Что творили коллаборационисты под бело-красно-белым флагом в годы Великой Отечественной войны? Рассказывает доктор исторических наук Игорь Марзалюк

Что творили предатели белорусского народа под бело‑красно‑белым флагом в годы Великой Отечественной войны? Доктор исторических наук, профессор Игорь Марзалюк рассказывает о документально подтвержденных фактах использования бчб‑символики приспешниками фашистов. 

«Меня искренне возмущает, когда начинают говорить о том, что этот вопрос не изучен. Особенно когда звучат фразы, что флаг не виноват в том, кто его использовал. Когда заявляют, что это просто люди использовали флаг. Если рассуждать таким образом, то возникает вопрос: может, и свастика не виновата в том, что ее использовали нацисты?» — задает риторический вопрос историк.

Игорь Александрович приводит в пример кайзеровский чёрно-бело-красный флаг Германской империи: «Его ведь, как и бчб‑флаг, придумал не лично Гитлер. Но тем не менее он использовался в том числе во времена Третьего рейха наравне с нацистской свастикой. Затем, после войны, его взяли на вооружение ультрарадикалы». Сегодня в Германии этот флаг запрещен, равно как и запрещено все, что тем или иным образом связано с нацистами.

Игорь Марзалюк делает такой акцент: 

— Второй момент, который возмущает меня как историка, — высказывания о том, что бчб‑флаг во время войны был чуть ли не полуподвальным и что немцы его так и не утвердили. В этих постулатах много недоговоренности и полуправды. 

Ничего личного, просто факты. Игорь Марзалюк предоставил редакции все подтверждения истинного положения дел, которое разворачивалось в годы Великой Отечественной войны, и рассказал, что творили предатели белорусского народа под бчб‑флагом. 

…Так уж сложилось, что во времена СССР, особенно в послевоенные годы, и даже в постсоветский период общество очень неохотно вникало в вопросы того, кто конкретно уничтожал белорусское мирное население. «Мы стыдливо умалчивали отдельные факты, не говорили о злодеяниях украинских националистов, латышей, российских эсэсовцев», — Игорь Александрович говорит, что при рассмотрении событий того времени все в конечном итоге сводилось к двухполярному миру советских и немецких солдат. 

Признаваться самим себе в том, что белорусы убивали белорусов, было неудобно и стыдно, с учетом того, что наша страна всегда была и остается самой антинацистской нацией. Ведь только белорусских партизан насчитывалось около 400 тысяч! «Но нельзя забывать о тех 20—50 тысячах (по разным подсчетам) белорусов, которые участвовали во Второй мировой войне на стороне Гитлера. Эти люди носили немецкую форму с белорусскими знаками отличия и маршировали под бело‑красно‑белым флагом», — говорит Марзалюк. И предлагает ознакомиться с ложными тезисами, которые сегодня взяли на вооружение сторонники бело‑красно‑белой символики, напрочь позабывшие о том, что история — это факты, а не их произвольная трактовка. 

Поздравление Гитлеру

Для того чтобы понять, каким образом бело‑красно‑белая символика была взята на вооружение коллаборационистами, нужно внимательно посмотреть на персон, которые стояли у истоков белорусского национализма перед оккупацией нашей страны. 20 апреля 1939 года Василь Захарко, который был искренне уверен, что он — председатель БНР, и к авторитету которого апеллировал Иван Ермаченко (один из главнейших белорусских коллаборационистов, создатель Белорусской народной самопомощи), пишет 15‑страничный меморандум в адрес Адольфа Гитлера. В нем он поздравляет фюрера с 50‑летием и просит «не забыть про Беларусь». Открытка улетела с конкретной целью. 

Игорь Александрович обращает внимание на такой момент.

В 30‑е годы XX века Берлинский центр белорусской эмиграции, которым руководил Фабиан Акинчиц, лидер белорусской национал‑социалистической партии Западной Беларуси, финансировался нацистами. Это неудивительно, учитывая тот факт, что Акинчиц и сам некоторое время (1938 год) работал в министерстве пропаганды Германии. Основным грантодателем этой ветви белорусских националистов за рубежом выступал Альфред Розенберг, в то время занимавший позицию уполномоченного фюрера по контролю за общим духовным и мировоззренческим воспитанием Национал‑социалистической немецкой рабочей партии. 

Тот самый Розенберг, который в годы Великой Отечественной войны стал рейхсминистром восточных оккупированных территорий. Позже приговором Нюрнбергского трибунала он был объявлен одним из главных военных преступников и казнен. «Акинчиц был чистой воды нацистом. С другой стороны — старая белорусская эмиграция в Праге после Мюнхена, раздела Чехословакии, также предложила свои услуги немцам», — говорит Марзалюк. 

Игорь Александрович уверен: белорусские националисты от всей души радовались, когда немцы оккупировали Беларусь. И тому есть много доказательств: «Нужно понимать, что фашисты, когда приехали в Минск, привезли с собой представителей белорусской эмиграции. И именно она составила костяк (сначала 20 человек, потом 50) тех, кто возглавил оккупационную администрацию в городе». Особая роль была отведена Францу Кушелю и Наталье Арсеньевой (которая, к слову, тоже была Кушель). «С точки зрения морали это были просто отвратительные люди, — говорит историк, — ренегаты ренегатов. Они состояли на службе у НКВД, у Арсеньевой есть даже стихи, посвященные Сталину и Ленину. В свое время Кушель, польский офицер, попав в плен в 1939 году, сразу пошел на сотрудничество. Его подсадили к генералу Владиславу Андерсу (который руководил польской армией) в тюрьму на Лубянке. Кушель в буквальном смысле стучал на своих польских начальников. А перед самой войной его выпустили, и он уехал в Беларусь». Марзалюк особо отмечает:

Кушель стоял у истоков создания печально известного 13‑го белорусского батальона СД. Именно ему принадлежит условие: белорусские националисты, воюющие в этом батальоне, должны иметь свои знаки отличия. Вместо немецких кокард — «погони», а на левых рукавах — повязки (впоследствии нашивки) цвета бело‑красно‑белого флага. Немцы все же настояли на единой эсэсовской кокарде (череп с костями), при этом бчб‑символику оставили.

 — В 1941 году Наталья Арсеньева и Франц Кушель решили, что нацизм и Гитлер — это надолго, и сразу предложили свои услуги. В результате Кушель, исходя из исторических документов, фактически стоял у истоков создания всех белорусских служб полиции, — рассказывает Марзалюк. 

В то время бело‑красно‑белая символика, поднятая белорусскими националистами в знак приветствия немецких нацистов, спокойно появлялась в печати. Так, «Менская газета», к примеру, постоянно выходила с логотипом бело‑красно‑белого флага и изображением «погони». «Нужно понимать, что Вильгельм Кубе, генеральный комиссар Генерального округа Беларуси, в отличие от оккупационных властей Украины и России сделал ставку на белорусский национализм. Он провозглашал лозунг «Беларусь для белорусов» и поощрял это движение», — доктор исторических наук уверен: белорусские националисты искренне верили, что у них есть шанс создать марионеточное государство под протекторатом и контролем Германии, где они станут главными начальниками. Именно поэтому в том числе вся оккупационная профашистская белорусская печать того времени проникнута ненавистью к евреям и восхвалением Гитлера. 

Открытый урок

15 декабря 1941 года в белорусском городском театре (сегодня это театр Я. Купалы) состоялась т.н. конференция окружных и районных школьных инспекторов Беларуси. Игорь Марзалюк показывает отчет об этом мероприятии, опубликованный в коллаборационистском журнале «Беларуская школа». Читая его, сразу понимаешь, насколько большое значение придавалось этой символике со стороны немецких захватчиков. На обложке первого номера журнала позирует жизнерадостный Адольф Гитлер.

Первая страница журнала «Беларуская школа», который вышел в январе 1942 года, сразу после конференции школьных инспекторов Беларуси.

Игорь Марзалюк обращает внимание:

— Здесь опубликованы две очень интересные информации. Первая — про саму конференцию: «Театр украшен празднично, высоко над входом с двух сторон от немецкого флага красовались 2 белорусских бело‑красно‑белых флага». Читаем дальше: «Входит гауляйтер В. Кубе, все встают, приветствуют его поднятием руки. На фронтальной стене — большие бело‑красно‑белые флаги». Это — 1941 год. Генеральный комиссар Беларуси приходит на встречу школьных инспекторов, где все украшено бело‑красно‑белыми флагами.

Из этой же статьи мы узнаем, что на конференции также выступил Сивица — главный инспектор белорусских школ. Он заявил, что школы должны быть белорусскими и в каждой должен быть портрет Гитлера, который непременно нужно обрамить белорусскими бело‑красно‑белыми флагами, могут также присутствовать и портреты национальных поэтов. 

Игорь Марзалюк ставит вопрос принципиально:

— Это не просто мнение. Из уст главного школьного инспектора — это предписание. И разве можно после этого говорить, что бело‑красно‑белый флаг использовался исключительно подпольно, с учетом того, что этот журнал являлся официальным изданием?

На 9‑й странице этого журнала есть еще одна важная статья. Автором значится Кушель, но, как доказал белорусский исследователь Сергей Жумарь, которому принадлежит работа по оккупационной периодической печати на территории Беларуси в годы Великой Отечественной войны, написала ее Наталья Арсеньева (она же Кушель), автор гимна «Магутны Божа», из которой сегодня делают диссидентку, этакую незлобную белорусскую патриотку‑поэтку.

В статье Арсеньева пишет, что белорусский национальный флаг — сокровище, поэтому он должен пользоваться большим почетом и должен красоваться в каждой белорусской школе рядом с портретом Гитлера.

Белорусские националисты были очень рады оккупации Беларуси фашистскими войсками.

«Таким образом, уже в 1941 году никто из немцев не запрещал на печатной продукции использовать эту символику. Более того, в директивном порядке главным инспектором белорусских школ предписывалось вместе с портретом Гитлера вывешивать бело‑красно‑белый флаг. И как мы видим на документах, он часто вывешивался рядом с нацистским флагом», — уверен доктор исторических наук. 

Сон на костях

Еще один ужасающий факт про пару Арсеньевой — Кушеля. Игорь Александрович упоминает расписку, хранящуюся в Национальном архиве: согласно документу они получили в пользование две еврейские перины, которые попали на склад минской полиции после первого погрома Минского гетто осенью 1941 года. 

…Марзалюк приводит еще ряд исторических доказательств того, что бело‑красно‑белый флаг активно использовался коллаборационистами: «Антон Адамович, коллаборационист, в своей книге пишет о том, как было им тогда хорошо: приезжали украинцы и удивлялись тому, что белорусы использовали флаг».

В 1942 году создается Белорусский корпус самообороны по инициативе В. Кубе и И. Ермаченко. 27 июля этого года — важный день для понимания значения бело‑красно‑белой символики для коллаборационистов. В этот день, когда были открыты офицерские курсы белорусской самообороны, Вильгельм Кубе подписывает документ, подготовленный Иваном Ермаченко, смысл которого в том, что эти символы разрешается использовать в качестве национальных обозначений, а также что они находятся под охраной рейха. Его подписал сам гауляйтер, опубликовала официальная газета. 

«Некоторые историки начинают рассуждать, имел ли юридическое значение этот документ? Давайте говорить прямо: документ был подписан, опубликован. Запись о нем сохранилась в книге, которую позже написал Ермаченко», — рассказывает Марзалюк. В этой неопубликованной книге, которую Ермаченко посвятил Кубе, он прямо пишет, что такое положение сохранялось до конца оккупации. Эта машинопись хранится в Национальном архиве, датируется 1943 — 1945 годами, когда он писал свой «шедевр».

«Дело в том, что Кубе делал ставку на националистов, однако при этом руководство СС и лично Гиммлер относились к этому очень скептически», — говорит историк. Почему? Марзалюк отвечает: «До 1943 года у Германии была иная военная доктрина. Высшее руководство нацистов было уверено, что они справятся и без «морковки» в виде поддержки национализма, в том числе белорусского». Однако, как свидетельствуют документы и переписки, Кубе в этом и других вопросах не очень считался с руководством Остланда и вступил в прямой конфликт с Гиммлером. «Поэтому подписанный им документ стал руководством к действию по использованию этой символики», — говорит Марзалюк.

После смерти Кубе 2 октября 1943 года отдел руководства Остланда провел расследование, о результатах которого правительственный советник Хеман информировал Розенберга. В нем констатировалось, что проект постановления об использовании белорусской национальной символики был подготовлен лично Иваном Ермаченко, а Кубе его утвердил. «При этом отмечалось, что это постановление не было утверждено рейхскомиссаром Остланда», — говорит Марзалюк. Необходимо отметить важное замечание чиновника: «После того как белорусская символика получила распространение, были вынуждены зафиксировать ситуацию, которую создало новое постановление (имеется в виду постановление Кубе об использовании бело‑красно‑белой символики)». «Замечу, — говорит доктор исторических наук, — что в этом документе немецкий чиновник честно констатирует беспрепятственное распространение этой символики до смерти Кубе и фиксирует тот факт, что это продолжалось и после его смерти. У нацистских руководителей не вызывала сомнения возможность использования этого флага». Иное дело — отношение к гербу «Погоня». Еще одна цитата из Хемана: «Я посчитал необходимым высказать свои сомнения насчет использования в эмблеме герба белого конника на красном фоне, так как это повторяет литовскую эмблему».


Таким образом немецкое руководство дискутировало о том, как должен выглядеть герб, подчеркивая, что его нужно называть не гербом, а эмблемой. «Потому что герб — это символ государственности, а давать надежду на создание государства не хотели. Они были против определения «белорусская государственная символика власти», — утверждает Игорь Александрович. Ни в одном из документов в переписке 1942—1944 годов речи о запрете на использование флага не шло. Спор шел лишь о том, как должна выглядеть белорусская национальная эмблема. Альтернативный вариант «Погони» изображался в виде цветка василька. Это обстоятельство было вызвано только одним — тем, что литовцы также использовали «Погоню». «С 1941 по 1943 год бело‑красно‑белый флаг беспрепятственно использовался белорусскими националистами». Игорь Марзалюк при этом утверждает:

— Постановление 27 июля 1942 года позволило его использовать повсеместно: во время праздников, торжественных шествий, митингов и демонстраций вместе с нацистской символикой.

По его утверждению, такое положение дел сохранялось как до, так и после смерти Вильгельма Кубе. Об этом свидетельствует весь корпус письменных источников, фото‑ и видеоматериалы. Широко она использовалась и военизированными белорусскими формированиями на службе у немцев. Об этом пойдет речь в следующих публикациях «СБ». 

isaenok@sb.by 

Фотоматериалы предоставлены Национальным архивом Республики Беларусь.