Максим Осипов: «Происходящее в Беларуси – проявление противостояния между Западом и Востоком»

— Максим, с чего началась твоя телевизионная жизнь? Спрашиваю, потому что знаю тебя как стопроцентного газетчика.

— На самом деле я в 2006—2007 годах работал на телеканале ОНТ начальником отдела аналитики. В кадре тогда появлялся один раз и со спины… Зато очень много было озвучки: так что я, как диктор Левитан, на экране не появлялся, но голос мой узнавали. Что касается проекта «Площадка», на него пригласил коллега и знакомый Сергей Хаментовский — руководитель Агентства теленовостей, с которым мы несколько лет сотрудничали по различным служебным вопросам, встречались во время работы в президентском пуле. Он позвонил, предложил мне попробовать — откровенно говоря, сильно меня этим напугал, поскольку сферы очень разные. Я и с ОНТ в свое время ушел, почувствовав, что телевидение — это немного не мое, мне гораздо комфортнее находиться в тени от лучей софитов...

— А тут ты взял и вышел из тени…

— Взяли под белы руки и вывели под прожектор! (Смеется.) Что хочу отметить, так это профессионализм сотрудников Белтелерадиокомпании, с которыми общаюсь и работаю: они очень корректны и доброжелательны, несмотря на то что я многому учусь на ходу. Чем еще радует телевидение — отсутствием цензуры. Я предполагал, учитывая, что речь все‑таки идет о канале «Беларусь 1», какое‑то редактирование материалов, но оказалось, ничего подобного.

Тексты пишутся самостоятельно, редактировать что‑то пришлось только в первой передаче, и касалось это сугубо технической части. В итоге мне даже понравилось работать в кадре.

Хотя, конечно, после первых выходов в эфир получил и свою дозу хейта. Именно после появления в проекте «Площадка» экстремисты внесли мои данные в «Черную книгу Беларуси» — что меня, честно скажу, очень задело как газетчика: а где они были раньше?!

— По образованию ты политолог, но я знаю, что ты очень глубоко занимаешься историей…

— Это всегда был мой любимый предмет — с детства, когда я открыл учебник по истории Средних веков и обнаружил там фразу: «Атаман Максим Осипов взял Алатырь и Козьмодемьянск». Вот тогда я и заинтересовался, кто такой мой тезка (оказалось, что разбойник), потом мне стало обидно, почему он не взял чего посолиднее… Так понемногу я начал разбираться и учить историю — как та кошка в анекдоте, которая боялась пылесоса, а потом втянулась. История — тонкая материя, которую препарируют все, кому не лень, в зависимости от конъюнктуры, ею можно иллюстрировать любую идею.

— К вопросу о выворачивании истории наизнанку: как только подходит 22 июня, мы из всех оппозиционных утюгов слышим крик о бездарном советском командовании, которое отступало, а не наступало, о том, что коммунизм равен нацизму и т.д. и т.п.

— Много лет мы рассказываем о том, сколько хорошего сделано у нас в стране за годы независимости, но оказалось, что этого недостаточно, что реальные достижения часть общества готова отбросить под влиянием популистских кричалок. Твое мнение: почему это происходит?

— Я бы здесь выделил две причины. Если говорить глобально — это даже не столько геополитическое, сколько ментальное противостояние Запада и Востока, и происходящее в Беларуси на самом деле лишь одно из проявлений этого противостояния. Мы когда‑то очень много смеялись над разговорами о «загнивающем Западе»: мол, дай бог всем так загнивать. Я не смеялся. Обычно сторонники западных теорий апеллируют к бытовому плану, но речь не идет про быт, загнивание носит ценностно‑духовный характер. Когда на «Евровидении» появляется бородатая женщина — это очень тревожный симптом. Когда на спортивных соревнованиях медали берут трансгендеры и ставят, по сути, женскую команду в дурацкое положение, это тупик. И западная цивилизация ведет именно в него. Восточная же цивилизация, при том, что уступает технологически, имеет будущее. Оно немножко другое, но не хуже и тем более не примитивнее западного вектора развития.

Если говорить более предметно, то последний год показал управляемость общества — не обязательно белорусского, любого. Управляемость людей извне, даже вне зависимости от их воли и сознания: ведь очень многие и ныне искренне уверены, что ими никто не «кукловодит».

 — Прошел год с попытки «цветной революции» в Беларуси. Как ты считаешь, чему мы научились за это время?

— В этом году было 35‑летие перестройки. Уже тогда из того, что последовало за словами Горбачева — талоны, очереди, пустые полки, блат, — у многих было заложено настороженное отношение к радикальным реформам и переменам как таковым. Прошедший год, мне кажется, еще добавил настороженности многим соотечественникам. На самом деле он многому научил — в частности, продемонстрировал, кто чего стоит, показал настоящих друзей. И также он показал единство госаппарата: «посыпались» практически все сферы — спортсмены, артисты, медики, технари, вспомним, сколько появлялось «стачкомов». А вот госаппарат, как ни расшатывали ситуацию, не дрогнул.

По‑моему, это очень важная характеристика поствыборного года, она говорит о зрелости государства, которое строилось 25 лет и не управляется извне в отличие от многих стран по периметру наших границ, которые стали лимитрофами. Причем управляемыми настолько, что президент США принимает беглую белорусскую домохозяйку, но при этом не принимает избранного президента Украины. Да, они оба клоуны — один работал по специальности, вторая стала под влиянием обстоятельств, но при этом эрзац‑клоунесса была принята в Белом доме, а официальный ныне ­президент Украины — нет. Вот такой парадокс!

В любом случае то, что наше государство и его Глава не сдаст суверенитет и независимость страны, — это однозначно. То, что белорусы проявили гражданскую зрелость и не позволят собой манипулировать ни телеграм‑каналам, ни различным внешним центрам управления, — это еще один важный вывод. Будет ли тяжелее — не берусь судить. Но, как показывает практика, даже в условиях санкционного и внешнеполитического давления экономическая устойчивость сохраняется, политическая тоже. А дух, хочется надеяться, закалился и стал более крепким и здоровым.