Николай Горбачев и Виктор Кратасюк: куда уходят чемпионы?

Иногда бывает, что молодость проходит совсем не так, как представлялось раньше. И жизнь оказывается грубой и низкой, как басовый ключ. 

И.Ильф, Е.Петров, «Золотой теленок»

Молодость, как правило, всегда красива, цветиста и многообещающа, а потому часто обманчива. Со своей величественной трибуны на рассвете дней в дымке грез и мечтаний она соловьем заливается, рассказывая нам о том, что ждет впереди: «...малопоношенный смокинг, лакей–японец, платиновые зубы, носки без дырок, собственный бильярд, а главное — власть, уважение и слава». Разве не думает об этом каждый, с легким трепетом вступая во взрослую жизнь? Не это ли основной мотив многих поступков, определяющих затем наши жизненные дороги?


Знаменитый педагог, врач и анатом Петр Лесгафт, который на своих лекциях по одному только скелету мог описать весь жизненный путь его обладателя — привычки, наклонности, профессию, — обожествлял физические упражнения. Но в корне не признавал профессиональный спорт. В одной из своих многочисленных работ он писал: несчастен тот, кто знаком с алкоголем, азартными играми и... спортом! Неожиданный ряд, правда? Ученый был четко уверен: профессиональный спорт не добавляет человеку здоровья.

Петр Францевич, конечно, размышлял с высоких позиций своего огромного ума, как доктор, видя во всех людях исключительно пациентов. И логику его понять просто: спорт — это та же азартная игра, которая пьянит и впитывается в кровь. Стремление всегда быть первым приводит к изнурительным тренировкам, они, что естественно, отнимают немало здоровья. А после окончания карьеры случается пресловутый «синдром отмены» — вписаться в обычную жизнь получается далеко не у всех.

В 1972 году, выиграв золото Олимпиады в Мюнхене на дистанции 1.000 метров в байдарке–двойке, уроженец Рогачева Николай Горбачев навсегда вошел в историю белорусского спорта как наш первый олимпионик–байдарочник (Леонид Гейштор и Сергей Макаренко побеждали в каноэ). На этом фото он вместе со своим напарником Виктором Кратасюком из грузинского Поти. Оба — выходцы из небольших городков, здоровые ребята — настоящие богатыри, фанаты своего дела, одержимые страстным, буквально болезненным желанием всегда и во всем быть первыми. «С чемпионским характером», как принято в спортивных кругах до двух слов ужимать эту широкую и многогранную суть человеческой натуры, которая была так не по душе Лесгафту. Кратасюк и Горбачев не оставили в финальном заплыве никаких шансов соперникам, рванув со старта и удержав высочайший темп до финиша. Ребята — красавцы и светятся счастьем. Одному — 23, другому — 24 года. На мощной и широкой груди у каждого на массивной золотой цепи висят медали — главная цель достигнута, пик покорен. А на водной глади солнечными зайчиками перед глазами скачут новые мечты: жизнь расстилается широкой дорогой, по которой хочется пройти бодрым и уверенным шагом...

О дальнейшей судьбе Виктора Кратасюка информации почти нет. Официальной — вообще никакой, кроме скупых дат и двух банальных строчек. Одна из них — дата смерти: 18 марта 2003 года. Умер в возрасте 54 лет. Кратасюк тоже, как и Горбачев, после окончания карьеры не остался в больших городах, куда звали, а выбрал другой путь: вернулся к истокам — туда, где начиналась жизнь. И где она бесславно закончилась. Эти пронзительные строчки о чемпионе написал один из его соседей по подъезду.

«Человек, все этапы жизни которого прошли под сенью единственного костюма, который он купил ко дню свадьбы. В котором ходил после свадьбы, во время медового месяца, в котором иногда работал и в котором валялся пьяный. Пока этот темно–синий костюм, как и его жизнь, не закончились окончательной ветхостью. Сказать, что он пил — можно. Потому что сильнее его у нас во дворе пили только два человека. Потомок высланных бессарабцев и еще один, Витя, русский работяга с пятого этажа. Несчастная его жена, вынужденная жить с алкоголиком, при этом будучи бессловесной, тоже никогда не улыбалась.

Первое время после свадьбы он еще сдерживался. Работал кочегаром. Пока не стало холодно, топил так, что на балконах распахивались двери. Управдом Тикарадзе его хвалил. Но отец однажды за ужином сказал: «Подожди, цыплят по осени считают». Так и вышло. Когда стало холодно, он запил. Да так, что после пары запоев пришлось нанимать в кочегарку другого работника.

Единственный, кого допустил к себе домой Виктор, показать свои медали, знаки почета и форму, был мой одноклассник. Единственный, с кем мы постоянно дрались. Спортивные достижения произвели на него сильное впечатление. Но мне, лично мне, это было все равно. И я как–то всегда проходил мимо застекленной открытки с автографами Кратасюка и Горбачева в школьном коридоре...»

Николая Горбачева после Олимпиады–1972 в Рогачеве встречали как героя. Его супруга Светлана Ивановна в интервью «Прессболу» вспоминала: «Встречали Колю красиво. Мне тогда казалось, что весь город на вокзале собрался. Поезд на 20 минут остановился, народ из вагонов вываливал, чтобы посмотреть на олимпийского чемпиона. Столпотворение жуткое. Речи, цветы...» Николай Степанович и сейчас фигура в Рогачеве значимая и уважаемая: почетный гражданин, он 32 года возглавлял местную ДЮСШ по гребле, в его трудовой книжке только две записи: принят и уволен. В свое время заместителю председателя республиканского спорткомитета Герману Бокуну удалось уговорить Горбачева не ехать в Москву и Ленинград и даже не оставаться в Минске, а вернуться домой, продолжив славные традиции рогачевской гребной школы. И он сделал это, отдав себя тренерству без остатка, посвятив любимому спорту все силы и всю оставшуюся жизнь. Как умел и не мог по–другому: одержимо, с желанием всегда и во всем быть только первым. Да–да, тот самый чемпионский характер.

Фактически Рогачев — это колыбель современной белорусской гребли. В одной маленькой школе провинциального городка работали четверо (!) заслуженных тренеров СССР: Виктор Станибуло, Николай Гавриленко, Леонид Реутенок и Владимир Короленко. Последний, кстати, вместе с сыном Иваном тренирует до сих пор. Эти наставники подготовили много специалистов, которые сегодня развивают греблю по всей стране. Главный тренер национальной сборной Беларуси Владимир Шантарович тоже ведь начинал в Рогачеве, как и Виталий Скрыганов, с которым они вместе сегодня работают в Мозыре. Здесь выросли бронзовый призер Олимпиады Антонина Мельникова, трехкратный чемпион мира Сергей Калесник. Чемпион мира–2018 Владислав Блинцов — тоже из Рогачева. Ему всего 22 года, и этот парень — новая подрастающая звезда мировой гребли. Правда, выступает за сборную России, уехав туда в юношестве — в сборную Беларуси его почему–то не взяли...

Гребля в Рогачеве — это стиль жизни и городской уклад. Другой бы на месте Горбачева успокоился и спокойно бы жил в тихой заводи, окруженный вниманием и почестями, но чемпионский характер постоянно двигал его вперед. Он и в 60 лет оставался спортивным и подтянутым, тренировался почти как в молодости, всегда участвовал в соревнованиях ветеранов и, конечно, побеждал — не мог по–другому. Вместе с внуком они гребли в одной лодке. Но вдруг случилась беда, по сути, приковавшая неугомонного чемпиона к кровати. Что стало главной виной вдруг давшего сбой здоровья? Петр Лесгафт на это, безусловно, дал бы ответ.

15 мая Горбачеву исполнилось 70 лет. Его навестили, поздравили. Сказали много добрых слов. В глазах Николая Степановича снова блестели слезы. Сейчас он часто плачет, вспоминая счастливые и навсегда ушедшие дни, когда силы и здоровье еще были с ним. Жизнь в родном Рогачеве продолжает течь своим чередом, неспешно и убежденно, как воды Друти и Днепра, где он мальчишкой впервые сел в лодку. Гребля в городе по–прежнему занимает видное место. Вот только инвентаря не всегда хватает. Лет 10 назад, во время визита в Рогачев председателя Гомельского облисполкома, всегда бескомпромиссный и прямой Горбачев вдруг схватил чиновника едва ли не в охапку и потянул к берегу реки. Все опешили. «Пойдем, — говорит, — покажу, в каких условиях мы тренируемся: ни душа, ни туалета!» Глянули, покивали головами, языками поцокали. Обещали помочь, только, вероятно, не дошли руки. Гребная база с тех пор продолжает ветшать, а Николай Степанович — плакать и мечтать. Что ему еще остается?

s_kanashyts@sb.by