Выездной облсуд продолжает работать в Гродненской тюрьме. Допросы фигурантов дела Автуховича все больше напоминают семейные разборки, открывая ранее неизвестные факты отношений между членами террористической группировки. Порой становится не по себе от осознания, что эти обыкновенные с виду люди вынашивали планы по захвату власти, выслеживали, запугивали и совершали террористические акты в отношении сотрудников правоохранительных органов.
Любовь Резанович – одна из двенадцати обвиняемых. Именно она сидит в зале суда в такой же одиночной камере, как и главарь банды. Почему? Женщина ведет себя крайне эмоционально, открещиваясь от штампа «заговорщица». Очевидно, только оказавшись за решеткой, бывшая предприниматель поняла: сделанное уже не исправить. Попытки обелить себя, мужа-священнослужителя и сына, которые также находятся на скамье подсудимых, выглядят по меньшей мере странно.
– Нас полностью устраивала действующая власть, которая дала нам все: участок, кредиты, преференции. Жили в достатке, имели возможность купить хлеб и колбасу, а в праздники – черную и красную икру. Даже автомобиль купили за 15 тысяч долларов.
Тем не менее матушка Люба обвиняется по нескольким статьям Уголовного кодекса, к которым относится участие в преступной организации в любой иной форме, покушение на преступление, захват либо удержание государственной власти неконституционным путем, приготовление к преступлению, незаконные действия в отношении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, акте терроризма.
– У вас есть что сказать по существу предъявленного вам обвинения? – задала вопрос гособвинитель.
– Судебного процесса ждала 18 месяцев, поэтому постараюсь отбросить эмоции и говорить честно и открыто, – заявила обвиняемая. – Прежде всего хочу попросить прощения у своего мужа и сына. Было огромной ошибкой пустить в дом Автуховича, который был озлоблен на власть. Это случайная трагедия. Хочу, чтобы весь мир знал, как семья священника оказалась втянутой в судебное разбирательство.
Любовь Резанович рассказала, что познакомились с Николаевичем (Автуховичем), когда появились проблемы с бизнесом, – примерно в 2004–2005 годах. Через много лет общение возобновилось, когда Николай Автухович вышел из тюрьмы. Однажды он позвонил и попросил пожить в частном доме Резановичей, который находится в Бресте. Он приезжал иногда один, иногда с приятелями.
Обвиняемая вела себя эмоционально, повторяла о забывчивости, просила задавать наводящие вопросы. По мнению матушки Любы, очень много следователи приписали того, чего не было:
– Они говорили: «Как вам не стыдно? Вы же матушка! Как вы могли взрывать в Гродно машины?» А я в этом Гродно 15 лет не была. Да, несколько раз собирались на ужин. Присутствовавшие спорили о политике. Это было. Но тогда время было такое, когда такие разговоры звучали на каждой кухне. В один из дней позвонила племянница и сообщила, что Николаевича и мужа задержали. В это время в доме гостила Ирина Горячкина, которая сразу принесла ноутбук и еще какие-то вещи и голосом Аленки из молочного шоколада попросила спрятать. В темноте кое-как вырыла ямку и присыпала тайник листвой. Только во время обыска мне стало страшно. На вопрос, наше ли это, ответила: «Нет, это не наше». Увидев, что на самом деле хранилось в нашем гараже, сразу же рассказала, куда спрятала ноутбук.
– Зачем вы ходили на митинги? – поинтересовалась прокурор.
– Не знаю.
– Кто из ваших гостей говорил о мести омоновцам?
– Николаевич говорил, что действовать надо агрессивно, мстить, но мы все его отговаривали от необдуманных поступков.
– Слышали ли вы что-нибудь о Telegram-канале «ДаВоли»?
– Да какой еще канал? – вспылила обвиняемая. – Николаевич взял телефон, мой и мужа, и подписал на этот канал, но лично никогда его не читала. Сто лет мне это не надо.
Любовь Резанович категорически отказалась от личного включения в преступные действия, ничего не знала о планах мести правоохранительным органам, хранении оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ.
