В Минске к концу 2018 года появится новый хоспис для взрослых

Что и говорить, очень много воды утекло с тех пор, как жители минского микрорайона Сосны грудью встали, чтобы не допустить обустройства первого в стране хосписа для взрослых в строении заброшенного детского сада. Потому что «депрессивно, боязно и лучше постройте ФОК!». Хоспис все равно открыли — в другом районе, в скромном двухэтажном здании, на 28 коек, и его примеру за 12 лет успешно последовали все регионы и даже часть районов. Понятие «паллиатив» еще три года назад внесено в закон о здравоохранении как один из видов медицинской помощи. И сейчас эту систему можно описать совсем в иных цифрах: более 320 специализированных коек, 15 отделений, 10 амбулаторных кабинетов и 9 выездных служб. Все они стоят на одном из самых гуманных в мире принципов — точно так же, как на достойную жизнь, человек имеет право и на достойную смерть. Без физических мук и психологических страданий. Увы, слово «хоспис» у нас по–прежнему окутано мрачноватым флером, а вопросы, на которые, казалось бы, дан ответ, остаются — свидетельствует редакционная почта. Главный врач Минской больницы паллиативного ухода «Хоспис», главный внештатный специалист Минздрава по паллиативной помощи Наталья НАРКЕВИЧ сегодня поможет «СБ» с этим разобраться.

«Паллиативная помощь — это для раковых больных?»

Начнем с другого вопроса: когда вообще возникает в ней необходимость? При неизлечимых заболеваниях, когда пациенту медицина уже не может принципиально помочь, зато способна избавить от страданий. Красноречив девиз больницы паллиативного ухода: «Иногда мы не можем добавить времени к ограниченной жизни, но мы можем добавить жизни к ограниченному времени». То есть в первую очередь борются с тяжкими симптомами — болью, одышкой, проблемами с ЖКТ, тошнотой, рвотой... Плюс оказывается психологическая и духовная помощь, по возможности — социальная. Параллельно медики работают и с ближним кругом пациента, стараясь донести главное: «Смерть — естественный процесс: каждый, кто родился, когда–нибудь умрет. Ее не надо ни отдалять, ни приближать. Отпустите человека, дав ему возможность уйти без мук». Но действительно в наших хосписах около 90% подопечных — это онкологические больные на терминальных стадиях. Тем не менее есть пациенты и с другими серьезными хроническими заболеваниями: почечной недостаточностью, когда ни трансплантация, ни гемодиализ невозможны, тяжелым сахарным диабетом (скажем, при гангрене), хроническими обструктивными болезнями легких, когда уже трудно дышать...


«А после инсульта, с БАС (боковым амиотрофическим склерозом) берут?»

Все зависит от тяжести состояния и показаний. Больных БАС пока хосписам под опеку не передавали, пациенты с инсультами тоже поступают нечасто. Тут нужно понимать: эти заболевания протекают годами и предполагают прежде всего грамотный уход, а в случае с инсультами нужна и реабилитация, ведь шансы вернуться к более или менее полноценной жизни у большинства перенесших его велики. Возможности медицины в этом плане за последние годы очень выросли. И в хосписах обучают правилам ухода. В том числе выездные патронажные службы, которые при необходимости по запросам поликлиники проконсультируют и на дому.


«Есть ли противопоказания для госпитализации?»

Их немного: острые инфекционные и паразитарные заболевания, психические заболевания в стадии обострения. Другое дело, что далеко не всякий готов принять паллиативную помощь. Бывает, родственники умоляют медиков не упоминать при больном слово «хоспис» вообще: дескать, мало ли какая будет реакция? А бывает, когда пациент уже не может самостоятельно принять решение, близкие берут на себя смелость лечить его на свой страх и риск — злополучным методом Шевченко, чагой... Чаще всего они все равно возвращаются к врачам, но уже настолько поздно, что мало чем можно помочь. Как ни печально, никуда не уходит и такая проблема: больного просто не хотят из хосписа забирать...



«А самих хосписов хватает?»

Норматив Европейской ассоциации паллиативной помощи — 50 коек на 1 млн взрослого населения. В Минске показатель составляет 41,3. И эксперты считают, что этого вполне достаточно. Ведь в Европе несколько другой менталитет, а у нас принято до последнего самим досматривать близких. Хорошо это или плохо? Все зависит от человека и ситуации. Кому–то лучше дома, кому–то — в хосписе. Но если родственники обучены квалифицированному уходу, а специалисты помогают, курируя больного на дому, то зачем лишать права уйти в мир иной в родных стенах? Эксперты по–другому ставят вопрос: дело не в абсолютном количестве паллиативных отделений и кабинетов, а в понимании всей важности проблемы на местах, врачами и медсестрами, в их специальных знаниях и умениях. Поэтому столько времени и сил тратится сегодня на обучение. К счастью, уже есть все возможности купировать боль, все препараты, в том числе таблетированные пролонгированного действия, которые достаточно принять раз или два в сутки. Наконец–то врачи начали широко у нас использовать и так называемые визуальные аналоговые шкалы — «линейки боли».


«Можно ли попасть в хоспис на платной основе?»

Нет. Философия хосписов отвергает тезис «умирать за деньги». Но и прийти с улицы туда нельзя. Путь только один и для всех одинаков: у пациента должно быть медицинское заключение, направление поликлиники, стационара или онкодиспансера. Получив его, медрегистратор связывается с семьей — и сразу выезжает врач патронажной службы, чтобы оценить состояние, разобраться с лечением, если надо — скорректировать дозу, заменить или добавить препарат либо же поставить вопрос о госпитализации. График визитов медиков индивидуален: к кому–то нужно и через день подойти, к кому–то — раз в неделю, кому–то достаточно и звонка, поскольку доктора и медсестры больницы паллиативного ухода доступны по телефону в течение всего рабочего дня. Очереди на госпитализацию как таковой нет, как нет и жестких ограничений по времени пребывания. Задача же в чем? Если человек поступает для подбора обезболивающих, то врачи должны отпустить его в полной уверенности, что это удалось. Может, понадобится неделя, может, две. Но месяцами в хосписе, разумеется, не лежат. Хотя под опекой его выездной службы пациенты могут находиться сколь угодно долго. В Минске врач за день делает 6 — 8 визитов, медсестра — 5 — 6. Одномоментно больница паллиативного ухода опекает таким образом 820 — 850 больных.

ШТРИХИ К ТЕМЕ

А вот больница сестринского ухода (на 60 коек), структурное подразделение больницы паллиативного ухода «Хоспис», работает как раз на платной основе. В ней семья может оставить на время отпуска, ремонта и других форс–мажорных ситуаций родственника. Порой — и несколько раз за год. Стоимость услуги — 80% в месяц от размера получаемой пенсии. Но здесь речь именно об уходе, поддерживающем лечении. Хотя тоже требуется направление из поликлиники или стационара. Такой формат работы очень востребован, возникают даже небольшие очереди, как правило, сезонные, во время летних отпусков. Поэтому Минску пришлось бы очень кстати как минимум еще одно такое медико–социальное учреждение.

Одна из главных проблем паллиативной службы — кадры. В столь деликатной, болезненной сфере должны работать люди подготовленные, понимающие, с опытом, знающие, в какую минуту и что сказать. Сейчас в выездной службе основная нагрузка ложится на пенсионеров. Задача — готовить достойную смену. Но молодым, видят эксперты, пока очень тяжело вникать в эту тему чисто психологически.

В абсолютном большинстве стран мира паллиатив — дело общества, а государство только помогает — дает, скажем, часть средств, льготы. К примеру, в Великобритании, где медицина в основном государственная, 80% хосписов — частная инициатива. Возможно ли появление таких паллиативных больниц у нас? Эксперты считают: спрос будет. Но опять же мешает наш менталитет: ой, нет, это страшно и печально. Хотя заболеваемость раком в мире такая, что рано или поздно беда коснется любой семьи, и каждая пятая, по статистике, уже имеет на руках неизлечимо больного человека.

ЦИФРЫ «СБ»

В больнице паллиативного ухода «Хоспис» работают 8 врачей, около 40 медсестер и 60 человек младшего персонала, на который, собственно, и ложится бытовой пласт забот — помыть, переодеть, причесать, побрить, накормить больного... К слову, со всем этим прекрасно справляются и сотрудники–мужчины.

ЗНАКОВЫЕ ДАТЫ

1842–й. Жане Гарнье, молодая женщина, потерявшая мужа и детей, открыла первый хоспис в Лионе.

1981–й. ВОЗ принимает декларацию, где в том числе закрепляется право пациента на смерть с достоинством.

1994–й. Открывается Белорусский детский хоспис, первый на пространстве СНГ.

2005–й. В Беларуси открывается первый хоспис для взрослых.

2017–й. В Минске идут работы в новом трехэтажном здании больницы паллиативного ухода — реконструируется бывший санаторий–профилакторий МТЗ. Все будет сделано по–современному: скажем, оборудуют просторные палаты с французскими окнами, чтобы, как в Европе, можно было вывозить пациента в кресле на террасу, прогулку. В следующем декабре эту больницу планируют сдать. В Бресте к 1000–летию тоже собираются построить новый хоспис.

gabasova@sb.by