Почему важно помнить события Октябрьской революции такими, какими они были
07.11.2022 08:34:00
Виктор ЛЕЩЕНКО
Хмурый, суровый, громыхающий. Именно таким сегодня представляется 1917 год. Марширующие отряды военных, грозные речи ораторов, отрывистые очереди телетайпных сообщений. Что же тогда нарушило привычное течение жизни?
К 1917 году некогда могучая страна пришла глубокой развалиной. И дело не только в Первой мировой войне. Воевали многие империи, а ревсобытия произошли далеко не у всех. Ленин о причинах потрясений сказал емко: верхи не могли, а низы не хотели. Но это не все…
Революция — это попытка радикальными методами спасти погибающую державу. Сперва в марте за дело взялись господа из Временного правительства. Однако что-то пошло не так. И «пациент» к осени, по сути, приблизился к гибели. Нужны были более решительные действия. Аксиома: при реанимации с помощью дефибриллятора силу тока с каждым разом добавляют. И большевики предложили более жесткий план: войну остановить, фабрики — рабочим, землю — крестьянам. То есть безжалостный слом старого мира. И это сработало. Цена? По большому счету речь тогда о ней не шла. Речь шла о существовании страны. И ее удалось сохранить практически в старых границах, а затем и сделать одним из глобальных полюсов влияния. Но уже с другой сердцевиной: не монархизм, а коммунистическое учение.
Париж и Лондон в ходе Первой мировой войны не наступили на ревграбли. Это и есть коллективная историческая память. Прививка от беспощадных бунтов. Великая Французская революция хоть и ознаменовала перемены, но обошлась нации очень дорого. И это забыть невозможно. А навел порядок Наполеон, который провозгласил себя в итоге императором. И Кромвель, оказавшийся на вершине мятежной Англии, стал лордом-протектором (просто посчитал, что не с руки короноваться). Хотя и короля потом посадили на трон. В историческом пантеоне и такие личности, как Ленин, а после него — Сталин. Вернуть слетевший под откос локомотив государственности на рельсы стабильности — задача страшно тяжелая. Причем и страшная, и тяжелая одновременно. И здесь без исключений.
Нынешний век отмечен на постсоветском пространстве чередой революций, названных политтехнологами «цветными»: «розовая» в Грузии-2003, «оранжевая» в Украине-2004, «тюльпановая» в Кыргызстане-2006. А потом опятьКыргызстан, Украина… В Африке и Азии десятилетие назад восстания поэтично нарекли «арабской весной». Тунис, Йемен, Ливия… Кто из этих стран вошел потом в лето?
Раскаченную лодку государственности трудно вернуть в состояние, при котором она сможет плыть дальше. В Российской империи — несколько смен власти за год, а потом гражданская война, во Франции — множество кровавых переворотов, растянувшихся почти на век. Да и Англия долго кувыркалась.
Красный Октябрь по своей глобальной значимости не уступает тому, что было в Англии или Франции. А пожалуй, и превосходит. Ноябрь 1917-го надо помнить таким, каким он был. С плюсами и минусами. Изучать, размышлять, сравнивать. Ведь первое социалистическое государство открыло новую эпоху в госстроительстве. На Западе одно время большой популярностью пользовалась теория конвергенции: сближения социализма и капитализма. Во многих странах на конституционном уровне власти закрепили право на работу, пенсию. Появились бесплатные медицина, образование. И это хорошо. Но лучше, чтобы все «волюции» начинались на «э» и обозначали естественность движения — постепенное восхождение, а не переворот с последующим возможным, но далеко не обязательным подъемом.
lv@sb.by
План, который сработал
Парадоксально, но некоторые до сих пор продолжают верить в упоительность вечеров на закате царской эпохи, хруст французской булки и расстегаи со стерлядью в лачугах работяг. Но этот антураж сытой жизни имеет отношение к реальности не больше, чем сказка о Коньке-горбунке к быту сельчан где-нибудь под Вильно.К 1917 году некогда могучая страна пришла глубокой развалиной. И дело не только в Первой мировой войне. Воевали многие империи, а ревсобытия произошли далеко не у всех. Ленин о причинах потрясений сказал емко: верхи не могли, а низы не хотели. Но это не все…
Революция — это попытка радикальными методами спасти погибающую державу. Сперва в марте за дело взялись господа из Временного правительства. Однако что-то пошло не так. И «пациент» к осени, по сути, приблизился к гибели. Нужны были более решительные действия. Аксиома: при реанимации с помощью дефибриллятора силу тока с каждым разом добавляют. И большевики предложили более жесткий план: войну остановить, фабрики — рабочим, землю — крестьянам. То есть безжалостный слом старого мира. И это сработало. Цена? По большому счету речь тогда о ней не шла. Речь шла о существовании страны. И ее удалось сохранить практически в старых границах, а затем и сделать одним из глобальных полюсов влияния. Но уже с другой сердцевиной: не монархизм, а коммунистическое учение.
Лимит исчерпан
Президент Беларуси неоднократно подчеркивал, что лимит революций в нашей стране исчерпан. Под этим нужно понимать, что любое общественное явление имеет свою структуру. Если социум выбирает насильственный путь «до основанья, а затем», то глупо ожидать интеллигентной дискуссии за кафедрой. Revolutio — слово латинское. «Ре» переводится в данном случае как «пере» (обратное, повторное действие), «волюция» — «вращение». Здесь всегда присутствует возвратность движения — от стабильности к разрухе и несчастьям. Когда волны цунами откатываются, приходится долго и мучительно сперва прибирать территорию, а потом отстраивать все заново.Париж и Лондон в ходе Первой мировой войны не наступили на ревграбли. Это и есть коллективная историческая память. Прививка от беспощадных бунтов. Великая Французская революция хоть и ознаменовала перемены, но обошлась нации очень дорого. И это забыть невозможно. А навел порядок Наполеон, который провозгласил себя в итоге императором. И Кромвель, оказавшийся на вершине мятежной Англии, стал лордом-протектором (просто посчитал, что не с руки короноваться). Хотя и короля потом посадили на трон. В историческом пантеоне и такие личности, как Ленин, а после него — Сталин. Вернуть слетевший под откос локомотив государственности на рельсы стабильности — задача страшно тяжелая. Причем и страшная, и тяжелая одновременно. И здесь без исключений.
Увядшие цветы
Сейчас Запад пытается устанавливать контроль над зоной своих интересов через искусственно вызываемый хаос. Подается он как управляемый. Но если с погружением общества в смуту проблем порой не возникает, то с управлением — обычно катастрофа. 0. Генри подобные события в «Королях и капусте» описал так: «В стране всегда существовала революционная партия, и Гудвин всегда готов был служить ей, ибо после всякой революции ее приверженцы получали большую награду».Нынешний век отмечен на постсоветском пространстве чередой революций, названных политтехнологами «цветными»: «розовая» в Грузии-2003, «оранжевая» в Украине-2004, «тюльпановая» в Кыргызстане-2006. А потом опятьКыргызстан, Украина… В Африке и Азии десятилетие назад восстания поэтично нарекли «арабской весной». Тунис, Йемен, Ливия… Кто из этих стран вошел потом в лето?
Раскаченную лодку государственности трудно вернуть в состояние, при котором она сможет плыть дальше. В Российской империи — несколько смен власти за год, а потом гражданская война, во Франции — множество кровавых переворотов, растянувшихся почти на век. Да и Англия долго кувыркалась.
«Марсельеза» на все времена
Прошлое надо беречь, а не сносить с постаментов. Сдувать с него пыль, лакировать до ослепительного блеска и демонстрировать как бесценную реликвию. Там кладезь мудрости. А некоторые страны из бывшего соцлагеря поспешили либо вообще вымарать память о 7 ноября, либо завуалировать те события. К чему эта игра в прятки? Франция до сих пор 14 июля празднует День взятия Бастилии. И делает это на национальном уровне помпезно и с шиком. И даже «Марсельеза» у них по-прежнему государственный гимн. А в Лондоне, на Парламентской площади, у входа в Палату общин, по сей день стоит памятник Оливеру Кромвелю.Красный Октябрь по своей глобальной значимости не уступает тому, что было в Англии или Франции. А пожалуй, и превосходит. Ноябрь 1917-го надо помнить таким, каким он был. С плюсами и минусами. Изучать, размышлять, сравнивать. Ведь первое социалистическое государство открыло новую эпоху в госстроительстве. На Западе одно время большой популярностью пользовалась теория конвергенции: сближения социализма и капитализма. Во многих странах на конституционном уровне власти закрепили право на работу, пенсию. Появились бесплатные медицина, образование. И это хорошо. Но лучше, чтобы все «волюции» начинались на «э» и обозначали естественность движения — постепенное восхождение, а не переворот с последующим возможным, но далеко не обязательным подъемом.
lv@sb.by