Пуховичскую деревню Пристань дважды расстреливали фашисты и их приспешники, прикрываясь бчб-флагами

Мы ехали в Пристань к Антонине Сергеевне Логовик, свидетельнице двух страшных трагедий ее родной деревни — майской и октябрьской 1942 года. Пристань убивали дважды. Хорошо подсыпанный и укатанный проселок привел прямо на улицу Центральную. Вот и тринадцатый дом, но торчащее письмо в калитке и непротоптанная дорожка озадачили: где искать бабушку Антю? (Так ее называют в деревне.) Несколько дворов — и наша машина докатилась до развилки дорог, где в бетонной ограде стоит памятник. Это то лобное место, на котором в мае 1942-го расстреляли 128 деревенских мужчин.

— Мне дед Евсеевич рассказывал. Тут недалеко, километрах в двух, за болотом находились партизаны. Наших мужиков под конвоем из Шацкого гарнизона на лесозаготовки гоняли: местного старосту они не слушались. Вот партизаны конвоиров и постреляли. В тот же день немцы в деревне ошивались, продукты у местных собирали — сало, яйца, молоко. Услышав стрельбу, со страху во все ноги убежали в Шацк. А в воскресенье, 6 мая, Пристань окружили солдаты и полицаи из Марьиногорского гарнизона. Говорят, в тот день шел дождь со снегом, все сидели по домам. Выставив пулеметы по направлениям, куда могли убегать люди, согнали жителей на деревенскую площадь «на сход». Женщин отпустили, а мужиков и подростков выстроили в две шеренги и устроили допрос: кто убил немецких солдат? Молчание — шестерых расстреливали. В ужасе все бросились бежать под пулеметным огнем. Дед Змитрок и другие упали на землю еще живыми. Рассказывал, что в луже крови чуть не захлебнулся. Фашисты кричали, чтобы вставали: «Живых не тронем». Дед лежал до последнего, кто встал, того добили. Тогда женщины ушли за речку, на «островках» там были землянки. Мою маму, маленькую, братья на руках унесли в Цитву.

Есть воспоминания Ивана Григорьевича Евсеевича: «Я лежал около соседа, который был ранен. Он застонал. Фашист подошел и выстрелил ему в голову разрывной пулей. Его мозги облепили мне лицо, но я не показал виду, что живой. На всякий случай каратель выстрелил мне в ногу. И опять я вытерпел боль и не поворошился».

Увидев нас, вышла бабушка Мария, соседка Николая:

— Птичанскую тоже палили. Батьки окопы рыли и прятались. Так штыками землю пороли, искали, кто укрывался. Помстили за связь с партизанами. Я малая была, а мама и отец настрадались и от немцев, и от полицаев. Антя больше б могла рассказать. Ее на митинги зовут к помнику в Пристани. Народ съезжается из Марьиной Горки, Минска. Шануем память.

Бережно собирала материалы о сожженных деревнях библиотекарь Ольга Сергеевна Брусочкина. Многие подробности трагедий в Пуховичском районе восстановили марьиногорские краеведы. Каждый, с кем довелось пообщаться при написании материала, внес свое, что хранится в сердце. Воспоминания Антонины Сергеевны Логовик мы нашли в местной газете: «Страшно было. Кровь текла рекой по дороге с горки. На месте расстрела еще долго даже коровы не могли ходить».

Назад, на шоссе Руденск — Шацк, мы возвращались мимо последнего дома в Пристани, откуда партизаны в один из октябрьских дней 1942-го расстреляли немецкую колонну. Конечно, того сарая давно нет, но место известно. Расстояние до колонны около километра, и урон нанесен незначительный (по воспоминаниям других жителей, в частности доктора юридических наук, профессора Николая Григорьевича Юркевича, раненых и убитых было много). Смертельно ранили коменданта Шацка. В отместку

21 октября учинена еще более кровавая расправа над мирными жителями Пристани.

Лучше об этом расскажут документы. Сохранился акт от 9 декабря 1943 года о сожжении немецкими оккупантами деревни Пристань Руденского района и расстреле ее жителей.

«…9-го дня составлен настоящий акт в д. Пристань Руденского р-на Минской области в нижеследующем:

1. Внезапным налетом на деревню Пристань наземной воинской части немцев карательный отряд в городском поселке Марьина Горка с участием полицейских 6 мая 1942 (тысяча девятьсот сорок второго) года все мужчины

2. Внезапным налетом на дер[евню] 21 (двадцать первого) октября 1942 года наземная воинская часть немцев совместно с полицейскими из Шацкого гарнизона сожжена д. Пристань, причем сожжено 123 (сто двадцать три) дома и 258 (двести пятьдесят восемь) холодных хозяйственных построек, а попавших в руки фашистов граждан последние зверски убивали.

Причем сожжено фашистами живыми в огне 38 (тридцать восемь) человек. Расстреляно из пулеметов, винтовок и бросанием гранат в склепы-убежища 95 (девяносто пять) человек.


3. В результате 2 (двух) террористических актов фашистов и полицейских на д. Пристань последними зверски расстреляно 261 (двести шестьдесят один) человек мирных граждан.

Детей до 10 лет — 41 (сорок один) чел., от 10 до 16 лет — 24 (двадцать четыре) человека, женщин до 50 лет — 50 человек, старух — 12 человек, мужчин до 55 лет в/обязанных — 108 чел. и стариков — 26 человек, а всего 261 человек. О чем и составили настоящий акт».

В обоих случаях, как свидетельствуют документы, в расправах приняли участие полицейские. После начала Второй мировой войны и немецкой оккупации Беларуси администрация Третьего рейха решила сделать ставку на местных коллаборационистов, прежде всего для борьбы с партизанским движением. Многие активные деятели БНР вернулись в Советский Союз еще в 1920-е и 1930-е годы, однако часть из них заняли позицию «непримиренчества» и были готовы сотрудничать с нацистами, лишь бы против «красной оккупации». Немцы разрешили им использовать бело-красно-белый флаг и герб «Погоня» в 1942 году, и они изрядно запятнали эту символику кровью.

Сохранились протоколы допросов свидетелей зверств фашистских прислужников и в других деревнях Пуховичского района. Так, карательный отряд полиции и немецких солдат численностью до 200 человек разграбил и сжег деревню Маяк, тут же обстрелял из минометов, а затем окружил деревню Болоча.

Трагедия Хатыни повторилась в Пуховичском районе десятки раз. 9 деревень так и не возродились из пепла. Хоть и прошло более 75 лет, но время не стерло из памяти, кто и под какими знаменами издевался и убивал своих же соотечественников.

klimovich@sb.by

Фото автора