Детский писатель Лилия Кандыбович — о том, как и какими словами говорить с детьми и подростками о ВОВ

Лилия Кандыбович: Очень хотелось рассказать детям нынешним о детях военных лет.
ФОТО ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА

— Лилия Викторовна, сейчас читаем с дочкой вашу повесть «Папа вернется. Лева». Как вы, детская писательница, решились взяться за такой тяжелый и недетский сюжет, как война?

— Мне очень хотелось рассказать детям нынешним о детях военных лет. Герой книги Лева — это, конечно, образ собирательный, но его прототип действительно мой свекор Лев Кандыбович. Я рассказываю эту историю по воспоминаниям его и его друзей, которые тогда, детьми, ехали с ним вместе в эвакуационном поезде. Сейчас пишу «Папа вернется. Валя» — и это про мою маму, она родом из Краснодона. Работаю над повестью «Папа вернется. Ира» — а это уже о свекрови. Она в начале войны оказалась в Минске, у бабушки, а их дом находился прямо на границе с гетто. (Вообще, очень многие семьи в начале войны оказались разрезанными — дети уехали на каникулы...) Все эти книги пишутся по воспоминаниям реальных и близких мне людей. Но я много работаю и с документами. Потому что мои герои ведь были тогда маленькими детьми, они запомнили только что-то самое яркое, их поразившее. А историческую канву, факты нахожу в других источниках. В прошлом году долго пробыла в Минске и там встречалась с историками, которые мне столько материала дали! Настоящего, не музейного, живого...

— Как вы находите нужные слова, чтобы передать трагизм войны, но не нанести маленькому читателю травму?

— Почему-то многие считают, что читать трехлетке про то, как лиса съела колобка, можно, а вот заговорить в книге для восьмилеток о смерти нельзя. А что, разве в реальности ребенок не сталкивается со смертью? Разве не случается так, что умирают его родственники, знакомые? Наоборот, с ребенком можно и нужно говорить обо всем. Важно то, как писать для детей о смерти. Без подробностей и натурализма. Для ребенка главный ужас войны не только в смерти, а в разрыве родственных связей, в том, что он теряет родителей... Думаю, детская литература должна быть разная и в ней должно быть все.

— Вы писатель, педагог, психолог. А нам, родителям, как рассказывать детям о войне? К этому поколению уже не придут в школу ветераны...

— Только через живую историю своей семьи. Например, этот альбом я создала, в первую очередь, для своих детей и внуков. Мы документы искали вместе, ведь не все было в семейных архивах.

Я много выступаю перед детьми, в том числе по этой книге. После одной из встреч мне учительница передала письмо-отзыв. Бабушка 86 лет поблагодарила за книгу, потому что внуки, прочитав, пришли к ней: «Бабушка, расскажи!» Она достала похоронку на отца, письма. И это был первый раз, когда они сели и поговорили. Дети узнали о войне от родного человека. Для них не абстрактная стала эта война, а живая. Так вот, начинать, мне кажется, надо с семьи. А уже через историю семьи мы выходим и на историю страны. Предложите детям вместе с вами создать летопись семьи. Подключите подростков с их умением работать в интернете. Надо только как бы зацепить их.

— В своем творчестве вы не только к исторической военной теме обращаетесь. Расскажите, как пришли в детскую литературу?

— На это занятие меня вдохновили внуки. Конечно, я писала книги по психологии, педагогике. Но, надо сказать, писать для детей — этому нужно учиться. Мастерство необходимо взращивать, оттачивать. И я все время учусь, учусь. У интересных авторов, преподавателей-мастеров. Сейчас, например, прохожу курсы фэнтези. Я и детям говорю на творческих встречах: вы обязательно сможете научиться писать, если будете учиться и... много читать. Для писателя необходима начитанность.

Сюжеты мне постоянно подкидывает сама жизнь, часто — через внуков, которых у нас пятеро, всех возрастов. Например, спрашиваю старшего, ему 15. «Максим, помоги, у меня герои на необитаемый остров попали. Что их ждет?» «Значит, так, — отвечает влет. — У них там зыбучие пески, крокодилы напали, и еще индейцы». «Спасибо, — говорю. — Я пошла писать». Заимствую у них часто и имена, и домашние прозвища, и характеры. А в прошлом году, кстати, в журнале «Вясёлка» вышла в переводе на белорусский моя сказка для совсем маленьких «Как Алеша богатырем стал». Это история про мальчика, который всего боялся, даже пузырьков в газировке. А потом ему подарили меч, и он храбро победил дракона — правда, выяснилось, что мечом он огрел собственного дедушку, который страшно храпел во сне под одеялом... Но это ведь не отменяет подвига.

— А у вас самой в детстве какая книга была самая зачитанная?

— Я очень любила читать. Папа был военный, мы много ездили. После моего 4‑го класса уехали на Урал, в небольшой поселок. И я пристрастилась ходить в библиотеку, до сих пор помню, как звали любимую библиотекаршу — Зоя Федоровна. Я даже летом приходила: «Можно, я у вас поработаю?» Книги брать, переставлять для меня было такое удовольствие! Некоторые помню всю жизнь. Сразила меня «Занимательная ботаника», особенно покорил бешеный огурец — я его включила и в свою книгу про приключения Макса Любознайкина. Каждые каникулы читала «Чиполлино». И был у меня там любимый персонаж — Паук Хромоног, почтальон. Такой маленький незаметный герой с большим сердцем. Очень любила и недавно перечитала книги Осеевой про Васька Трубачева. Они и сейчас увлекают. Но все-таки современным детям нужна новая литература. Дети ведь уже другие, ритм жизни другой. Бывает, читаешь им что-то, что любил в детстве. И сам видишь — нет, не идет.

— Она у нас появляется, эта новая литература?

— Конечно. У нас масса интересных авторов. Другое дело, что не все берутся за сложные темы — буллинг, подростковые беды, семейные проблемы. Но дело пошло.

Я вообще считаю, что сейчас хороший период для развития нашей детской литературы. Раньше, хоть это и не озвучивалось, но доля переводных детских книг, издаваемых в России, доходила до 90 процентов. А это неправильно. Сейчас зарубежные авторы отхлынули, и появилось больше возможностей заявить о себе нашим литераторам.

Екатерина Пряхина

pryakhina@rg.ru