Заглянули в гости к уникальному мастеру, который почти 40 лет изготавливает лодки по старинной технологии

Колоритное местечко в Ивановском районе Брестской области известно как столица крупного кулинарного фестиваля. А вот о том, что здесь живет единственный в стране мастер дел лодочных, знают немногие. Павел Райкевич — ремесленник в четвертом поколении. С ранних лет он перенимал опыт отца — теперь передает секреты сыновьям и внукам. Признается: вода для него и есть сама жизнь. О чем еще поведает уникальный житель Мотоля?

Хата открыта для добрых людей

В агрогородке в день открытия кулинарного фестиваля легко можно потеряться в толпе. Телефон не ловит, а люди, пытаясь найти друг друга, часто расходятся, как лодки в бескрайнем озере. Но мы с мастером-лодочником не разминулись: то ли случайно, то ли по воле судьбы одновременно вышли на центральную улицу. Увидела невысокого приветливого мужчину лет 60 в белой льняной «кашуле» — сразу признала нашего героя.

— То, что вы меня поймали посреди улицы, — это вам удача благоволит, — улыбается Павел Павлович. — Вообще‑то я на работу шел: нужно посмотреть, достаточно ли «прысмакаў» на фестивальных прилавках.

Дело в том, что мастер работает водителем в одном из предприятий Мотоля. Колесит по городам страны, развозит вкусную продукцию. А вот в свободное время занимается любимым делом — изготавливает лодки.

Минут десять ожидания — и Павел Павлович (по-местному — просто Палыч) приглашает нас к себе домой, где прямо под открытым небом он оборудовал мастерскую. Идем по Школьному переулку. Среди множества ухоженных деревянных хат дом Райкевича заметен сразу. Все дело в красивой лавочке с козырьком и картой мира на самом видном месте. Рядом — автобусная остановка.

Палыч распахивает ворота:

— Моя хата всегда открыта для добрых людей. Такое завещание мне мой «батько» оставил. Когда достраивали хату, нужно было врезать замок. А он просто перед фактом поставил: не будет у нас замка, дом строим для друзей, двери для них закрывать не нужно. Эти слова и сегодня в моей памяти.

Проходим на участок. Обращаю внимание на кусты роз вдоль выкрашенного в ярко-желтый цвет дома. Рядом — большая резная фигурка оленя, садовые качели из фактурных веток деревьев, кресло, похожее на трон повелителя полесских озер.

— Дом и приусадебный участок делаем краше вместе с сыновьями, — говорит Павел Павлович. — Старший Сергей — мастеровитый хлопец, но в отличие от меня он больше по художественной стезе пошел: лепнину делает. Такое творит — обомлеть. Младший Александр лодку легко может сделать. Главное, чтобы желание было. Ясное дело, есть захочешь — будешь вертеться. Так меня еще мой «батько» учил: «Навучышся сякеру дзяржаць — усё зможаш зробiты». Так оно и вышло. Я и печки клал, и хаты строил.

Павел Райкевич — седьмой ребенок в семье. Хоть и все в роду были рукастые, лодочное мастерство из четверых сыновей освоил только он. Один дед был столяром, второй — пчеловодом. Мама Лидия Васильевна искусно «вясельныя» караваи пекла. Изо всей округи к ней люди шли, просили на свадьбу им красоту испечь. Отец Павел Дмитриевич не только лодки изготавливал, но и был бригадиром рыболовецкой бригады.

Судьбу встретил на воде

— Рыболовство когда-то было настоящим золотом для Мотоля, — вспоминает Павел Павлович. — Потому и лодки были нужны людям. Считалось: есть у тебя лодка-плоскодонка — значит, можешь называть себя настоящим хозяи­ном. У меня было три-четыре в хозяйстве. На одной рыбу ловил, вторую как транспорт использовал, третья — для перевозки грузов.

Некогда на лодках транспортировали все: и сено, и дрова, и детей в школу, и односельчан. Выделят от хозяйства поле для сенокоса в Споровских болотах — отвезешь туда людей, потом через три дня едешь забирать. За это по рублю платили. Палыч признается: в лодке и невесту свою встретил. Возил в соседнее село по реке Ясельде девчат на танцы. Среди них будущая супруга оказалась.

Первую лодку мастер сделал в 22 года, когда собственный дом построил:

— Отца уже не было в живых. Я просто по памяти работал, как он меня учил. Получилось. Правда, возился недели две. Позже, когда руку набил, за три дня стал управляться. Сразу моя лодка понравилась одному рыбаку. Он попросил сделать и ему. Так закипела работа.

Лодка выручала сельчан во время паводка. Мастер рассказывает: их улицу всегда затапливало так, что по весне ни пройти было ни проехать. Сколько раз лодочник помогал соседям выбираться из зоны подтопления, привозил хлеб, питьевую воду и лекарства.

В последнее время заказов на лодки у Палыча не так много — два клиента в год. Хотя бывает и пять в месяц: сейчас лодки-плоскодонки востребованы у владельцев агроусадеб и рыбаков. Но, как признается ремесленник, главное — сохранить уникальную технологию, передать навык будущему поколению. Авось пригодится.

— К счастью, на моих плоскодонках никто из рыбаков не переворачивался, — гордится мастер. — А возьми какую другую, надувную например. Зацепился за торчащие корни — все, и утонуть немудрено.

Чудное модло и местная охналь

Идем в мастерскую. На железных подставках лежат длинные доски, а по периметру — горы инструментов и всякая всячина. Лодочник делится профессиональными секретами:

— Видите три доски? Это будет дно. Я его обрезаю под нужным углом, шлифую, потом сшиваю. Использую только гвозди, по-местному — охналь. Потом примерно прикидываю, какими по размеру должны быть борта. Раньше, когда перевозили объемные грузы, лодки могли быть довольно массивные. Сейчас — чисто для рыбалки, потому и размеры поменьше. Борта из дерева делаю, могут еще алюминиевые быть.

Палыч на секунду задумывается, молча уходит в гараж. Через несколько минут возвращается с длинным и слегка изогнутым деревянным приспособлением:

— Эта хитрая штука в моем арсенале — модло. Инструмент очень ценный, лодочники его передавали по наследству. К слову, на итальянском языке называется так же. В XVI веке королева Бона Сфорца переселила в наши края итальянцев. Кто знает, может, старинная технология, по которой я сегодня делаю лодки, берет начало еще с тех времен?

В местном музее народного творчества среди экспонатов есть старинная лодка (предположительно начала ХХ века), которую нашли на берегу Припяти в Гомельской области. Сделана из цельного дерева — внутренняя часть выскоблена вручную. Райкевич ее видел. Говорит, были похожие и в Мотоле. Их называли «долбянки» и использовали в давние времена для перевозки грузов.

Кстати, самая качественная лодка получается из сосны. Хотя Палыч, бывало, и из еловых досок плоскодонки делал:

— Ель — материал легкий. Но с ней больше работы, потому что сучковатая. Из дуба можно лодку сделать. А если его не достать, тогда «чечотую» сосну пробую пустить в дело.

— Что значит «чечотую»?

— Это дерево, что от корня немного покручено, — поясняет лодочник. — У такой сосны «лiта» — годовые кольца на стволе — расположены особенно, а значит, лодка прослужит долго, не будет «одлывпатыс», то есть облущиваться. Но есть еще одна хитрость: правильно распилить. Чтобы сделать это как надо, еду сам на пилораму, командую, как резать. И дерево сам покупаю. Хорошо, что оно сейчас подешевело.

Одна лодка может стоить от 380 рублей до 3000 и более. Все зависит от материала.

— Я его годами собираю. Дерево может и пять лет лежать, и больше — ждать своей очереди. Вижу и чувствую сердцем: если не сегодня, то завтра будет красота.

Ювелирная работа

Теперь сам процесс. Чтобы лодка хорошо шла по воде, при ее изготовлении делается шесть «косын» — это опорная конструкция, позволяющая укрепить корпус.

— Ширину отмеряю в 80 сантиметров. Если просчитаться, лодка может давать сопротивление, притормаживать. Избежать такого недостатка и позволяет использование модло. Вот для чего оно по наследству передается.

Расчертили. Далее нужно правильно отрезать. Тут Палыч приводит поговорку про «семь раз отмерь», но на практике она не всегда применяется. Недавно резанул так, что три пальца покалечил. Пришивали. «К счастью, все срослось, могу ими шевелить без проблем», — говорит мастер.

У рыбацкой лодки форма на вид простая, но ювелирной работы хватает. Нужно продумать, как защитить места стыков, где дерево соприкасается с железом. Свои тонкости есть и при изготовлении весел. Палыч делает их из ясеня, чтобы легенькие были. И главное, весла мастер рубит топором, а иначе свободно ходить оно не будет.

Нужно попотеть и над «носком», затем сделать «пуху» — это передняя и задняя части лодки. А еще все обработать герметиком, покрасить. Готово! Гарантия — 15 лет. Если материал качественный, то и вдвое больше может прослужить.

Дыхание природы

Палыч показывает деревянные подарочные корзинки с ручками из не­обычного дерева. Такой удивительный узор даже с помощью инструмента не сделаешь. Лодочник говорит, что автор шедевра — сама природа:

— Бывает, встану рано, брожу по берегу. Найду какой-нибудь интересный кусочек с «живым» узором, принесу домой, отмою, и будет он лежать и сохнуть. У меня этих деревянных кусочков, собранных на берегах местных озер и рек, не счесть. Кое-какие пошли в дело, когда начал подарочные корзинки делать.

Наш герой признается: живя вблизи воды много лет, научился предчувствовать ее приход на расстоянии и за несколько дней.

— Почую, что завтра вода прибудет до самого порога, что будет не выйти из хаты, — притащу лодку, поставлю. Соседи, ничего не подозревая, посмеиваются: зачем, дескать, лодку принес к дому? Говорю: «Заўтра пабачытэ». Еще такого не было, чтобы я с прогнозом ошибся.

Рыбный «дзядулька»

Развито у Павла Павловича и рыбацкое чутье: всегда знает, на какое озеро поплыть, чтобы с полными ведрами домой вернуться.

— Опытные рыбаки говорят: «Да куда ты нас тащишь? Там рыба никогда не водилась!» Как только зайдем в воду, ее стоит — бери не хочу.

Идем с Палычем на берег Мотольского озера — от дома метров 500. Не так давно ему явился рыбный бог. Что за чудо? Оказывается, обнаружил старый корявый пень, притащил домой. Сын Саша снял с него кору и пора­зился: на боковой стороне пня природа обрисовала лицо старика. Кто знает, а может, и настоящего озерного божества. Теперь Палыч подумывает, как этого дедульку в люди вывести. Говорит, в скором будущем в Мотоле появится выставка или даже музей, посвященный рыболовецкому промыслу.

— Я много где был, но таких вкусных линьков, щук, толстолобиков, как дома, нигде не ел. Я тоже люблю готовить рыбу. Люди пробуют, удивляются. В чем секрет? Делюсь со всеми: не­обычайный вкус рыбным блюдам придает приправа из перетертых головок чеснока.

Палыч свои вкусности из рыбы может и в печке «засмажыць». В доме их две, хотя в Мотоле уже давно есть центральное газоснабжение.

— Многие печки из дома повыкидали, теперь жалеют. А я всегда знал: без печки — не хата.

Энергия родного края

…Возвращаемся во двор. Долго сидим в саду на качелях, пьем кофе. Мастер неторопливо рассказывает истории из жизни. Сам удивляется, как к нему из разных регионов приезжают совсем незнакомые люди, просто поговорить, пожать натруженные руки, сказать простое «спасибо».

— Говорят, от меня необычная энергетика исходит. И сам не знаю, в чем дело. Многие спрашивают, откуда у меня столько сил и когда я вообще сплю. Ну как им объяснить? Могу всего час в сутки вздремнуть. Настроение у меня всегда хорошее. Чего грустить? Ведь любимым делом занимаюсь. Если вдруг на душе неспокойно, беру спиннинг — и на озеро. А там сразу обо всем забываешь. Зла ни на кого не держу. На природе две секунды — и все обиды как рукой снимает. Наши озера и любимый Мотоль дают мне неиссякаемую энергию. Где бы ни был, в какие края меня судьба ни забрасывала, всегда возвращаюсь домой.