Блокировка йеменскими хуситами Баб‑эль‑Мандебского пролива может значительно повлиять на мировую геополитику

23 марта 2021 года контейнеровоз «Эвер Гивен» сел на мель, перегородив Суэцкий канал на шесть дней. За это время мировая торговля понесла суммарный убыток около 60 миллиардов долларов. Но главная проблема оказалась не в этом: в первые сутки блокировки канала котировки нефти выросли на 5 процентов, цены на перевозку сырья морем взлетели вдвое, а дефицит танкеров чуть не привел к коллапсу всю отрасль. Ситуация в Суэце, по сути, показала хрупкость и уязвимость всей мировой торговли.

Декабрь 2023 года. Катер йеменской береговой охраны проплывает возле коммерческого корабля Galaxy Leader, захваченного йеменскими хуситами.

Осторожно, двери закрываются!

Атаки йеменскими хуситами судов, которые движутся Баб‑эль‑Мандебским проливом в интересах Израиля, — проблема аналогичного порядка. Торговый маршрут Суэцкий канал — Красное море — Баб‑эль‑Мандеб сохраняет значение одного из наиболее важных транспортных коридоров мира. Особо он значим для транзита нефти и топлива из Персидского залива в акваторию Средиземного моря и для товаров различного назначения из Европы в Азию. Только через Баб‑эль‑Мандебский пролив проходит около 17 тысяч судов и 10 процентов мировой торговли. После начала активных действий сторонников правящего на севере Йемена движения «Ансар Алла» торговые компании прекращают транзит по маршруту. Соответственно, кроме Баб‑эль‑Мандеба сокращает трафик и Суэц.  

Ситуация пока не выглядит катастрофичной только потому, что на фоне последствий блокировки Суэцкого канала в 2021 году все стороны конфликта проявляют значительную осторожность. В настоящий момент хуситы весьма избирательны в атаках. «Торговцы» из России, Саудовской Аравии и ОАЭ идут по проливу беспрепятственно. Однако совершенно понятно, что нефтяные месторождения Аравии вполне уязвимы для ракет «Ансар Аллы», в том числе поэтому Эр‑Рияд и Абу‑Даби не спешат присоединяться к военно‑морским силам, возглавляемым США, и бросать вызов йеменскому сопротивлению. Собственно, этот баланс интересов и позволяет сохранять относительно стабильными мировые цены на нефть.

После атак хуситов США начали операцию Prosperity Guardian («Страж процветания»), организовав международную коалицию по защите судоходства в регионе. На ситуацию отреагировали военно‑морские силы Ирана, направив через Баб‑эль‑Мандебский пролив отряд боевых кораблей для демонстрации присутствия в регионе. Кроме коалиции во главе с США и израильских ВМС в регионе находятся и китайские боевые суда. Такова общая диспозиция на этот момент.

Йеменские хуситы.
Фото pakistanhouse.net.

Эффект бумеранга

Теперь о возможных последствиях. В первую очередь, естественно, эскалация конфликта в Красном море ударит по мировой экономике. Уже сейчас до 40 процентов контейнеровозов в мире страдает от задержек, что возлагает на поставщиков и потребителей новые расходы. Но даже не это главное. Ситуация в Красном море в очередной раз показывает хрупкость и уязвимость основы современного глобального мира — торговых потоков. Согласно экспертным оценкам, продолжение кризиса способно сократить глобальные судоходные мощности на 20 процентов, что станет очередным ударом по цепочкам поставок и новым источником инфляционного давления.  

Если задуматься, то действия хуситов в глобальном смысле очень сильно напоминают кое‑что. А именно — политику вторичных санкций США, когда одна из противоборствующих сторон настоятельно подталкивает партнеров поддержать их позицию, указывая на возможные последствия.  

Например, Саудовской Аравии и ОАЭ невыгодно содействовать в конфликте США, поскольку под угрозой потенциального удара находятся их нефтяные месторождения. Угроза ухода контейнеровозов из акватории Красного моря тоже в целом на руку как «Ансар Алле», так и антиамериканской коалиции, не настолько зависящей от Суэцкого и Баб‑эль‑Мандебского каналов, как коллективный Запад.

Наличие Ирана как одной из сторон конфликта в Красном море говорит об одном: если горячим головам вздумается про­учить Тегеран за поддержку Палестины и Йемен за деятельность хуситов, то, например, совместная блокада Ормузского и Баб‑эль‑Мандебского проливов взвинтит цены на нефть до невообразимых показателей и устроит мировой (даже не морской) торговле полнейший и небывалый Суэц. Разве такое развитие событий не вероятно в принципе?

Конец глобализации?

Вместе с тем у ситуации есть еще один значимый политический подтекст. Вашингтон уже более восьми лет ведет прокси‑войну с йеменскими повстанцами. И совершенно очевидно, что некоторые «ястребы» в США готовы предложить ситуацию в Красном море как повод для того, чтобы разобраться с ними по‑крупному и навсегда. Однако вряд ли это возможно — и в принципе, и именно сейчас.

Конфликт еще и с Йеменом для дряхлеющей элиты Соединенных Штатов может превратиться в ту знаменитую последнюю соломинку, которая ломает хребет верблюду в восточной пословице.

Поэтому и в военном отношении участникам противостояния приходится действовать крайне осторожно. Ведь затопление военного корабля или торгового судна в Красном море способно превратить тлеющий конфликт в еще одну горячую ближневосточную точку, и неизвестно, выдержит ли новый очаг эскалации мировая архитектура безопасности.

«Американцам легче приспособиться к более медленной и дорогостоящей международной торговле, чем к очередной бесконечной войне на Ближнем Востоке», — считают военные аналитики. Таким образом, США больше не могут считаться гарантом безопасности даже для своих ближайших союзников. Похоже, это еще один — и огромный — шаг в направлении к многополярному миру, где возникающие проблемы решают коалиции заинтересованных государств по взаимному согласию.

Евразия станет больше?

Чем может завершиться ситуация в Красном море? Множество вариантов. Одним из которых вполне может стать замена Суэцкого канала, например, Северным морским путем. Для доставки товаров из Европы в Китай и обратно он и короче, и дешевле даже традиционного маршрута.  

С вычеркиванием с геополитической карты мира транзита Суэц — Баб‑эль‑Мандеб кардинально изменяется значимость внутриевразийских маршрутов: и Севморпути, и канала «Север — Юг», и нового Шелкового пути.  

Некоторые авторы весьма иронично предлагают поставщикам рассмотреть (как вариант) транзит поездами Российских железных дорог. Но даже без иронии глобальное изменение ситуации может быть достигнуто в том смысле, что Западная Азия включается в новую евразийскую архитектуру, выходя из зоны влияния США. А это уже изменение планетарного порядка, сотрясающее основы американской геополитики.

По серьезному размышлению, нельзя будет исключить глобального изменения статуса Вашингтона в случае таких перемен. Это станет большим шагом в лишении Штатов положения мировой сверхдержавы.

Проблематика кризисов в Суэцком канале 2021 года и в Красном море в декабре 2023‑го дает и еще один повод для размышления. Невероятные усилия так называемого мирового сообщества по ликвидации российского транзита газа в Европу посредством санкций и взрывов «потоков» оказались крайне малоэффективными по сравнению с действиями нескольких судов хуситских повстанцев. При помощи элементарной‑то, по сути, блокады уязвимого участка моря Йемен вздыбливает все мировое судоходство. И что в конечном итоге оказывается более уязвимым?

Поэтому явно не стоит ожидать, что США решатся устроить в ближневосточном регионе новый Афганистан. Результатами коалиционной операции видятся договоренности с Ираном и усиление Тегерана на мировой арене. И чем дольше будут вестись переговоры, тем дольше будет тянуться напряженность в Красном море. Тем больше дивидендов извлекут из нее бенефициары евразийских транспортных коридоров. Но тут, как говорится, ничего личного. Просто бизнес.

korotkin@sb.by