Евдокия Лысенко отправила на войну десять сыновей и всех дождалась обратно

Памятников матерям, проводившим на войну сыновей и не дождавшимся их обратно, на постсоветском пространстве не сосчитать. Самый известный в нашей стране — мемориал Анастасии Федоровне Куприяновой из Жодино, у которой война забрала пятерых сыновей. Но памятник Евдокии Даниловне Лысенко в этом ряду особый. Она отправила на войну десять сыновей — и все они вернулись домой.

Шестнадцать по лавкам

К концу 30‑х годов прошлого столетия у Евдокии Лысенко, рожденной в 1893‑м, уже были сыновья Феодосий, Петр, Явтух, Иван, Василий, Михаил, Степан, Николай, Павел, Андрей, Александр, дочери Анастасия, Явдоха, Анна, Мария, Степанида. Муж Макар Несторович — мастер на все руки: и швец, и кузнец, и на гармони игрец, умер в 1933 году. Как эта хрупкая женщина тянула на себе столько ртов, как пережила страшные голодные годы, сегодня уже никто не расскажет.  

Но старожилы села Бровахи в Корсунь-Шевченковском районе Черкасской области, когда речь об односельчанке заходила, всегда отмечали ее легкий нрав и веселый характер. А детей, работящих, послушных, немногословных, характеризовали сугубо положительно. 

И когда во второй половине 1930‑х старший Явтух подался в Сибирь на заработки и в тайге тамошней сгинул, горевали все Бровахи.

А потом наступил июнь 1941‑го и случилась беда пострашнее…

Сыновья уходят в бой

В 1941 году на фронт ушли шестеро старших, и каждому мать пекла хлеб в дорогу, отсыпала с собой горсть родной земли. Первым повестку получил Михаил. Воевал разведчиком, как-то захватил броневик с гитлеровскими офицерами, за что был награжден орденом Славы. Был в окружении, попал в плен, бежал, лежал в госпитале, а с 1944 года — снова на фронте. И однажды под Яссами встретил в окопе брата Феодосия. «Иду в разведку, несу четыре гранаты, автоматные диски, автомат. Сам голодный, уставший. Смотрю: мой брат Михаил в окопе. «Михаил, ты ли это?» — кричу. «Да, я», — отвечает. «Живой?» — спрашиваю. «Живой», — говорит брат. Я к нему в окоп, обнял его. Оказалось, я в разведку иду, а он из разведки возвращается. Мне идти нужно, а мы наговориться не могли. Плакали оба...» — вспоминал позже Феодосий.

По удивительному совпадению война для братьев закончилась в Венгрии: Михаила тяжело ранило под городом Мишкольц, а Феодосию оторвало ногу под Будапештом. «С минного поля на телеге вывозили, я кричал от боли и от страха. Подошел врач: «Чего кричишь? Без ноги жить и работать можно. Вон солдату глаза выжгло, пусть он кричит». Больше не кричал, терпел молча: стыдно было. Заплакал только раз. Когда с фронта вернулся без ноги, мать меня увидела калекой и плакать начала, обнимать», — писал Феодосий.

Петр войну прошел телефонистом, домой вернулся в 1946 году. Иван попал в плен, побывал в конц­лагере, сбежал, войну закончил в Румынии — награжден медалью «За отвагу». Степан горел в танке под Смоленском, был тяжело ранен. Затем — Дальний Восток, но пока его часть туда прибыла, Япония уже капитулировала. В мирное время он любил говорить, что Лысенко прошли от Берлина до Курил. И это не преувеличение.

Младший, Александр, которому в 1944 году исполнилось 18, брал Берлин и расписался на Рейхстаге. «Дело было уже в Берлине. Сели, разложили нехитрый перекус: хлеб, тушенка. И вдруг перед нами девочка появилась. Немка, совсем маленькая. Стоит и глазами голодными на меня смотрит. Взял я свой паек да и отдал ей. Она бежать бросилась. Мне, старшему сержанту, пришлось объяснять подчиненным, что она ни в чем не виновата. А солдаты возмутились: «Да ты что, командир, что говоришь такое, разве мы не люди?!» — вспоминал Саша один из эпизодов фронтовой жизни.

Николай, попав на фронт 20‑летним, воевал всего месяц — в 1943 году прямым попаданием разорвало его пушку-сорокапятку, с израненными ногами оказался в госпитале и потом первым вернулся домой. Говорил: «Запомнилось, как мы спелую пшеницу тракторами вминали, чтобы врагу не досталась. Страшное было зрелище. Мы, хлеборобы, даже плакали: такой урожай...»

Василий оказался единственным офицером среди братьев. Старший лейтенант, он командовал минометным взводом, не единожды был ранен, за мужество и героизм награжден орденом Красной Звезды.

«…И бронзы на нее уйдет немного»

Война закончилась, сыновья, пусть израненные и покалеченные, возвращались домой. Предпоследним пришел Павел. Постучался в окошко, а в доме полно военных квартирует, мать рукой махнула — иди, родимый, негде тебя пристроить. А потом вгляделась и обомлела: Павел! Чему удивляться, братья и сами себя не всегда при первой встрече узнавали: война еще никого моложе и краше не сделала.

Все сыновья остались в родных Бровахах. Работали кто печником, кто почтальоном, кто в местном колхозе. Женились, играли свадьбы, растили детей — у Евдокии Даниловны было 36 внуков и 70 правнуков. Не всех их довелось увидеть, но односельчане и сейчас вспоминают, что летала она по селу как на крыльях, а глаза буквально светились от счастья.

В 1946 году она, простая и беззаветная труженица, впервые побывала в Киеве, где ей вручили медаль Матери-героини. После этого она прожила еще 21 год и в 1967 году тихо умерла в окружении своих самых любимых людей: детей, невесток, внуков и правнуков.

И, наверное, мало кто знал бы о ее материнском подвиге, если бы не случилось побывать в этих краях журналисту российской «Литературной газеты» Юрию Росту. Впечатленный историей семьи, он опубликовал о ней очерк, который закончил необычным призывом: «Воздадим должное матери, вырастившей десять солдат и пять дочерей. И хорошо бы ей поставить в Бровахах памятник, тем более что росту она была маленького и бронзы на нее уйдет немного».

В 1984 году бронзовую фигуру Евдокии Даниловны установили на постамент. Все ее дочери и сыновья, кроме уже ушедшего Василия, пришли на встречу с матерью. На открытие приезжала и Анна Тимофеевна Гагарина — мама первого космонавта Юрия Гагарина.

Сегодня Бровахи обезлюдели и опустели, в стране поднимают на щит как раз тех, с кем сражались сыновья Евдокии Даниловны. Но, слава богу, памятник ей стоит. А в небольших комнатушках бывшего школьного музея пока еще висят десять солдатских шинелей, стоят девять пар и один сапог ее сыновей. И простенькая шкатулочка с письмами, которые они посылали с фронта самому дорогому на свете человеку. И пусть так будет всегда.