откроет для меня новые объекты...
Минск. Конец февраля. Полдень. Мы подходим к “залазу” — месту, где начинается спуск. Перед тем как “запилиться” (на языке диггеров — проникнуть на объект без “дестроя”), мой проводник Дима оглядывается по сторонам: нет ли “цивилов” — прохожих, идущих неподалеку в момент “заброса”.
В этот раз “залаз” — вход в ливневый коллектор, который среди диггеров носит название “Слоновый”, в микрорайоне Малиновка. Прямоугольная шахта из бетонных плит перекрытий начинается на склоне оврага и уходит в неизвестность.
— Это один из самых легких для проникновения и путешествий коллектор, — проводит ликбез Дима, пока мы углубляемся в темноту. Шагаем неторопливо: пол шахты покрыт водой, ноги то и дело проваливаются в вязкий ил, далеко впереди маячат два пятна от наших фонариков. — Здесь безопасно. Исключение составляют периоды сильных дождей.
Вообще под Минском есть коллекторы поинтереснее. Например, “Дражня”, протянувшийся под землей на 15 километров. “Закинувшись” в микрорайоне Уручье, можно выйти в Шабанах. Или коллектор “Немига”, где попадаются участки постройки тридцатых годов прошлого века и протекает подземная река. Однако пока что хода в них нет: талая вода, стекающая в ливневки с полей, заполнила трубы почти до верху.
— Путешествуя по новым объектам, мы всегда тщательно осматриваем стены тоннелей, — Дима показывает на отметку, сделанную водой. — Здесь, мы видим, во время дождей уровень поднимается всего лишь на тридцать сантиметров. А бывает, что вода полностью заливает трубу коллектора.
Вспоминаю инцидент с пятью диггерами. Осенью 2012 года эти городские исследователи проникли в канализацию возле “Макдональдса” на Немиге, когда начался ливень. Поток дождевой воды в коллекторе все увеличивался. Парни не смогли самостоятельно выбраться на поверхность и догадались позвонить в МЧС с мобильного телефона (благо связь была).
Впрочем, вода — не единственная опасность. Не менее коварны металлические конструкции — лестницы, мостики и прочие технические сооружения в коллекторах. Прочные на вид, они подчас готовы рассыпаться в труху от одного прикосновения: вечная сырость не щадит металла.
Мы продвигаемся все дальше. Слой песка и мусора под ногами увеличивается, потолок тоннеля все ниже, пока коллектор и вовсе не превращается в “радикулитник”, заставляя согнуться в три погибели.
Впереди фонарик высветил нагромождение бетонных перемычек отбойника. Эта конструкция призвана задерживать крупный мусор от проникновения в канализационную систему. Я расстроен — путь дальше закрыт. Однако Дима не останавливается. Оказывается, нам предстоит протиснуться между перемычками и продолжить путешествие.
Такие преграды называются “шкуродерами”. Через них можно протиснуться, лишь сняв с себя все лишнее. Дима первый, я подаю ему рюкзаки, фотокамеру, фонарь. Теперь мой черед. Радует одно — дальше будет намного интереснее.
Действительно, мы попадаем в по-своему красивую камеру. Здесь коллектор разветвляется на два канала. Сбоку бежит ручеек из узкой трубы — насос откачивает воду из метро. По стене камеры вверх тянется узкая лестница. Где-то там, на семиметровой высоте, виднеется крышка люка, слышен автомобильный шум. Куда направиться? Диггер выбирает правый “рукав”. Спрашиваю: можно ли в коллекторе заблудиться?
— В “Слоновом” — нет. Он короткий, куда бы ни пошел, все равно выйдешь на поверхность, — успокаивает Дима. — А вот в некоторых ливневках лучше без карты или опытного проводника не ходить. Тот же коллектор “Немига” имеет множество ответвлений. Иные трубы настолько узкие, что в них можно передвигаться исключительно ползком. Они так и называются — “ракоходы”, “раколазы”. Залезть в такой проход отваживаются немногие.
Тем временем очертания нашего коллектора меняются. Теперь мы идем по колено в воде. Болотные сапоги пока что спасают. Канал — труба, составленная из бетонных колец, так называемых тюбингов. Попутно интересуюсь у Димы: случаются ли во время исследований интересные находки?
Тот сразу же вспоминает самый стойкий среди диггеров слух о гигантских крысах. Бывалые подземные путешественники рассказывают об огромных полупрозрачных тараканах и сороконожках. В их фольклоре также фигурируют дух “белого спелеолога”, якобы погибшего в катакомбах. Однако реальность более прозаическая: чаще всего здесь встречаются лишь бомжи или коллеги по увлечению. Реже — обслуживающий коллекторы персонал.
Гораздо интереснее бывают находки из разряда неодушевленных предметов. На счету Димы — документы, книги, деньги, мобильные телефоны. Все то, что прохожие роняют на землю вблизи ливневых решеток. Вещи, как правило, безвозвратно испорчены водой, однако от этого не менее интересны. К слову, бесхозные предметы, найденные в коллекторах, называются хабаром — честной добычей.
Мы заходим в очередную камеру, где можно выпрямиться в полный рост, перевести дух. Над нами так называемый ствол — колодец, выводящий на поверхность и предназначенный для обслуживания коллектора. На высоте десятка метров угадывается люк. На балке камеры повисли настоящие сталактиты — сосульки из отложений извести. Зрелище на самом деле красивое.
Оказывается, в сообществе диггеров к “природе” относятся крайне бережно. Дима самозабвенно рассказывает о “жемчужных сводах”, когда на стенки тоннеля выпадают мириады капелек росы, переливающихся в луче фонарика всеми цветами радуги. Вспоминает таинственную обстановку, когда из-за резкого перепада температур в коллекторе поднимается густой туман.
Наконец мы видим свет в конце тоннеля. Последние метры идти легче — в лицо веет свежим ветерком. Одежда безнадежно испачкана, руки в черной саже, сапоги в грязи.
Напоследок спрашиваю: что заставляет диггеров раз за разом спускаться в подземелья? Их никогда не покидает надежда найти новое ответвление тоннеля, новую камеру, рукотворный водопад, обнаружить, что уровень воды по каким-то причинам упал и появилась возможность обследовать новый “ракоход”. А за ним, возможно, найдется что-то крайне интересное.
— Минская подземная паутина составляет около 260 километров, поэтому обследовать все коллекторы в одиночку практически невозможно, — уверен Дима. — Тем более что самые интересные из маршрутов каждый диггер предпочитает не “палить” даже перед своими товарищами по увлечению. Кто знает, возможно, следующий мой поход откроет для меня новые объекты...
Мода на диггерство началась в Советском Союзе еще в 70-е годы прошлого века. У нас двум начинающим городским исследователям подземелья удалось обнаружить легендарную Немигу. Сегодня это культовое место, неизменно привлекающее ценителей подземной красоты
Фото автора