Можно ли превратить кладбища в туристические объекты?

Еще несколько лет назад кладбища люди мнительные старались обходить стороной. Мол, места не для праздных прогулок. В людное место последнее пристанище мертвых превращалось разве что по церковным праздникам, да и то почтить память близких старались без особого шума. На днях представители сразу нескольких туристических агентств поделились любопытной информацией: иностранных гостей, которые благодаря безвизовому режиму стали активно наведываться в наши края, первым делом ведут прогуляться по столичным некрополям, минуя Троицкое предместье и Национальную библиотеку. Что интересно, инициатива превращения городских кладбищ в экскурсионные объекты исходит, как правило, от самих туристов.

Во всем мире прогулки по знаменитым погостам давно уже не в диковинку. Скажем, самое известное европейское кладбище — парижское Пер Лашез — в год посещают сотни тысяч человек. Активно осваивают интуристы Лычаковское кладбище во Львове, Ваганьковское в Москве, Вышеградское в Праге, Сан–Микеле в Венеции. Кроме того, в мире есть некрополи, где запросто можно не только побродить, но и устроить семейный пикник и даже от души посмеяться, не боясь нарушить культурные традиции, вызвать осуждающие взгляды. Пример? Кладбище румынского села Сепынца. Яркие расписные надгробия, резные кресты и остроумные эпитафии (например, «Здесь лежит моя теща. Если бы она прожила на год дольше, то здесь лежал бы я») прославили деревушку далеко за пределами Румынии.

В нашей стране занести погосты на официальную туристическую карту и в путеводители по Минску пока не готовы. Экскурсоводы, однако, уверяют: прогулки по Восточному или Военному кладбищу пользуются у приезжих огромной популярностью. Например, счет желающих увидеть могилы основателя легендарного ансамбля «Песняры» Владимира Мулявина, трагически погибшего в 2011 году хоккеиста Руслана Салея или классиков белорусской литературы Янки Купалы и Якуба Коласа идет уже на сотни. Самое старое из сохранившихся в Минске — Кальварийское кладбище у туристов, впрочем, тоже в почете. Профессиональный гид Валентина Короткина подсчитывает: в сезон (с мая по октябрь) она проводит по Кальварии несколько десятков экскурсий:

— Раньше простым смертным путь сюда был заказан, не зря же Кальварию называли кладбищем минской аристократии. Здесь нашли вечное упокоение представители рода Виткевичей, Гайдукевичей, Монюшко, Пацевичей и многих других. Где–то здесь также лежат Понятовские и Радзивиллы. Увы, неопознанных захоронений — это и плиты с затертыми временем надписями, и пустыри внутри ограды — на Кальварии хватает. Слишком поздно кладбище было принято под охрану государства. А статус историко–культурной ценности категории один как объекту международного значения был присвоен ему и вовсе только в 2001 году.
И Валентина, и ее коллеги–экскурсоводы уверены: в ближайшие годы танатотуризм может стать золотой жилой для всей отрасли. Любителей изучать историю страны по кладбищам, полям сражений и местам катастроф (Чернобыль, Катынь, Смоленск) становится все больше. К танатотуристам причисляет себя известный поэт, главный редактор издательства «Мастацкая лiтаратура» Виктор Шнип:

— Мы с супругой уверены: чтобы лучше узнать историю страны, города, деревни обязательно нужно посетить местные кладбища. Они расскажут больше, чем все атласы и путеводители, вместе взятые. Например, в Кривичах Воложинского района, где похоронены мои предки, нас впечатлили надгробные надписи на смеси русского, белорусского и польского языков. Это говорит о том, что люди, хоть и пытались перенимать официальный польский или русский, все равно мыслили на белорусском.

Вильнюсское кладбище Росса Виктор Шнип с улыбкой называет самым любимым:

— Когда бываем в Литве, если позволяет время, непременно стараемся туда заглянуть. Постоянно встречаем экскурсии школьников из Польши. Их привозят в Вильнюс специально для того, чтобы показать места захоронения земляков, выдающихся военных и культурных деятелей. Каждая из могил, что интересно, имеет опознавательный знак — польский флаг, который означает, что за территорией ухаживают волонтеры. Нам, белорусам, такого отношения к могилам наших выдающихся деятелей очень не хватает. Печально наблюдать, как они становятся никому не нужными, со временем зарастая бурьяном.

***

Сотрудник Центра исследований белорусской культуры, языка и литературы Национальной академии наук, этнолог Сергей Грунтов погребальной темой занимается не первый год. Среди его научных интересов так называемые зоны престижа — места, которые в разные годы считались у наших предков наиболее привлекательными для захоронений:

— В период ВКЛ самым–самым считалась крипта храма, его подземные помещения. Как правило, там хоронили людей из почтенных семей, священников, монахов. С конца XVIII — начала XIX века начинают появляться городские кладбища в современном смысле слова. Там также строились часовни с криптой, но постепенно начали появляться и другие престижные места. Например, вокруг часовни и вдоль аллеи, ведущей от входа на кладбище в часовню. В конце XIX — начале XX века встал вопрос о том, чтобы сделать престижные места платными. Скажем, в Могилеве бесплатно можно было хоронить за часовней и где–то подальше, а вот за места по центру брали по 25 рублей. Сначала многие платить отказывались, но со временем каждая состоятельная семья, стремящаяся показать свое состояние, выкупала места получше.

С появлением массовых бетонных памятников зоны престижа стерлись, а значит, исторический и культурный облик кладбищ, считает Сергей Грунтов, в значительной степени размылся:

— В том понимании, как это было до начала XX века, зон престижа теперь нет. Конечно, есть исключения. В Минске это Восточное и Военное кладбища, где хоронят героев, заслуженных деятелей. Эти места могли бы стать национальными некрополями, но пока они в таком статусе не воспринимаются. Да, можно сделать помпезное надгробие, но оно не сформирует вокруг себя зоны престижа — то, на что клюнет турист.

Идею включить кладбища в пешеходные туристические тропы и сделать продуктом промокампании страны Сергей Владимирович поддерживает, однако энтузиазм экскурсоводов, считающих танатотуризм перспективным направлением, оправдан, по его словам, лишь отчасти:

— Наши кладбища, возникшие в XIX веке, появились на самых бедных территориях европейской части Российской империи. И Украина, и Польша были гораздо богаче. Это отразилось и на застройке наших городов, и на кладбищах — у нас нет таких шикарных надгробий, как, например, на Лычаковском или Повонзковском кладбищах, не говоря уже о Пер Лашез. А значит, и большого наплыва туристов тоже не будет.

leonovich@sb.by