Министр спорта и туризма Сергей Ковальчук: «Спортсмен должен выходить на поле воином. Его задача — защитить страну»

— Сергей Михайлович, я, признаться, впечатлен! Комната, которую вы мне показали, — это прямо информационно‑аналитический штаб! На огромном мониторе в режиме онлайн можно отслеживать происходящее на всех основных объектах и спортивных площадках, подотчетных вашему ведомству, — потрясающе! Как эта задумка пришла вам в голову?

— Перенес эту идею с предыдущего места работы — Службы безопасности Президента.

— В чем основная мысль?

— Постараюсь объяснить коротко, но понятно. Для правильного функционирования огромной махины, коей является белорусский спорт, должен быть соблюден ряд условий. А именно: созданы и приведены в действие система управления, планирования, обеспечения, контроля и оказания помощи. Казалось бы, вещи прописные и каждый руководитель о них должен знать, но пришлось выстраивать их заново. Например, управление. Цель — задействовать каждый регион и донести до всех общую и понятную концепцию развития спорта в стране. Для этого раз в неделю в обязательном порядке проводим совместное совещание в режиме видеоконференций с участием начальников управления спорта областей, руководителей всех центров, ­БФСО «Динамо», профсоюзного спорта… Вместе решаем насущные вопросы, проб­лемы, вырабатываем единый алгоритм управления. Система планирования — это не пустая болтовня, как часто случается, а четкие и конкретные задачи, которые закреплены документально и обязательны к исполнению: чего хотим добиться, как это будем делать и так далее. Задача — выработать концепцию развития каждого вида спорта на годы вперед. Эта система уже работает в биатлоне, плавании, фристайле, бадминтоне, спортивной гимнастике… Система стратегического планирования в белорусском спорте, мягко сказать, сильно хромала. Сейчас это все положено на бумагу, каждая концепция согласована с федерациями по видам спорта и Национальным олимпийским комитетом. И если завтра не будет в министерстве Ковальчука, придет другой, который сможет продолжить выбранный курс. Некоторые изменения в нем, конечно, возможны, но вектор развития задан.

— Третья система — обеспечения.

— Наша задача сделать так, чтобы ни в чем не нуждались не только спортсмены высшего звена, но и представители начального уровня — детские школы. Ведь именно они — основа основ. И чтобы у всех условия были равными. Дети, которые занимаются, скажем, биатлоном в Городке или Гомеле, должны получать одинаковое обеспечение и четко понимать, что у них есть как минимум две пары лыж (одна для конькового хода, другая для классического), винтовки, патроны, одинаковый настрел… Гарантировать это — наша прямая обязанность. Четвертая система — контроль.

— В обывательском понимании это всегда ассоциируется с наказанием. Ваша «система слежения» тоже для этого — выявить и прижучить?


— На недавней совместной коллегии Министерства спорта и ­АБФФ вы задали футболистам жару! Показалось, что многие оказались к этому не готовы, думали, что, как и раньше, дальше разговоров дело не пойдет. Но это, видимо, не тот случай — за дело взялись всерьез и основательно?

— Жить футбол будет по новым правилам и на другой, адекватной финансовой платформе. Закон один для всех и обязателен к исполнению. Наша цель выстроить модель развития футбола по всей стране, которая бы работала по одной схеме и как часы — от самых маленьких регионов до районных и областных центров. У каждого клуба должна быть инфраструктура (стадион и тренировочные поля), региональные детские школы со всеми возрастами, собственная академия, в которую отберут наиболее перспективных ребят и там они будут заниматься рядом с профессионалами. Что касается созданной ранее Академии футбола ­АБФФ, в моем понимании она должна быть переформатирована и использоваться главным образом для подготовки тренерских кадров.

Тренеры — соль спорта и футбола, именно детские наставники находят маленькие таланты, влюбляют их в футбол, ставят на крыло и передают на более высокий уровень.

У нас сегодня 862 тренера работают в структуре футбола. Нужно сделать так, чтобы они со всеми возрастами занимались по единым методикам, правилам. И в Витебске, и в Бресте, и в Гомеле этот процесс не должен быть хаотичным, мы им обязаны управлять, правая рука должна четко понимать, что делает левая, и наоборот. И тренерам нужно регулярно приезжать в Академию футбола, получать эти методики, обучаться, возвращаться к себе и воплощать полученные знания в жизнь, внедрять их в тренировочный процесс. Это позволит отслеживать квалификацию наставников, следить за тем, чтобы с ребятишками работали действительно грамотные и влюбленные в свое дело специалисты. Детский футбол — фундамент здания, и нам необходимо подумать, как сделать его прочным и практичным. Как стимулировать детских тренеров, в том числе и финансово — это тоже очень важный момент. Чтобы специалисты получали не 600—800 рублей, а имели существенные надбавки за качественную работу. Но для этого должны быть четкие критерии: подготовил, передал на следующий уровень — получил. А чтобы избежать кумовства, отбирать лучших детишек должна профессиональная комиссия, составленная из специалистов той же ­АБФФ. Тогда ни один талант в стране не уйдет от нашего внимания.

— Знаете, что меня во всем этом удивляет больше всего? Что этим никто не озаботился раньше! Все предыдущие годы Министерство спорта и федерация футбола — это были будто две параллельные вселенные, жили каждый в своем мире. Откуда у вас такая страсть к футболу?

— Сколько себя помню, футбол всегда был неотъемлемой частью моей жизни. В детстве болел за киевское «Динамо», а Олег Блохин являлся главным спортивным кумиром. Постоянно выступал за сборную школы, был капитаном команды, и на майке, конечно, были две единицы — именно под этим номером играл легендарный форвард. Обычно действовал на позиции левого полузащитника — я левша, но бью с обеих ног, за что спасибо тренеру в ­ДЮСШ, который уделял пристальное внимание этому компоненту. И если футболист сегодня начинает после матча оправдываться: мол, не забил потому, что мяч ему попал под неудобную ногу, у меня возникает масса вопросов. Как к детским тренерам, так и к самому такому мастеру. Ты же профессионал! Почему я в нынешней сборной и выделяю Виталия Лисаковича из числа других, хотя многие жалуются на его непростой характер. Вы посмотрите, как этот парень с мячом обращается! Какие у него удары с обеих ног! Одним талантом здесь не обойдешься — это труд, он развил эти качества в себе сам.

— Сто процентов! Плюс далекими от идеальных оказались взаимоотношения внутри коллектива: разные взгляды на жизнь, на ситуацию в стране. Выскажу свою позицию: как капитан команды Игорь Стасевич свою миссию полностью провалил. Он должен был этим процессом управлять, руководить. Капитан команды — это тренер на футбольном поле, вождь. Знаете, очень бросается в глаза, когда грузины или албанцы, положив руки друг другу на плечи перед матчем, дружно поют гимн — они готовы биться за свою страну и за свой флаг, а наши каждый себе на уме, нос воротят. А отсюда и желание поберечься, не пойти в лишний стык, чтобы травму не получить.

Я так скажу: футболистов мы разбаловали и отсюда плачевный результат — и сборной, и клубов.

Хотя мое мнение такое: тренерский штаб сборной выбран сегодня правильно — Михаил Мархель и Георгий Кондратьев свое дело делают. Возможно, следует пересмотреть состав команды, больше доверять молодым. В этом и есть искусство тренера — рискнуть в нужный момент и довериться молодежи, как это делал в свое время Эдуард Малофеев.

— Еще один вопрос, которого вы коснулись на коллегии, — служба футболистов в армии. Вернее — их массовое освобождение.

— Спортсмен должен выходить на поле воином. Его задача — защитить страну. А из‑за того что многие от армии пытаются убежать, не проходили службу, в характере у них нет мужского начала. В футболе бойцов практически не осталось. У них вместо желания биться — страх: сперва боятся попасть в армию, потом — соперника на поле. Служба в Вооруженных Силах — почетная обязанность каждого гражданина, читайте Конституцию. Почему одни должны отдавать долг Родине, а другим закон не писан? Что мешает сегодня отправлять молодых спортсменов, тех же футболистов, в армию? Мне приносят списки на подпись — там от футбола человек сто! Всех освободить! За какие заслуги? Да, мы можем ходатайствовать перед министром обороны об освобождении членов национальной сборной, которые действительно несут свою службу на спортивных рубежах, — это логично и целесообразно. Но остальные‑то все это время шли просто прицепом! И никто в этом сильно не разбирался. А я разобрался. И впредь такой вольницы не будет.

— Политическая обстановка в стране, которая затронула в том числе и спорт, добавила нервозности в работу?

— Стараюсь не обращать внимания на провокации.

Хотя трудно не заметить «вильнюсский филиал» и его популистские заявления космической глупости. Пишут кляузы в международные организации, а потом радуются санкциям и заявляют, что благодаря им Беларусь потеряла огромные деньги, которые МОК выделял нашей стране для поддержки спортсменов.

Хочу сказать, что, во‑первых, если твоя страна недополучила финансовых средств, то радоваться тут совершенно нечему. А во‑вторых, уточню, что 100 тысяч долларов, о которых ведется речь, для белорусского спорта — это капля в море. Один сбор футбольного клуба за рубежом обходится дороже. А еще совсем недавно процентов 80 белорусских команд имели удовольствие летать зимой к морям на постоянной основе, а некоторые — по два‑три раза. Вот и считайте. В том числе и по этой причине с нынешнего сезона подобные «командировки» взяты Министерством спорта под жесткий контроль.

— Александра Герасименя, известная нынче как «предводитель команчей» — немногочисленной кучки белорусских спортивных ренегатов, заявила как‑то, что Министерство спорта — это лишний государственный институт.

— Эту ахинею не хочется даже комментировать. Видимо, бывшая спортсменка полагает, что единственная функция министерства — это распределение финансовых средств, а с такой задачей она, конечно, мечтала бы справляться сама. Но знает ли Герасименя и ее товарищи, что видов спорта у нас — 47, а в системе министерства работают 38 тысяч человек — две армии, измеряя военными мерками. И все заняты делом — это огромный механизм, где каждый винтик и шестеренка находятся на своем месте и выполняют определенную функцию. Дилетанту эта конструкция может показаться беспорядочным нагромождением, ну так ты вникни немножко в вопрос, изучи его хотя бы поверхностно, а не показывай свою глупость нелепыми заявлениями.

— На ваш взгляд, чем обусловлены их поступки?

— Думаю, дело в личных амбициях и обиде. С Александрой Герасименей, например, я сталкивался всего один раз. Вместе с Надеждой Скардино их привел ко мне прежний пресс‑секретарь: спортивное радио, говорят, хотим создать. Стал вникать: профильного образования у девушек нет, доводы приводят, мягко говоря, сомнительные. В общем, история показалась не совсем чистой. Изучили подробно: оказалось, что под это радио еще пять точек планировалось открыть. Можем предположить, как эти информационные центры использовались бы в непростых политических условиях прошлого года. Благо примеров хватает, когда ресурсы, заявленные исключительно как спортивные, скатились на откровенно тенденциозную политическую платформу часто к тому же ярко экстремистской направленности. Может, были и тут какие‑то планы, стояла определенная задача?

Начинаешь разбираться с судьбой той же Герасимени — и тоже возникают вопросы. 2003 год. Допинг. 4 года дисквалификации. Но вдруг срок сокращают вдвое. Нонсенс, который никто толком объяснить так и не смог. С чего бы это такой аттракцион неслыханной щедрости? Где и с кем удалось договориться? Еще одна веха жизненного пути — три года подготовки в США. С кем там общалась, кто обрабатывал, какие сулили гонорары? И почему именно она теперь возглавила эти вильнюсские фонды?


— Песня эта в том числе и про «репрессированных спортсменов». Надо полагать, репрессированный — это Евгений Цуркин, супруг Александры Герасимени и подписант письма в адрес МОК, которое настоятельно призывало ввести санкции против нашего Национального олимпийского комитета. Санкции ввели, а Цуркин при этом преспокойно продолжает жить и тренироваться в Беларуси, пользуется преференциями, ездил на сбор в Цахкадзор в составе сборной Беларуси. Это можно, на ваш взгляд, назвать репрессией?

— Знаете, сегодня некоторые спортсмены на политической теме откровенно спекулируют. Подписан у них, например, контракт, где четко обозначено, каких результатов должен добиться атлет. Задача не выполняется, и, понимая последствия, спортсмен тут же подписывает другую бумагу — протестное письмо. После этого законное расторжение договора или его непродление тут же объявляется политически мотивированным. Какое, например, место в чемпионате страны занял самбист Степан Попов? Второе. А кто у него выиграл? Сотрудник ­ОМОН, который служит в милиции и не имеет ни стипендий, ни тем более таких возможностей для тренировок, как у «политического» Попова — многолетнего члена национальной сборной. Возникает логичный вопрос, кто должен занимать место в команде: Попов с амбициями или парень, который заслуженно победил? Мы руководствовались спортивным принципом. Есть желание оспорить? Так для этого не на митинги нужно ходить, а на тренировки. Эльвира Герман тоже имеет свою политическую точку зрения, но занимается, выступает в соревнованиях, показывает хорошие результаты. Анна Гуськова, Дмитрий Асанов, другие…

— Здесь вспоминается эпическая история с легкоатлетками Дарьей Борисевич и Ольгой Мазуренок…

— Сперва обе разорвали все контрактные обязательства со своими работодателями, а в декабре пришли на прием: отправьте нас за государственный счет на сборы в Турцию! На основании какой статьи и какого закона я могу выделить вам эти деньги? Это невозможно! В итоге полетели за счет средств, которые предоставили так называемые «сосуны» — «вильнюсский филиал». И что вы думаете? Обещали золотые горы, а оплатили только перелет и проживание. А там за бассейн заплати, за тренажеры заплати, за фармакологию заплати… Все за свой счет! Согласитесь, странно, ведь Герасименя как бывшая профессиональная спортсменка должна прекрасно знать всю эту специфику и планировать финансовые расходы исходя из всех затрат. Так в чьих же карманах осели остальные деньги? Не задались ли этим вопросом Мазуренок и Борисевич? И командировочных нет. И зарплата со стипендией не капают. Все то, что дает государство, потому что ты защищаешь его флаг. Не нравится тебе государство? Не нравится флаг? Выбирай другой — насильно мил не будешь. Но если добровольно подписал контракт, то будь добр выполнять взятые на себя обязательства, защищай национальные интересы. Попробовали бы спортсмены в США высказаться против своего государства — посмотрели бы мы тогда на репрессии.

— Были жалобы и на то, что, дескать, отнимают президентские стипендии.

— У Мазуренок срок начисления стипендии закончился 30 августа прошлого года. Четыре года после Олимпиады в Рио, где заняла пятое место, она каждый месяц получала энную сумму денег. Не маленькую. Государство свои обязательства выполнило. Сполна. На сто процентов. Какие претензии?

— А история с главным тренером сборной страны по фристайлу Николаем Козеко?

— К нему только один вопрос — пьянство. Злоупотреблял даже на сборах. Говорю это, изучив ситуацию всесторонне. Результат возлияний — ДТП в Минске. 2,19 промилле в крови! Все материалы есть. Они отправлены в Международный олимпийский комитет, пусть там посмотрят — политические это мотивы или нет. Или главному тренеру позволено то, что обычному гражданину нельзя?

Козеко написал даже письмо на имя Президента с просьбой вернуть ему водительское удостоверение, мол, это первый случай, никогда такого не было, все осознал и раскаялся. А мы сделали запрос в МВД. Выяснилось: в 2019 году — 15 административных нарушений с использованием автомобиля! Превышение скорости, проезд на красный свет, парковка в неположенном месте и употребление спиртных напитков. Вот вам и пожалуйста.

— И напоследок. Не могу вас не спросить: как министр спорта поддерживает себя в спортивной форме?

— Три раза в неделю делаю планку — по три‑пять минут. Люблю лыжи. И постоянно — кросс. В 6 утра подъем, полчаса бег, а в 8 уже на рабочем месте. В футбол играю. Параллельно чемпионату Беларуси, когда нас в прошлом году критиковали, что первенство не ушло на карантин, я, мои замы, представители федерации регулярно играли на запасном поле стадиона «Динамо». Каждый четверг. Мы не в бункере сидим, а живые люди, расположенные к общению и готовые выслушать мнение каждого.

— А как же любимый бильярд?

— Играю два раза в неделю по вечерам после работы. Бильярд многому учит: одна ошибка — и можно проиграть партию. Важно не торопиться. Все взвесить. Видеть стратегическое развитие, а не сиюминутный результат. Именно таким образом стараюсь не только играть, а мыслить, жить и работать.

s_kanashyts@sb.by