Что будет с программой по математике

Каждый хочет для своего ребенка самого лучшего, в том числе отличного образования. Поэтому любящий родитель уж точно не равнодушен к вопросу, чему чадо будут учить в школе. И какие знания даст математика, успехи в которой все чаще становятся билетом в престижные профессии? Увы, царицу наук то и дело пытаются подвинуть с престола, что вызывает бурю эмоций как у специалистов, так и у мам и пап, которым приходится по вечерам вместе со своими детьми–школярами вникать в мудреные домашние задания. Неудивительно, что очередная жаркая дискуссия разгорелась и вокруг новой программы по математике для 5 — 9–х классов, в которой после долгих споров поставлена точка. Но учтены ли замечания? Чем чреваты очередные недоработки? И как эта программа состыкуется со своим продолжением в 10 и 11–х классах, которое до сих пор в неопределенном состоянии? Давайте послушаем наших экспертов.

«Нельзя останавливаться на предложенном варианте!»

История, которая разворачивается вокруг новой программы по математике для базовой школы, могла бы стать канвой захватывающей книги. Сначала за работу дружно взялись профессионалы разных уровней. Но уже в декабре прошлого года стало понятно, что обсуждение программы смахивает на сюжет знакомой с детства басни про лебедя, рака и щуку. В итоге во мнениях разошлись, и часть тех, кто входил в комиссию разработчиков концепции программы, решили выбыть из игры, так как их замечания никто не слышал. Например, профессор БГУ Олег Мельников вспоминает, как в изначальной концепции был вставлен раздел «Моделирование», но в итоге его и след простыл: «На этот вариант программы отрицательные отзывы дал Институт математики НАН, мехмат БГУ и минская гимназия № 41. Но в итоге программу все равно приняли. Значит, ее одобрили? А если кто–то дает хороший отзыв на плохую программу, он убивает школу!» Специалист подмечает, что если и дальше университеты будут закрывать глаза на проблемы школы, то дождемся ситуации, когда некому будет читать книги по математике для студентов–аналитиков и им подобные.

Немало вопросов к новым программам и у Людмилы Майсени, завкафедрой физико–математических дисциплин Института информационных технологий БГУИР, ведь в них недостатки по ключевым требованиям — системности, следованию логике математики и психологии познания. Специалист уверена, что обновлять программу по математике не просто нужно, с этим решением даже опоздали. Вот только в новых программах лишь три изменения. Во–первых, появились элементы комбинаторики и теории вероятности, которые у наших соседей в программах с прошлого века. Во–вторых, удалось достучаться, чтобы вернули тему «Векторы», правда, выделили на нее лишь 11 часов, в то время как, к примеру, на «Подобие треугольников» — 14. К слову, вся программа по математике для 5 — 9–х классов рассчитана примерно на 900 часов. В–третьих, введен вариативный компонент в содержании программ, проще говоря, есть разделение заданий по сложности. Тем не менее, говорит Людмила Майсеня, нельзя останавливаться на предложенном варианте, к этой программе нужно вернуться в комплексе с 10 — 11–ми классами. Причем к коррекции обязательно должны подключиться на разных уровнях. Нельзя внедрять в практику программы с недостатками, ведь следующий шаг — учебники, на которые будут затрачены большие государственные деньги.

«Учить возможно. Было бы кому и кого»

И все же к новой программе далеко не все настроены так категорично. Завкафедрой высшей математики факультета прикладной математики и информатики БГУ Сергей Мазаник считает, что итоговый вариант получился вполне приемлемым, а большинство замечаний по рецензиям в нем были учтены: «Учить по ней возможно, было бы кому и кого. Да, ее нужно дорабатывать, но пора уже и с чем–то работать, ведь улучшать можно до бесконечности». То же моделирование было в школьной программе и раньше, разве что под соусом решения текстовых задач. А вот введение комбинаторики — это, подтверждает специалист, необходимость и неизбежность.

У Михаила Волкова, заместителя председателя Постоянной комиссии по образованию, культуре и науке Палаты представителей Национального собрания, своя позиция: образование — это как футбол. То есть со стороны все знают, куда дать пас, но едва получают мяч, не понимают, что с ним делать. «Да, сейчас нет возможности сделать непрерывную программу для базовой школы, как это было в советское время. Мы берем отдельные разделы и упаковываем их. И та программа, которая сейчас заработает в 5 — 9–х классах, намного лучше тех, что были за всю историю суверенной Беларуси. Там есть что делать и двоечнику, и отличнику». С позицией, что нельзя просто вернуть советские учебники и подгонять под них программу, согласна и Людмила Майсеня: «Изменились ведущие содержательные линии, в научно–техническом прогрессе преобладают идеи дискретности, которая должна быть отражена в школьной программе. Сейчас на первое место выходит алгебра, но пока во всем мире на геометрию выделяют 30% часов, у нас — 40%. Современные дети не будут зубрить и доказывать — выросло поколение прагматиков. Углубленное изучение нужно только для будущей математической элиты, для остальных — широкое математическое образование для мышления».

К слову, авторам новой программы тоже есть что ответить. Руководитель группы Василий Берник, профессор кафедры высшей алгебры и защиты информации мехмата БГУ, набил руку за годы работы над международным математическим конкурсом «Кенгуру» и пришел к неутешительному выводу: 90% ученых мужей только обсуждают проблемы, при этом не работают на школу. Математик уверен: именно учителя, а не преподаватели вузов должны решать, что изучать в 5 — 6–м классе... Кстати, нам удалось раскрыть и тайну рецензирования новой программы: среди математиков, которые одобрили конечный вариант программы, сотрудники Белорусской государственной сельхозакадемии и учитель высшей категории столичной гимназии № 24.

Что дальше?

Впрочем, если в чем–то все стороны и согласны, так это в том, что новая программа действительно наименьшее из зол. Другое дело, что вопрос доработок это не снимает. В чем они должны заключаться? Пока мнения здесь расходятся. Олег Мельников считает, что не нужно убирать разделы, достаточно их просто облегчить. В свою очередь академик Виктор Корзюк уверен: упрощать программу нельзя, иначе мы отстанем в научно–техническом прогрессе. Еще одно предложение — обязательно добавить раздел по дискретной математике и моделированию.

Интересно, что противоборствующие стороны вдруг сошлись во мнениях и еще по одному вопросу: правильным было решение не привлекать уже известные авторские коллективы, создававшие в предыдущие годы учебники по предмету. Почему? Говорят, ни один учебник по математике в истории суверенной Беларуси нельзя назвать удачным, ведь пособия как минимум должны быть написаны для учеников понятным языком. А для изданий последних лет просто необходимы приложения на флешках или дисках с грамотными доказательствами теорем и качественными рисунками. Любопытно, решит ли эту задачу многообещающая концепция базового учебника?

Кто же в идеале должен писать учебные программы? Очевидно, что отличный результат возможен лишь по итогам слаженной работы представителей школы и университетов. Сейчас ведь главная претензия к свежей программе со стороны университетов — 90% ее авторов всю жизнь занимались только школьной математикой. Хорошо ли это? Или школа все же должна быть в одной связке с университетом, подготовкой к которому традиционно считают 10 — 11–е классы? Предыдущие годы, напомню, упреки в другой крайности звучали то и дело в адрес учебников, которые писали преимущественно представители вузов. Но в этом ли проблема? Как отметил член–корреспондент НАН Александр Залесский, расплывчатая цель нашего школьного образования была сформулирована еще в 90–е годы — дать школьнику основу фундаментальных наук. Так, может, стоит начать работу с разумной формулировки?