«Не сомневалась: если попаду к нашим врачам, они меня спасут». Как работает ревматологическое отделение 6-й больницы Минска

В предыдущей серии («СБ» за 16.02.2021). В отделении анестезиологии и реанимации 6-й больницы Минска медики работают на износ. Каждый из них за последний год будто прожил несколько жизней: свою и тех, чью спасал. Многих удалось вытащить с того света, кого-то все же потеряли, но старались одинаково для всех. Сейчас в реанимации борются за 46-летнего Андрея — уже больше двух месяцев каждый вдох и выдох за него делает аппарат ИВЛ. Родные мужчины все это время слышат только одну фразу: «Состояние тяжелое, без динамики». Но надежды на чудо не теряют до последнего — он ведь совсем молодой, а значит, еще повоюет. 

…Исполняющая обязанности заведующей отделением Светлана Заяц только что вышла из красной зоны. Через час у палаты одного из ее пациентов соберется консилиум: состояние больного ухудшается, нужно коллективно решить, стоит ли вводить иммуносупрессивную терапию. Медик продумывает тактику лечения и пытается найти лазейку — не очень хочет использовать лекарства для подавления иммунитета. Но внезапный звонок мобильного заставляет отвлечься: в трубке слышится голос врача из реанимации.


— Романовна, оформляй историю: он не смог.

Такое слышать всегда тяжело: не важно, долго с тобой пробыл пациент или всего пару дней. Этот 57-летний мужчина лег в больницу уже в плохом состоянии, почти не дышал, температурил и совсем не держал сатурацию. А еще много капризничал и спорил с врачами, все никак не мог поверить, что реально болеет. Пять дней назад пожаловался на покалывание в сердце — медики сперва подумали, что у него инфаркт. Но снимок все расставил по местам: легкие сдавил воздух, попавший в плевральную полость. В реанимации несколько дней делали, что могли, но…

Светлана Заяц.

Светлана пишет посмертный эпикриз. За время работы она заполняла его всего несколько раз: ревматоидный артрит, конечно, болезнь серьезная, но не смертельная. А вот коронавирус, к сожалению, да. Правда, еще год назад, когда ее отделение первым из всех закрылось на карантин, врач о таких последствиях даже не подозревала.

28 февраля 2020-го

Звонок из приемной: всех собирают на экстренную врачебную пятиминутку. Обычно такие собрания проходят по вторникам, а сегодня пятница, 15:00 — что происходит? Главный врач Игорь Юркевич сообщает (коротко, пока без подробностей): в Минске выявили инфицированного коронавирусом. «Шестерка» вместе с инфекционной больницей будет принимать контакты 1-го и 2-го уровней, и начнется все сверху вниз — 8-й этаж должен быть готов в течение суток. Светлана возвращается в отделение и понимает: у нее есть всего 24 часа, чтобы выписать больше 60 пациентов. Это невозможно, думает она, и с коллегами принимается за работу.

На часах 23:59, а врачи до сих пор не покидали отделение. Чего они только не наслушались за день: кто-то из пациентов поступил только вчера и совсем не был настроен возвращаться домой, а кто-то проходил курс лечения и уж точно не планировал его резко прекращать. 

Исполняющая обязанности заведующей ненадолго уходит домой, чтобы на рассвете вернуться назад — рано утром ей предстоит поделить коридор на зоны и успокоить нарастающую панику среди медсестер.

29 февраля 2020-го

К обеду отделение полностью опустело, а в фойе на первом этаже вместо гардероба появился склад масок, щитков и противочумных костюмов. Врачей это обнадеживает: защищен — значит, вооружен и можешь без страха помогать пациентам. А вот и они: вечером на восьмой этаж поднимается с десяток напуганных молодых людей. Ревматологи уже и не помнят, когда в последний раз видели студентов, наверное, только в годы своей учебы. Парни, конечно, дали жару: постоянно жалуются, просятся домой и сотрясают коридор галдежом. Правда, ни у одного из них не выявили коронавирус, и спустя несколько дней с отрицательным ­ПЦР-тестом ребята возвращаются к родным пенатам. В принципе, все идет неплохо, но и. о. заведующей не покидает тревога: ей кажется, что это все — только цветочки.

Октябрь 2020-го

А вот и ягодки — вторая волна. И врачи понимают, что весна прошла в очень щадящем режиме, теперь им есть с чем сравнить. Медики стараются балансировать, как опытные эквилибристы на канате, но коронавирус своими неприятными сюрпризами то и дело вырывает из рук шест. Они с тревогой ждут наступления каждой ночи — обычно в это время пациентам становится хуже. Сегодня такая участь постигла 80-летнюю бабушку, которую пытаются спасти всем отделением. У нее хроническое заболевание крови, большинство препаратов использовать категорически нельзя, но спасти нужно — во что бы то ни стало. Старушка очень хочет жить, а врачи, которые обычно ничего не гарантируют, обещают, что пациентка поправится. Она им так доверяет…

…Спустя несколько дней внук приходит в отделение за вещами своей бабушки. Он навсегда запомнит оладушки с малиновым вареньем и колыбельные, которые она пела ему в далеком детстве. Мужчина скорбит, но вот появились врачи — и его лицо светлеет. Он им очень благодарен за то, что вложили все силы и боролись до последнего ее вздоха. Но спасти всех невозможно, потому что сердце — главный предатель.

Сегодня

В красной зоне время обеда. Это понятно по проникающему через респиратор нежному запаху куриного филе. А еще по смеху, раздающемуся из ближней к шлюзу палаты: «Девчонки, ну что вы мне пюре это даете, налейте хоть 100 грамм!» — пациент преклонного возраста решил перейти к тяжелой артиллерии. 

Игривое настроение царит и в палате напротив: здесь уже идет на поправку санитарочка Елена Горбач. Она единственная среди коллег по отделению, кого коронавирус буквально свалил с ног. Но перед этим женщина сломала руку: иммунитет ослаб, и организм стал очень уязвим — вот COVID-19 и пробил его защитную броню. Последнюю смену в конце января она отрабатывала уже на полусогнутых: все время хотелось присесть, тело ломило от усталости. А вечером померила температуру и ужаснулась: 39,2 °C, ждать больше нечего. И правильно сделала, что приехала в больницу: тут ее родные доктора обследовали, подлатали и уже скоро отпустят на реабилитацию.

Елена Горбач.

— Когда вернусь, буду летать самолетиком, работать за двоих! — от болезни у Елены почти не осталось следа, только синячки на руках напоминают о недавних капельницах. — Никогда не думала, что со мной может такое приключиться! Но ни секунды не сомневалась: если попаду к нашим врачам, они меня спасут.

Да, белорусы по-хорошему разбалованы отношением медиков: для каждого пациента в больнице делают все, разве что не пляшут (хотя и это наверняка могут, главное, чтобы помогло). А вот иностранцев такое отношение поражает — у себя на родине они не видели ничего подобного. Андрею Семачко 33 года, он приехал в Минск из Твери, чтобы ухаживать за парализованной бабушкой. Очень старался не заразиться, но от коварной инфекции так просто не спрячешься. Когда температура поднялась под 40 °C, решил справиться с ней сам, однако парацетамол действовал только пару часов, потом жар снова овладевал организмом. 

Андрей Семачко.

— Я не знал, что между нашими странами есть заключение об оказании медпомощи. Думал, меня будут лечить платно, поэтому решил подождать, — признается Андрей. — Но когда понял, что становится хуже, позвонил в скорую. В первый же день в больнице температура упала до 37 °C, я постоянно мог находиться на кислороде, здесь на него нет никакой очереди. В Твери в больницах все совсем иначе: некоторые ждут участкового терапевта по две недели, кислородом в больницах дают дышать от двух до шести часов, потому что точек не хватает. 

Отношение врачей здесь потрясающее, палаты чистые, постельное белье выглядит так, будто его купили перед моим приходом. Я очень благодарен всем, что мне помогли.

Кстати, не только Андрей оценил белорусское гостеприимство и профессионализм наших медиков. В конце весны в отделении лежала девушка из Азербайджана: она училась в престижном университете Франции и летела через наш аэропорт домой. Но неожиданно для себя и родных задержалась в Минске на пару недель.

Май 2020-го

Европа окутана безумием: люди в магазине и транспорте шарахаются от каждого звука, хоть отдаленно напоминающего кашель. Студентка французского вуза садится на рейс Париж — Минск и мечтает поскорее попасть домой, в Баку. Но еще во время полета у нее поднимается температура: у трапа уже дежурит скорая. Сирена, мигалки — девушка оказывается в больнице в совсем незнакомой для себя стране. Но медики очень быстро ее успокаивают: здесь безопасно.

Спустя две недели студентку выписывают совершенно здоровой. Ее папа — солидный бизнесмен в Баку — не может поверить, что к дочери относились так трепетно и с уважением. В благодарность он дарит отделению кофемашину, микроволновку и баллоны-распылители для дезинфекции палат. И это, признается, лишь малая часть того, что он готов отдать за здоровье своего единственного ребенка.

Татьяна Арабей.

Этим вечером

Старшая медсестра Тамара Арабей в седьмой раз за час разговаривает по телефону с пациентами, которые ждут, когда же отделение вновь станет ревматологическим. Успокаивает, дает рекомендации, шутит, но на вопрос не отвечает, потому что ей пока нечего сказать. От коронавируса устали все: медики и сами давно хотят вернуть то время, когда не пропадали на работе до ночи и не устраивали спринты по переодеванию. Пандемия уготовила испытание для каждого из них: не болезнью, так семейными передрягами. Думаете, так просто смириться с тем, что твой близкий человек — супергерой, который постоянно занят спасением людей? Вот и муж Светланы смириться, наверное, не смог. Она его не винит: просто ищет себя и старается каждую свободную минуту уделить маленькому сыну. Сегодня он попросил помочь с заданием по рисованию, поэтому молодая мама очень спешит. Скоро она будет дома.

В ГЛАВНЫХ РОЛЯХ: 

Светлана Заяц — и. о. заведующей отделением, врач-ревматолог

Тамара Арабей — старшая медсестра

Елена Горбач — санитарка 

Режиссер — Христина Глушко, glushko@sb.by

Оператор — Алексей Вязмитинов

Сериал «Анатомия пандемии» выпускается при поддержке Министерства здравоохранения.

(Продолжение следует.)