Полешуки никогда не забудут, что творили на их земле бульбовцы и бандеровцы
29.06.2022 00:25:48
Расследуя уголовное дело о геноциде белорусов, Генеральная прокуратура фиксирует новые факты зверств на нашей земле не только гитлеровцев, но и «пламенных борцов за Украину», имена которых в одном ряду с палачами Хатыни и Освенцима. Организация украинских националистов (ОУН) и Украинская повстанческая армия (УПА) воевали методами, зачастую превосходившими по жестокости эсэсовские. «Наша власть должна быть страшной» — этот посыл Бандеры его последователи выполняли беспрекословно. Отрубали головы, вспарывали животы, разрубали тела на куски, распинали, распиливали пилами, обваривали кипятком и сжигали… Наши корреспонденты, побывав в деревнях белорусско-украинского приграничья, убедились: люди все помнят. Такое забыть невозможно.
По архивным данным, только в 1944 — 1946 годах ОУН-УПА совершили на Полесье 2384 диверсии и теракта. Погибли 1012 человек. Кто они, погибшие? Есть сведения за 1945 год: 50 — сотрудники НКВД, 8 — офицеры Красной армии, 28 — рядовые и сержанты, 171 — партийные активисты, а 298 — местные старики, женщины, дети.
Борьбу с ОУН-УПА вели в первую очередь подразделения госбезопасности. В основном работа строилась против конкретной бандгруппы, выявленной в зоне ответственности территориального органа НКВД. В 1952‑м на границе Ивановского и Дрогичинского районов оперативно-войсковой группой УМГБ Пинской области была ликвидирована последняя банда-боёвка на нашей земле — группа Ивана Панько (Сикоры). Таким образом, система бандподполья в БССР была окончательно уничтожена, оставалось выловить несколько десятков скрывавшихся бандитов…
Расследуя возбужденное Генпрокуратурой уголовное дело по факту геноцида, прокурор Ивановского района Сергей Жукович объехал все деревни, где зверствовали бандиты. Это приграничье, входящее территориально в состав Мохровского и Одрижинского сельсоветов. Удалось записать немало свидетельств родственников погибших.
На здании сельсовета в Одрижине мы увидели памятную доску. Шесть фамилий: Корчагин, Ляшук, Хохлачев, Климович, Рязько, Талатынник. Все они работали в сельсовете.
Сергей Жукович беседует с Михаилом Талатынником.
В 1945 году, когда был убит его отец Малофей Емельянович, Михаилу было восемь лет. Мать объяснила детям, что вооруженный человек попросил отца показать дорогу до деревни Дольск (нынешняя Украина). А спустя неделю глава семьи был обнаружен мертвым. На теле 12 сквозных ножевых ранений, на шее была затянута веревка. От перенесенных переживаний спустя год женщина умерла, и семеро детей остались сиротами…
Мы общаемся, осторожно задавая Михаилу Малофеевичу вопросы, и в ходе разговора открывается еще один страшный факт — гибель сельчанки Евы Томильчик, урожденной Столинского района, которая вышла в Вивнево замуж. Ее искалеченное тело нашли в колодце. Тамара, дочь Михаила Малофеевича, говорит, что там сейчас лес, деревенские собирают ягоды, а место называют Евин мох…
Следующая наша остановка — деревня Опадыще. Тормозим у памятника на пустыре между жилых домов. Фамилия у всех одна — Федорук. На гранитной плите указан возраст погибших: 56, 54, 53, 45, 42, 20, 18 лет. Причина гибели семьи известна — нежелание 18‑летнего юноши идти в банду.
Памятник на месте гибели семьи Федорук.
Председатель Одрижинского сельсовета Владимир Климук обращает внимание на имя Ивана Федорука:
— Это его бандеровцы хотели забрать в свой отряд, но мать стала поперек. Долго не думали — расправились со всеми. Отрубили головы и сожгли тела. Позже родственники собрали останки и похоронили на кладбище.
Недавно в прокуратуру Ивановского района обратился мужчина. Он поделился информацией от своей тещи. Она из Федоруков, ребенком была свидетелем зверств фашистских пособников. Женщина рассказывала, как в сентябре 1945 года в дом ворвались украинские националисты, после короткой перепалки порубили головы взрослым, а она с двумя сестрами спаслась, спрятавшись за печкой…
Позже на месте сожженного дома благодаря усилиям сельсовета и местных жителей установят памятник.
Прокуратура Ивановского района задокументировала 12 преступлений, совершенных бандеровцами на Ивановщине, погибло более двух десятков мирных жителей.
Владимир Климук возле памятной доски с фамилиями погибших работников сельсовета.
Страшно представить, что чувствовала тогда эта женщина, будучи шестилетней малышкой. Записанные сотрудниками прокуратуры воспоминания К. свидетельствуют:
— Они пришли утром, я уже пасла коров. А в хате были мать и мои братики, одному четыре года, а второму — всего десять месяцев. Меня позвали поесть те бандиты, которые пришли. Дали меда, хлеба, это я хорошо запомнила. Думаю, чего это вдруг они мне дали мед? Потом вышла на улицу, побежала в хлев. Один из них меня вывел, выгнал, там такая долина, болото. Прибегает мой брат: «Прячься, бо нас будут палить». Я спряталась, потом через какое-то время пришла домой. «А где моя мама?» — спрашиваю. Сказали, что пошла к соседям. Я бежать туда — меня не пускают. Слышу уже: стреляют. Страх какой меня тогда взял! Я выбежала и давай удирать, может, с километр бежала. Бандит бежит за мной, кричит: «Стой, стрелять буду! Стой, стрелять буду!» Я оббежала все болото — и в речку. Он приходит, говорит: «Вставай». И я по тому болоту пошла первой, он — за мной. Пришли обратно к хате, бандиты начали запаливать погреб, стрелять. Я испугалась, братики плачут. И я хлопца младшего схватила на руки и побежала в село. Несла его через болото, кочки. Нам помогла одна женщина, мы у нее переночевали. Это было в субботу, а в воскресенье уже пошли к нашему дому, там все лежали: застреленные, сгоревшие. Так погибли три сестры, брат, отец и мать.
Это что, была «борьба за свободу Украины»? И чем они, бульбовцы и бандеровцы, отличались от немецких эсэсовских дивизий «Адольф Гитлер» и «Мертвая голова»?
С украинскими националистами в годы Великой Отечественной войны боролись не только органы НКВД, но и красные партизаны. В Пинском, Жабчицком, Ивановском районах Пинской области и Любешовском районе Волынской области Украины с врагом сражалась созданная из нескольких отрядов Пинская партизанская бригада под командованием Ивана Георгиевича Шубитидзе.
В Национальном архиве Беларуси сохранилось немало подлинников донесений командиров партизанских отрядов бригады, свидетельствующих, что борьба с бандформированиями была практически ежедневной. Так, в дневнике боевых действий про 20 сентября 1943 года читаем: «Бой с украинскими националистами в деревне Пневно Камень-Каширского района. Было убито четверо украинских националиста и ранено пятеро. Отряд имел одного раненого. Взяты трофеи: одна винтовка, два бинокля, две гранаты, два знамени, один радиоприемник. Руководил Любиев Степан».
Партизан бандеровцы рассматривали как «орудие московско-большевистского империализма» и всячески мешали им сражаться против фашистских оккупантов. На протяжении октября — ноября 1943‑го партизаны провели с бандеровцами 54 боя. Более того, бандеровцы сообщали немцам о местонахождении партизанских отрядов.
kozlovich@sb.by
Боёвки из предателей
Большую часть Брестской, Пинской и Полесской областей гитлеровцы включили в состав рейхскомиссариата «Украина». Уже с лета 1941 года в приграничье действовала организация «Полесская сечь», созданная украинским националистом Тарасом Боровцом (по прозвищу Бульба). Отсюда и народное им наречение: бульбовцы или бульбаши. В середине 1943‑го бульбовская УПА была подчинена бандеровской ОУН. По архивным данным, к концу 1944 года в Брестской и Пинской областях действовало около 250 групп и отрядов численностью от 25 до 500 человек.Вооружались бандгруппы за счет отступающих немецких войск, а одевались чаще всего в красноармейскую форму, которую снимали с убитых советских солдат. В боевые организации привлекались и местные жители — уголовники, полицаи, дезертиры, а молодых людей порой вовлекали в банды насильно.Так, в окрестностях деревни Дивин Кобринского района с бандеровцами было связано около трех тысяч человек. Особой жестокостью отличалась банда-боёвка «Дворко». В мае 1945‑го под Дивином эта банда убивает комсомольца, вешает двоих мирных жителей этой деревни, расстреливает мать красноармейца, избивает работницу райисполкома...
По архивным данным, только в 1944 — 1946 годах ОУН-УПА совершили на Полесье 2384 диверсии и теракта. Погибли 1012 человек. Кто они, погибшие? Есть сведения за 1945 год: 50 — сотрудники НКВД, 8 — офицеры Красной армии, 28 — рядовые и сержанты, 171 — партийные активисты, а 298 — местные старики, женщины, дети.
Борьбу с ОУН-УПА вели в первую очередь подразделения госбезопасности. В основном работа строилась против конкретной бандгруппы, выявленной в зоне ответственности территориального органа НКВД. В 1952‑м на границе Ивановского и Дрогичинского районов оперативно-войсковой группой УМГБ Пинской области была ликвидирована последняя банда-боёвка на нашей земле — группа Ивана Панько (Сикоры). Таким образом, система бандподполья в БССР была окончательно уничтожена, оставалось выловить несколько десятков скрывавшихся бандитов…
Евин мох
Со времени ликвидации банды Сикоры прошло 70 лет, но ничего не забыто. Мы в этом убедились, съездив в Ивановский район. Здесь в 1947‑м Панько участвовал в расправе над жителями деревни Одрижин. Тогда оуновцы убили и сожгли вместе с домами две семьи по фамилии Денейко. Архивная справка УМГБ Пинской области гласит: «В январе 1949 года формированием Панько на хуторе Корсынь Ивановского района были убиты председатель Глинянского сельсовета Кивчук, участковый уполномоченный РО МВД Докукин и финансовый агент сельсовета Михальчук».Расследуя возбужденное Генпрокуратурой уголовное дело по факту геноцида, прокурор Ивановского района Сергей Жукович объехал все деревни, где зверствовали бандиты. Это приграничье, входящее территориально в состав Мохровского и Одрижинского сельсоветов. Удалось записать немало свидетельств родственников погибших.
На здании сельсовета в Одрижине мы увидели памятную доску. Шесть фамилий: Корчагин, Ляшук, Хохлачев, Климович, Рязько, Талатынник. Все они работали в сельсовете.
Прокуратурой задокументирован рассказ о том, как бандеровцы издевались над председателем Корчагиным, как распяли, прибив гвоздями полуживое тело на здании сельсовета…Жив еще сын убитого секретаря сельсовета. Мы заглянули к Михаилу Малофеевичу Талатыннику в деревню Вивнево. Прокурору Сергею Жуковичу не с первого приезда удалось разговорить старика. И сейчас, увидев нас, он заплакал.
Сергей Жукович беседует с Михаилом Талатынником.
В 1945 году, когда был убит его отец Малофей Емельянович, Михаилу было восемь лет. Мать объяснила детям, что вооруженный человек попросил отца показать дорогу до деревни Дольск (нынешняя Украина). А спустя неделю глава семьи был обнаружен мертвым. На теле 12 сквозных ножевых ранений, на шее была затянута веревка. От перенесенных переживаний спустя год женщина умерла, и семеро детей остались сиротами…
Мы общаемся, осторожно задавая Михаилу Малофеевичу вопросы, и в ходе разговора открывается еще один страшный факт — гибель сельчанки Евы Томильчик, урожденной Столинского района, которая вышла в Вивнево замуж. Ее искалеченное тело нашли в колодце. Тамара, дочь Михаила Малофеевича, говорит, что там сейчас лес, деревенские собирают ягоды, а место называют Евин мох…
Следующая наша остановка — деревня Опадыще. Тормозим у памятника на пустыре между жилых домов. Фамилия у всех одна — Федорук. На гранитной плите указан возраст погибших: 56, 54, 53, 45, 42, 20, 18 лет. Причина гибели семьи известна — нежелание 18‑летнего юноши идти в банду.
Памятник на месте гибели семьи Федорук.
Председатель Одрижинского сельсовета Владимир Климук обращает внимание на имя Ивана Федорука:
— Это его бандеровцы хотели забрать в свой отряд, но мать стала поперек. Долго не думали — расправились со всеми. Отрубили головы и сожгли тела. Позже родственники собрали останки и похоронили на кладбище.
Недавно в прокуратуру Ивановского района обратился мужчина. Он поделился информацией от своей тещи. Она из Федоруков, ребенком была свидетелем зверств фашистских пособников. Женщина рассказывала, как в сентябре 1945 года в дом ворвались украинские националисты, после короткой перепалки порубили головы взрослым, а она с двумя сестрами спаслась, спрятавшись за печкой…
Позже на месте сожженного дома благодаря усилиям сельсовета и местных жителей установят памятник.
Прокуратура Ивановского района задокументировала 12 преступлений, совершенных бандеровцами на Ивановщине, погибло более двух десятков мирных жителей.
Владимир Климук возле памятной доски с фамилиями погибших работников сельсовета.
Свидетельства на погостах
Свидетелей в живых уже мало, но в приграничных с Украиной белорусских селах на каждом погосте встретишь могилы погибших от рук бандитов семей. Есть такие захоронения в деревне Опадыще Ивановского района, есть в соседнем Мохро. А в Кобринском районе на кладбище за деревней Леликово похоронены братья Митя и Яша Коржи. С их выжившим братом Николаем Ерофеевичем Коржом я общалась в 2006‑м. День 24 апреля 1945 года он запомнил до деталей:— Мы, малые дети, спрятались на улице, в яме из-под картошки. Бандеровцы увидели нас и бросили гранату. У 14‑летнего Мити на руках был годовалый Яша, и выскочить из ямы он не успел. Оба погибли. У матери от шока даже слез не было. Позже, уже в середине 1950‑х, застрелили и отца Ерофея Коржа. Он был лесником и вычислил занимавшихся браконьерством бандеровцев, пошел по их следам…От белорусской деревни Невель, что в Пинском районе, до украинской Прикладники всего два километра, но сейчас их разделяет граница. Попасть на кладбище к родным жительнице Невеля — 80‑летней женщине, которую в материалах Пинской межрайонной прокуратуры называют К., — уже невозможно. Но надпись на обелиске она помнит — «Здесь покоятся зверски замученные бандеровцами». 7 августа 1948 года бандиты расправились с ее родителями, старшими сестрами и братом: кого-то расстреляли, кого-то заживо сожгли в погребе.
Страшно представить, что чувствовала тогда эта женщина, будучи шестилетней малышкой. Записанные сотрудниками прокуратуры воспоминания К. свидетельствуют:
— Они пришли утром, я уже пасла коров. А в хате были мать и мои братики, одному четыре года, а второму — всего десять месяцев. Меня позвали поесть те бандиты, которые пришли. Дали меда, хлеба, это я хорошо запомнила. Думаю, чего это вдруг они мне дали мед? Потом вышла на улицу, побежала в хлев. Один из них меня вывел, выгнал, там такая долина, болото. Прибегает мой брат: «Прячься, бо нас будут палить». Я спряталась, потом через какое-то время пришла домой. «А где моя мама?» — спрашиваю. Сказали, что пошла к соседям. Я бежать туда — меня не пускают. Слышу уже: стреляют. Страх какой меня тогда взял! Я выбежала и давай удирать, может, с километр бежала. Бандит бежит за мной, кричит: «Стой, стрелять буду! Стой, стрелять буду!» Я оббежала все болото — и в речку. Он приходит, говорит: «Вставай». И я по тому болоту пошла первой, он — за мной. Пришли обратно к хате, бандиты начали запаливать погреб, стрелять. Я испугалась, братики плачут. И я хлопца младшего схватила на руки и побежала в село. Несла его через болото, кочки. Нам помогла одна женщина, мы у нее переночевали. Это было в субботу, а в воскресенье уже пошли к нашему дому, там все лежали: застреленные, сгоревшие. Так погибли три сестры, брат, отец и мать.
Это что, была «борьба за свободу Украины»? И чем они, бульбовцы и бандеровцы, отличались от немецких эсэсовских дивизий «Адольф Гитлер» и «Мертвая голова»?
Убийцы детей не могут считаться героями и стоять в одном ряду с теми, кто переломил хребет фашизму в кровопролитных боях и спас мировую цивилизацию от нацизма…В ТЕМУ
С украинскими националистами в годы Великой Отечественной войны боролись не только органы НКВД, но и красные партизаны. В Пинском, Жабчицком, Ивановском районах Пинской области и Любешовском районе Волынской области Украины с врагом сражалась созданная из нескольких отрядов Пинская партизанская бригада под командованием Ивана Георгиевича Шубитидзе.
В Национальном архиве Беларуси сохранилось немало подлинников донесений командиров партизанских отрядов бригады, свидетельствующих, что борьба с бандформированиями была практически ежедневной. Так, в дневнике боевых действий про 20 сентября 1943 года читаем: «Бой с украинскими националистами в деревне Пневно Камень-Каширского района. Было убито четверо украинских националиста и ранено пятеро. Отряд имел одного раненого. Взяты трофеи: одна винтовка, два бинокля, две гранаты, два знамени, один радиоприемник. Руководил Любиев Степан».
Партизан бандеровцы рассматривали как «орудие московско-большевистского империализма» и всячески мешали им сражаться против фашистских оккупантов. На протяжении октября — ноября 1943‑го партизаны провели с бандеровцами 54 боя. Более того, бандеровцы сообщали немцам о местонахождении партизанских отрядов.
Комплексных подсчетов численности партизан, погибших от рук бандеровцев, никто не вел, однако в различных источниках можно встретить утверждение, что потери, нанесенные партизанским отрядам боевиками-националистами, были значительными.К слову, год назад в Ивановском районе около деревни Мохро восстановлен штаб Пинской партизанской бригады. Благодаря помощи предприятий, сотрудников Дрогичинского военно-исторического музея имени Дмитрия Карповича Удовикова (он был начальником штаба бригады им. Молотова. — Прим. ред.) и энтузиастов удалось восстановить центральную часть штаба. В результате получился и музей, и памятник под открытым небом.
kozlovich@sb.by