Реалии и мифы о БССР: Западная Белоруссия — это Восточная Польша

Миф 16-й: Западная Белоруссия — это Восточная Польша

— Игорь Александрович, первый десяток развенчанных вами мифов так или иначе касался Москвы. У читателей даже могла возникнуть мысль, что цель наших бесед — доказать национальную самостоятельность белорусов исключительно от России. Конечно же, это не так, никакой политической подоплеки в нашем проекте нет. И потому давайте теперь посмотрим в другую сторону. Как известно, в 1921 — 1939 годах западная граница советской страны проходила в непосредственной близости от Минска, железнодорожные станции Негорелое и Радошковичи были пограничными. Но в последнее время понятие «Западная Белоруссия» все активнее пытаются подменить на «Восточную Польшу». Вам как ученому подобное слух не режет?


Однако доказательств того, что население Западной Белоруссии было частью Польши, мечтало жить, работать и развиваться в польском государстве, попросту нет. Если мы обратимся к событиям того времени, то увидим, что все национальные деятели, которых весьма трудно заподозрить в симпатиях к коммунистам и большевикам, однозначно называли период 1921 — 1939 годов польской оккупацией. Достаточно сказать, что еще в период войны — в 1919 году — на территории Беларуси неоднократно фиксировались случаи насилия, разрушения жилищ, террора против мирного населения. Ущерб белорусской территории оценивался более чем в 5 миллионов рублей золотом. Только за июнь–ноябрь 1919 года с нашей территории оккупационными польскими властями было вывезено около 6 тысяч вагонов награбленного, прежде всего продовольствия. В это же время в Бобруйском, Новогрудском, Пинском и других уездах свирепствовал голод. Как только польские оккупанты приходили, в школах тут же вводился польский язык, белорусские и русские учителя под предлогом борьбы с коммунизмом увольнялись, а написанные на белорусском заявления жителей властями не принимались. На территории Гродненской губернии оккупационные власти заставляли население документально свидетельствовать о своей принадлежности к польской национальности и желании быть подданными Польши. Только при этом условии остро нуждающиеся крестьяне могли рассчитывать на получение помощи с продуктовых складов.

— Национальность в обмен на буханку хлеба? Не удивлюсь, если сегодня кто-то усмотрит в нашей беседе даже попытку разжигания национальной вражды. Но исторические факты — упрямая вещь, к тому же поводов для размышления немало и сегодня. В январе нынешнего года один из польских таблоидов вынес на первую страницу карту своей страны, на территории которой оказались Вильнюс, Брест, Пинск и Львов. Явно провокационная статья называлась Wrocimy!, то есть «Мы вернемся!». На подобные демарши в ходе «Большого разговора с Президентом» обратил внимание 1 марта и Александр Лукашенко, откровенно возмутившись подобным.

— Наша беседа не является каким-либо проявлением вражды к Польше или попыткой разжигания национальной ненависти.

Но при оценке исторических событий надо слышать и чувствовать боль и одной стороны, и другой. Чтобы понять белорусскую позицию по 1939-му, надо понимать происходившее в 20 — 30-х годах.


Как бы то ни было, 18 марта 1921 года наша страна была разделена на две части. В Риге был подписан мирный договор: с одной стороны от РСФСР, которая действовала от имени ССРБ и УССР, и с Польшей с другой стороны. К Польше отходили обширные территории Западной Белоруссии и Западной Украины.

Совет Лиги наций с новой границей между советским государством и Польшей согласился лишь 15 марта 1923 года.

— То есть далеко не сразу? Более того, уже после знаменитой Генуэзской конференции, проходившей весной 1922 года и рассчитанной на аккомодацию (сближение) с коммунистическим режимом в Москве. А также после образования 30 декабря 1922 года самого СССР.

— Именно так. При этом Польша стала государством, в котором поляки составляли только 64% населения.

Рижский договор оказался миной замедленного действия под польскую государственность. Он нарушил территориальную целостность восточных соседей Польши — Белоруссии и Украины. Ни одна белорусская национальная сила этот договор не признала, ведь он был антибелорусским по сути, хотя юридически и закреплял независимость ССРБ.


Но на деле все было иначе. Термин «Западная Белоруссия» (как и «Западная Украина») поляками в официальных документах в принципе не употреблялся. Если польская интеллигенция этих территорий до революции никогда не называла их «кресами», а говорила о них как о крае и имела там краевую идентичность, предполагающую необходимость считаться и с правами других национальностей, то польская власть употребляла как официальный термин «Восточные окраины» — Кресы Всходние. По сути, это была калька терминологии предыдущего периода, вывернутая наизнанку. Там употреблялся «Северо-Западный край», здесь — «Кресы Всходние». К Польше отошла почти половина белорусской территории размером около 100 тысяч квадратных километров с населением свыше 3 миллионов человек. И более 70% этого населения составляли белорусы.

Белорусское население не считало себя польским. Был создан Белорусский клуб, одним из самых знаменитых послов которого стал Бронислав Тарашкевич. Ситуация год от года менялась, но общие антибелорусские тенденции лишь нарастали. В мае 1926 года Юзеф Пилсудский в результате государственного переворота стал диктатором Польши и объявил политику санации, то есть оздоровления социально-экономической и общественно-политической жизни страны. В итоге польские власти развернули жесткую борьбу с политическими оппонентами, которая обострилась в 1930-е годы. Особенно явственно это проявилось на землях Западной Белоруссии, и об этом будет одна из наших будущих бесед.

osipov@sb.by