Хирург-онколог Антон Хоров лечит женщин от рака молочной железы и всегда обращает внимание на главное
18.09.2020 21:44:00
Елена БАСИКИРСКАЯ
Кандидат медицинских наук, доцент, хирург-онколог, заведующий лабораторией в РНПЦ онкологии и медицинской радиологии имени Н. Н. Александрова Антон ХОРОВ в Минск переехал из Гродно полтора года назад и за это время успел стать любимцем пациентов и авторитетным руководителем. Впрочем, все задатки у героя нашей публикации для этого были. Профессиональную стезю выбрал не случайно, ведь сам из династии врачей. Отец — профессор, заведует кафедрой оториноларингологии в Гродненской университетской клинике, мама — терапевт, брат — оториноларинголог и пластический хирург, тетя и бабушка — офтальмологи, жена — невролог в военном госпитале в Гродно. Антон Олегович в семье первый хирург-онколог и до приглашения в Минск был доцентом кафедры онкологии в университетской клинике:
— Хотел стать лор-врачом, во время учебы в вузе подрабатывал в лор-отделении. Маммологией, изучающей проблемы в молочной железе, занялся благодаря своему научному руководителю профессору Константину Николаевичу Углянице. Успешно защитил кандидатскую диссертацию, и сейчас вся моя жизнь связана с лечением именно таких пациентов.
ПОКА Антон Олегович лечит больных, в родном Гродно по нему скучает дружная семья, к которой спешит каждые выходные. Подрастают 8-летняя дочь и 4-летний сынишка.
Молодость — это хорошо, рассуждает 36-летний доктор, но не всегда:
— Смотря как тебя воспринимают пациенты. Иной раз сомневаются, смогу ли оказать в таком «юном», с их точки зрения, возрасте квалифицированную помощь. Но я стараюсь не разочаровывать. В итоге всегда оцениваешь себя по поступкам и достижениям.
Антон Хоров в свое время закончил спортшколу по плаванию, играет в футбол с командой РНПЦ. Это помогает снять стресс и положительно влияет на самочувствие, а в копилке — дипломы и 40 с лишним медалей, в том числе за международные достижения. Но это лишь в свободное время, тогда как основной рабочий день не заканчивается практически никогда. В голове всегда непростые истории пациенток, с которыми хочется справиться на отлично, ведь на кону — человеческая жизнь.
— Каждый случай индивидуален, особенно вдохновляют благополучные исходы. Их много. Вместе с пациентами проходим длительный путь восстановления, а наблюдения продолжаются всю жизнь. Самые опасные первые два-три года после выздоровления, когда опухоль может вернуться. Хотя рак молочной железы самый изученный, но у него много типов, имеющих отличия. Следовательно, разное лечение: на начальном этапе достаточно операции, другим наряду с ней необходимы химиотерапия и облучение.
Доктор рассказывает о женщинах, в том числе молодых, которые поступают с запущенной стадией онкологии. Главное — правильно подобрать лечение. Вначале опухоль погибает в результате химиотерапии, потом операция и профилактика. У одной из первых пациенток, которую Антон Хоров спасал в Минске, рак поразил головной мозг, печень, легкие, молочные железы. Но с болезнью справились, и в итоге отличная положительная динамика, по прошествии двух лет очагов практически нет. Женщина полноценно работает, живет, проходит поддерживающую терапию.
Розовая лента — международный символ борьбы против рака молочной железы.
— Эти все удачи не случайны, исключительно благодаря эффективным лекарствам и современной аппаратуре, — акцентирует внимание Антон Олегович. — К примеру, гамма-нож — специальная радиологическая установка, при поражении головного мозга точечно облучающая метастазы и будто «выжигающая» их. Одним словом, не вырезаем скальпелем, а воздействуем радиационно.
В Республиканском центре онкологии возможности диагностики и лечения сопоставимы с мировыми. Например, уникальное сооружение томографии — ПЭТ-центр, компьютерные томографы, МРТ-установки, лаборатории морфологических, цитологических, молекулярно-генетических исследований. За последние пять-десять лет построены и великолепно оборудованы новые корпуса. А сейчас испытывается новая иммунная вакцина, которая применяется и при лечении рака молочной железы на серьезных стадиях, причем результаты многообещающие.
— Если несколько лет назад, когда я учился и постигал азы профессии, некоторые онкобольные были безнадежными, то современная медицина дает им шанс на спасение. Изучаем разновидность самого агрессивного — триплет-негативного рака молочной железы, создаем довольно успешные варианты лечения, — знакомит с деталями врач.
ДИАГНОСТИКА в онкологии играет огромную роль. Какова она в маммологии и как женщине пораньше узнать о проблеме? РНПЦ — учреждение специализированное, с высочайшим уровнем оказания помощи, куда пациенты в основном поступают по направлению, потому большие надежды на звено первичное. Обычно житель села или небольшого города за первой помощью спешит к местному доктору, который, словно своеобразный фильтр, помогает сориентироваться и направляет по адресу. Это и есть ранняя диагностика.
Только вот цель еще глобальнее — распознавать подкрадывающуюся опухоль, когда она еще не беспокоит и не нащупывается. Для этого работает скрининг — рентгеновская маммография, позволяющая выявлять микроскопические изменения. Часто пациенты недоумевают: анализы хорошие, жалоб нет, а результат настораживает. В этом и коварство онкохворей — дают о себе знать, лишь когда переходят в определенную стадию. Потому скрининговые программы внедряются шире, женщины определенного возраста обследуются на маммографах в медучреждениях районного подчинения.
И это основной способ распознавания, потому что лабораторные анализы и онкомаркеры практически не используются для диагностики опухоли молочной железы. Между тем пришли на помощь генетические тесты. Определение мутации на носительство гена по сравнению с периодом 10-летней давности доступно и просто, в том числе на уровне областных диспансеров. Тем не менее во всем мире онкологическая заболеваемость растет. Не этого надо бояться, озадачивает Антон Хоров:
— Гораздо страшнее прирост смертности. Чем больше случаев выявлено в первоначальной стадии, тем лучше. Значит, диагностика высокая. Эти люди в будущем будут жить спокойно и счастливо. В год около 4600 новых болезней. Главное, чтобы львиная доля их была на начальном этапе.
В нашей стране, единственной на постсоветском пространстве, есть уникальная система канцер-регистра, куда внесены все случаи новообразований. Открывая карточку любого пациента, можно получить необходимые сведения о диагнозе, биопсии или лечении. Эти данные со всей страны аккумулирует целое подразделение РНПЦ онкологии, то есть они упорядочены.
Со временем все меняется, совершенствуется. Возможно, лет через 10—15 и вовсе спасение в онкологии будет исключительно лекарственным, ученые изобретут «чудо-таблетку». Пока же основной путь исцеления — операция.
— Выполняем все варианты хирургии, возможные в мире, в том числе реконструктивно-пластические. Потеря молочной железы всегда трагедия, но пациентка, несмотря на болезнь, не должна жертвовать женственностью и благоприятным психологическим настроем. Если раньше подход был однобокий — убрать опухоль, а вместе с ней и железу, то сейчас на помощь придут силиконовые импланты, экспандеры (временные протезы с жидкостью), — объясняет Антон Хоров.
Через двухэтапные, трехэтапные операции с постановкой экспандера в нем прокалывается порт, туда до нужных размеров вдувается жидкость, чтобы растянуть кожу и создать из нее новую молочную железу. Удаленная грудь восстанавливается практически из ничего — мышц спины или живота, а также жира, который забирается из тех мест, где лишний. Онкологам-маммологам в микрососудистых вмешательствах помогают специалисты из центра пластической хирургии.
– Прежде всего я хирург, а знания в химиотерапии, диагностике — от учителей, родителей. Благодарен, что помогли своим примером и наставлениями выбрать именно эту профессию. Чувствую себя на своем месте! Поспособствовали в моем становлении специалисты из Гродно Константин Николаевич Угляница, Елена Ивановна Цилиндзь, Александр Михайлович Хомбак. К сотрудничеству в РНПЦ меня пригласили бывший руководитель центра Олег Григорьевич Суконко и замдиректора Сергей Анатольевич Красный — теперь научный консультант по моей докторской диссертации. Спасибо и нынешнему директору Сергею Львовичу Полякову, что дает мне полный карт-бланш в развитии.
И этот карт-бланш он использует максимально с пользой — пишет докторскую диссертацию по самому агрессивному виду рака молочной железы. Онкологи ко всем своим основным заботам вынуждены быть и психотерапевтами. Озвучивание такого диагноза для больного всегда шок, вздыхает Антон Хоров:
— На врачебных обходах используем зашифрованные термины, называя новообразования другими словами. Неспециалист ничего не поймет. Это для этических моментов. Есть несколько стадий принятия болезни пациентом: шок, агрессия, депрессия. Весь этот путь с человеком надо пройти, зная, когда, кому и как подавать информацию. К сожалению, без психологических уловок не обойтись. Вместе с тем стараемся говорить четко, нести правду, потому что в итоге все равно надо принять болезнь, «подружиться» с ней, чтобы правильно шагать на пути к выздоровлению. В помощь команда хирургов, химиотерапевтов, радиологов, патоморфологов, цитологов и других специалистов. Это и есть консилиум, которому все по плечу.
basikirskaya@sb.by
Фото автора
ПОКА Антон Олегович лечит больных, в родном Гродно по нему скучает дружная семья, к которой спешит каждые выходные. Подрастают 8-летняя дочь и 4-летний сынишка.
Молодость — это хорошо, рассуждает 36-летний доктор, но не всегда:
— Смотря как тебя воспринимают пациенты. Иной раз сомневаются, смогу ли оказать в таком «юном», с их точки зрения, возрасте квалифицированную помощь. Но я стараюсь не разочаровывать. В итоге всегда оцениваешь себя по поступкам и достижениям.
Антон Хоров в свое время закончил спортшколу по плаванию, играет в футбол с командой РНПЦ. Это помогает снять стресс и положительно влияет на самочувствие, а в копилке — дипломы и 40 с лишним медалей, в том числе за международные достижения. Но это лишь в свободное время, тогда как основной рабочий день не заканчивается практически никогда. В голове всегда непростые истории пациенток, с которыми хочется справиться на отлично, ведь на кону — человеческая жизнь.
— Каждый случай индивидуален, особенно вдохновляют благополучные исходы. Их много. Вместе с пациентами проходим длительный путь восстановления, а наблюдения продолжаются всю жизнь. Самые опасные первые два-три года после выздоровления, когда опухоль может вернуться. Хотя рак молочной железы самый изученный, но у него много типов, имеющих отличия. Следовательно, разное лечение: на начальном этапе достаточно операции, другим наряду с ней необходимы химиотерапия и облучение.
Доктор рассказывает о женщинах, в том числе молодых, которые поступают с запущенной стадией онкологии. Главное — правильно подобрать лечение. Вначале опухоль погибает в результате химиотерапии, потом операция и профилактика. У одной из первых пациенток, которую Антон Хоров спасал в Минске, рак поразил головной мозг, печень, легкие, молочные железы. Но с болезнью справились, и в итоге отличная положительная динамика, по прошествии двух лет очагов практически нет. Женщина полноценно работает, живет, проходит поддерживающую терапию.
Розовая лента — международный символ борьбы против рака молочной железы.
В Республиканском центре онкологии возможности диагностики и лечения сопоставимы с мировыми. Например, уникальное сооружение томографии — ПЭТ-центр, компьютерные томографы, МРТ-установки, лаборатории морфологических, цитологических, молекулярно-генетических исследований. За последние пять-десять лет построены и великолепно оборудованы новые корпуса. А сейчас испытывается новая иммунная вакцина, которая применяется и при лечении рака молочной железы на серьезных стадиях, причем результаты многообещающие.
— Если несколько лет назад, когда я учился и постигал азы профессии, некоторые онкобольные были безнадежными, то современная медицина дает им шанс на спасение. Изучаем разновидность самого агрессивного — триплет-негативного рака молочной железы, создаем довольно успешные варианты лечения, — знакомит с деталями врач.
ДИАГНОСТИКА в онкологии играет огромную роль. Какова она в маммологии и как женщине пораньше узнать о проблеме? РНПЦ — учреждение специализированное, с высочайшим уровнем оказания помощи, куда пациенты в основном поступают по направлению, потому большие надежды на звено первичное. Обычно житель села или небольшого города за первой помощью спешит к местному доктору, который, словно своеобразный фильтр, помогает сориентироваться и направляет по адресу. Это и есть ранняя диагностика.
Только вот цель еще глобальнее — распознавать подкрадывающуюся опухоль, когда она еще не беспокоит и не нащупывается. Для этого работает скрининг — рентгеновская маммография, позволяющая выявлять микроскопические изменения. Часто пациенты недоумевают: анализы хорошие, жалоб нет, а результат настораживает. В этом и коварство онкохворей — дают о себе знать, лишь когда переходят в определенную стадию. Потому скрининговые программы внедряются шире, женщины определенного возраста обследуются на маммографах в медучреждениях районного подчинения.
И это основной способ распознавания, потому что лабораторные анализы и онкомаркеры практически не используются для диагностики опухоли молочной железы. Между тем пришли на помощь генетические тесты. Определение мутации на носительство гена по сравнению с периодом 10-летней давности доступно и просто, в том числе на уровне областных диспансеров. Тем не менее во всем мире онкологическая заболеваемость растет. Не этого надо бояться, озадачивает Антон Хоров:
— Гораздо страшнее прирост смертности. Чем больше случаев выявлено в первоначальной стадии, тем лучше. Значит, диагностика высокая. Эти люди в будущем будут жить спокойно и счастливо. В год около 4600 новых болезней. Главное, чтобы львиная доля их была на начальном этапе.
В нашей стране, единственной на постсоветском пространстве, есть уникальная система канцер-регистра, куда внесены все случаи новообразований. Открывая карточку любого пациента, можно получить необходимые сведения о диагнозе, биопсии или лечении. Эти данные со всей страны аккумулирует целое подразделение РНПЦ онкологии, то есть они упорядочены.
Со временем все меняется, совершенствуется. Возможно, лет через 10—15 и вовсе спасение в онкологии будет исключительно лекарственным, ученые изобретут «чудо-таблетку». Пока же основной путь исцеления — операция.
— Выполняем все варианты хирургии, возможные в мире, в том числе реконструктивно-пластические. Потеря молочной железы всегда трагедия, но пациентка, несмотря на болезнь, не должна жертвовать женственностью и благоприятным психологическим настроем. Если раньше подход был однобокий — убрать опухоль, а вместе с ней и железу, то сейчас на помощь придут силиконовые импланты, экспандеры (временные протезы с жидкостью), — объясняет Антон Хоров.
Через двухэтапные, трехэтапные операции с постановкой экспандера в нем прокалывается порт, туда до нужных размеров вдувается жидкость, чтобы растянуть кожу и создать из нее новую молочную железу. Удаленная грудь восстанавливается практически из ничего — мышц спины или живота, а также жира, который забирается из тех мест, где лишний. Онкологам-маммологам в микрососудистых вмешательствах помогают специалисты из центра пластической хирургии.
– Прежде всего я хирург, а знания в химиотерапии, диагностике — от учителей, родителей. Благодарен, что помогли своим примером и наставлениями выбрать именно эту профессию. Чувствую себя на своем месте! Поспособствовали в моем становлении специалисты из Гродно Константин Николаевич Угляница, Елена Ивановна Цилиндзь, Александр Михайлович Хомбак. К сотрудничеству в РНПЦ меня пригласили бывший руководитель центра Олег Григорьевич Суконко и замдиректора Сергей Анатольевич Красный — теперь научный консультант по моей докторской диссертации. Спасибо и нынешнему директору Сергею Львовичу Полякову, что дает мне полный карт-бланш в развитии.
И этот карт-бланш он использует максимально с пользой — пишет докторскую диссертацию по самому агрессивному виду рака молочной железы. Онкологи ко всем своим основным заботам вынуждены быть и психотерапевтами. Озвучивание такого диагноза для больного всегда шок, вздыхает Антон Хоров:
— На врачебных обходах используем зашифрованные термины, называя новообразования другими словами. Неспециалист ничего не поймет. Это для этических моментов. Есть несколько стадий принятия болезни пациентом: шок, агрессия, депрессия. Весь этот путь с человеком надо пройти, зная, когда, кому и как подавать информацию. К сожалению, без психологических уловок не обойтись. Вместе с тем стараемся говорить четко, нести правду, потому что в итоге все равно надо принять болезнь, «подружиться» с ней, чтобы правильно шагать на пути к выздоровлению. В помощь команда хирургов, химиотерапевтов, радиологов, патоморфологов, цитологов и других специалистов. Это и есть консилиум, которому все по плечу.
basikirskaya@sb.by
Фото автора