Режиссер Владимир ЯНКОВСКИЙ рассказал о самой ожидаемой премьере года — национальном кинопроекте «Купала»

«Все зависит от того, как сделан фильм»

— Владимир, у вас есть любимый байопик в мировом кино? Какой фильм-биография кажется вам почти идеальным и почему?

— Да, такой фильм есть. Это «Амадей» (Amadeus) режиссера Милоша Формана о Моцарте. Эту картину я считаю просто гениальной, с гениальными актерскими работами, режиссурой, атмосферой, идеей и смыслом. Фильм снят по пьесе британского драматурга Питера Шеффера, литературная основа там очень крепкая. Это история не о Моцарте, а о Сальери, о таланте и бездарности. Это потрясающее кино. Для меня фильм, который принимают и критики, и зрители, — самое главное кино. Это большая редкость, когда работа всем нравится. У Формана два таких фильма: «Пролетая над гнездом кукушки» и «Амадей».

— С какими мыслями вы бы хотели, чтобы зритель покинул зал после просмотра «Купалы»?

— Закрытый показ фильма у нас немного сдвигается, мы не успеваем доделать компьютерную графику, поэтому покажем картину не 17 декабря, а где-то на десять дней позже, в конце месяца. У нас очень много компьютерной графики, потому что нет прежнего старого Вильнюса и старого Минска. Не представляете, как современная цивилизация испортила старые города.

— Фестивали посещают как критики, так и обычные зрители. Нет ли у вас опасения, что история и сюжет фильма будут непонятны рядовому западному зрителю?

— Нет, все зависит от того, как сделан фильм. Я уже говорил в каких-то интервью: мы же с интересом смотрим китайские, английские, румынские фильмы про их внутренние проблемы, большие картины на серьезные исторические темы. Всю жизнь мы смотрим западное кино и восхищаемся им. Я не верю в национальные особенности кино, я верю в общечеловеческие вещи. Если сделано интересно и талантливо, то это будет смотрибельно.

Наступило время корпораций

— Как вам кажется, уменьшилась ли сегодня роль поэтов, литераторов и в целом интеллигенции в обществе? 


— Владимир Ростиславович, вам не хотелось когда-нибудь встать у руля «Лістапада», как ваш знаменитый отец?

— Нет, никогда. Я практик. Я люблю снимать кино, смотреть чужое, но постоянно кого-то оценивать не хотелось бы. Я либо получаю удовольствие от кино, либо нет. Выносить оценку мне было бы неудобно перед моими коллегами.

— У вас не было ощущения, что многие картины конкурса объединяло ощущение растерянности, неприкаянности героев в современном мире?


— В интервью вы уже неоднократно говорили о непростой ситуации в белорусском кино.

— Мы имеем в кино более 15 лет вакуума. Когда советская империя закончилась, ушли все наши корифеи, наступило 15 лет пустоты. Старая школа умерла и морально, и художественно. Ничего не снималось и ничего не производилось, кроме рекламы и клипов. Новое поколение, которое сейчас появилось в кино, никто не подготовил к работе. Все опять должно начаться с нуля. В Беларуси нет своей киношколы. Ее нужно как-то создавать, учить новое поколение понимать и делать кино. Это очень трудоемкий и очень долгий процесс. На данный момент я не думаю, что в Беларуси есть кинорежиссеры, которые могут сказать что-то интересное. Я видел какие-то работы молодых белорусских режиссеров, они очень слабые. Можно дать денег, чтобы все снимали, но все равно ничего не произойдет. Их никто ничему не научил. Нужно набрать интересных педагогов, кто понимает что-то в кино, профессионалов, у нас обучать кино некому.

— По какой причине в одном случае магия кино, которую мы видели в работах Антониони и Бергмана на экране, возникает, а в другом — нет?

— Я уже говорил на эту тему с коллегами по жюри во время фестиваля… На что мне было сказано очень точно: «Забудьте про тот уровень, который был. Живите настоящим». Это правильно. Потому что жизнь все равно продолжается на определенном новом уровне, и надо пытаться ее понимать. Вообще, на мой взгляд, во всем искусстве сегодня определенный тупик и кризис. В живописи и изобразительном искусстве, в музыке, в литературе. Двадцатый век был такой интенсивный, столько всего создано, что очень сложно придумать что-то новое.

Скоро премьера

— В кино говорят прежде всего о сценарном кризисе?

— Безусловно, Вуди Аллен говорил о том, что 70 процентов хорошего кино — это хороший сценарий. Я с ним отчасти согласен.

— Уровень российского кино вырос за последние годы?

— По-моему, нет. Там появилось патриотическое кино, это совсем другая линия, и, на мой взгляд, к сожалению, мы видим там много примеров псевдопатриотического искусства. В советском кино патриотизм был искренний, потому что люди верили в идею социализма. Сейчас, мне кажется, все стало намного циничнее.
— Вы готовите проекту «Купала» фестивальную судьбу?

— Да, я мечтаю об этом, не знаю, как в итоге получится. В конце декабря покажем фильм общественности и прессе, а потом состоится премьера на каком-то из фестивалей. Каким образом это все произойдет, я не знаю. Это тоже процесс серьезный. Идут переговоры, прощупываем почву, когда фильм будет готов и его посмотрят отборщики, тогда что-то прояснится.