Надо ли огорчаться от сокращения работников на селе

В принципе, такая тенденция во всем мире. В связи с этим есть две точки зрения: пессимистов и оптимистов. Первые постоянно ноют: людей не хватает, как будем жить завтра, кто будет работать? Оптимисты не унывают. К ним отношу себя и я. Несомненно, закрывать глаза на проблемы нельзя. В том числе, например, на нехватку специалистов в сельском хозяйстве и на недобор в сельхозвузы, на что недавно обратил внимание Глава государства. Порассуждаем с цифрами и фактами в руках, чтобы убедиться: у сельского хозяйства Беларуси хорошие перспективы, несмотря на то что количество работников в отрасли будет сокращаться и дальше.

Недавно беседовал с руководителем хозяйства. Он привел пример: несколько лет назад в сельхозпредприятии было девять зерноуборочных комбайнов, сейчас осталось семь. Но жатва в этом году прошла быстрее, чем в предыдущие, при той же уборочной площади. Почему? На смену отжившим свое агрегатам пришли более производительные белорусские суперкомбайны. Их в хозяйстве пока два. Когда таких агрегатов станет пять, то больше и не надо, чтобы успешно проводить жатву, подытожил директор. Как видим, уборочных машин может стать чуть ли не в два раза меньше, во столько же сократится потребность в людях, которые на них работают. Наряду с этим руководитель не унывает. Он уверен, что с уборкой урожая в хозяйстве справятся легко.

От пессимистов порой можно услышать: перед распадом Советского Союза в сельском хозяйстве Беларуси трудилось более одного миллиона человек, а сейчас — почти в пять раз меньше. А если спросить у таких людей: вы хотите, чтобы по‑прежнему была такая огромная цифра? Да не надо столько людей, даже половины. Конечно, кое‑где, особенно в экономически слабых хозяйствах, чувствуется нехватка рабочих рук. Эту проблему забывать нельзя. Но сегодня речь идет не о частностях, а о тенденции.

А она такова, что, уменьшив в пять раз число работников, Беларусь примерно за три с половиной десятилетия значительно увеличила производство сельхозпродукции. В частности, зерна с 7 миллионов тонн до 10 миллионов, сахарной свеклы с 1,5 миллиона тонн до 5 миллионов. Но больше всего впечатляет продукция животноводства, которая приносит основную выручку в экспорте продукции АПК. Например, в 1990 году в сельхозорганизациях от 1,7 миллиона коров получили 5,6 миллиона тонн молока. В нынешнем от 1,4 миллиона буренок ожидается более 8,7 миллиона тонн. При этом важно учесть, какими трудовыми затратами. Так вот,

количество операторов машинного доения за три с лишним десятилетия сократилось в три раза. Эта тенденция сохраняется. Пять лет назад в стране было около 23 тысяч доярок, сейчас на 5 тысяч меньше. Старые фермы, где один оператор обслуживал 50 коров, уходят в небытие. Им на смену приходят современные с показателем в 4–5 раз выше.

Не буду дальше перегружать читателя цифрами. Хочу несколько слов сказать о качестве кадров. Когда людей на селе было много, порой не все они были в полной мере загружены работой, не редкость нарушения дисциплины, в частности пьянство. Кое‑где встречается подобное и сейчас. Но значительно реже. Жизнь быстро выбрасывает нерадивых на обочину. Остаются те, кто хочет работать и, что немаловажно, зарабатывать. Последний пример. Разговаривал с механизатором после окончания жатвы. Говорит, начислили за намолот колосовых 10 тысяч рублей. На руки вышло 8,5 тысячи. И это менее чем за месяц.

Один руководитель заметил: работник на селе становится штучным товаром. Нередки ситуации, когда один механизатор проводит весь сев зерновых. Такое же бывает с химпрополкой и рядом других операций. Да и доярок столь немного, что руководитель знает каждую не только по имени, но и по отчеству. Так и должно быть. В развитых странах 3–5 процентов от экономически активного населения легко кормят все общество. Мы тоже выходим на такой показатель.