Документы архива общественных объединений Гомельской области рассказывают о зверствах нацистских оккупантов
01.11.2022 08:19:00
Руслан ПРОЛЕСКОВСКИЙ
Генеральная прокуратура продолжает расследование уголовного дела о геноциде белорусского народа. Огромным подспорьем для следствия стали архивные документы о преступлениях, совершенных нацистскими оккупантами. Тысячи таких свидетельств находятся на хранении в Государственном архиве общественных объединений Гомельской области.
В числе ключевых документов — акты комиссий, которые сразу после освобождения Беларуси действовали по всей республике, скрупулезно фиксируя злодеяния, совершенные в период оккупации. Через отдельные эпитеты и речевые обороты в машинописных строчках просачивается эмоциональная окраска, обычно не свойственная официальным бумагам. К примеру, нацистских преступников в них то и дело называют головорезами и извергами. Очевидно, сохранять беспристрастность тогда было выше человеческих сил.
Наталья Абрамова.
Точка отсчета — 19 августа 1941 года, когда войска вермахта захватили Гомель. С первых дней, констатируется в акте, «вводился рабский режим, сопровождавшийся произволом ставленников немецких оккупантов, за неисполнение малейшего приказания убивали, калечили и истязали советских людей». Далее описываются факты, которые и сегодня нельзя читать без внутреннего содрогания.
…В конце ноября в деревню Прудок под Гомелем прибыл карательный отряд. Всех жителей согнали в школу, выстраивая женщин отдельно от мужчин. Затем отобрали 12 человек и совершили циничный жест. Под вооруженным конвоем обреченных людей водили по домам — прощаться с семьями. После чего вывели за деревню и загнали в яму, заставив лечь лицами в землю. В таком положении их стали расстреливать.
Уцелеть чудом удалось лишь одному человеку. Тяжелораненый Василий Васильевич Кравцов смог выбраться из могилы и ночью прийти домой. Однако через четыре дня, узнав об этом, немцы вернулись. Сельчанина вывели из дома и расстреляли на глазах у родных.
По такому же ужасному сценарию развивались события в деревне Бобовичи. Всех мужчин доставили в школу, а затем отобрали 15 человек. Их вывезли в урочище Подлипицкое и расстреляли.
Более сотни «немецких головорезов под командованием подполковника Баглая» участвовали в карательной экспедиции на территории Старо-Тереничского сельсовета. Нацисты действовали по излюбленной методике. Из нескольких сотен мужчин, согнанных в одно место, отобрали полтора десятка человек. По каким-то причинам их заподозрили в связях с партизанами. После мучительных допросов с пытками семерых расстреляли.
Накануне через деревню проходили отступавшие с боями красноармейцы. В Контакузовке они остановились на привал. Измотанные солдаты разошлись по хатам, а два офицера стали расспрашивать местного учителя о расположении населенных пунктов. Волею случая в этот момент в деревню заехала подвода с тремя немцами. Заметив людей в форме, они открыли огонь. Вероятно, решили, что обнаружили нескольких бойцов, отбившихся от своих. В ответ грянули ружейные залпы — стреляли выбежавшие из дворов красноармейцы. Двое гитлеровцев были убиты, третий сумел сбежать. А назавтра пришли каратели. Началась облава.
Доживший до наших дней свидетель — 86-летний Александр Емельянович Павленко. На тот момент ему было всего пять лет, однако страшная картина расправы навсегда врезалась в память:
— Немцы вели себя как звери. Мать тащили из хаты так, что у нее еще долго болела рука. Нас гнали, как стадо скота, по улице, а вдоль домов стояли автоматчики, кричали, махали руками. В одном из дворов я увидел трупы учителя и его матери. Ее застрелили, когда она рыдала над телом сына. Весь день нас держали на пригорке, а к вечеру перегнали на другую улицу. Троих мужчин, среди которых был и мой отец Емельян Петрович, поставили в ряд. Самого расстрела я не видел. Кто-то из взрослых крепко прижал меня лицом к себе. Только услышал, как вся деревня разом взвыла. Это был страшный человеческий вой, который я запомнил на всю оставшуюся жизнь.
На сельских кладбищах — десятки братских могил жертв нацистских оккупантов.
Приводится и ряд разрозненных, но не менее жутких случаев — с датами, названиями населенных пунктов, именами жертв.
В Новых Дятловичах фашисты расправились с 80-летним стариком, пытавшимся спрятаться в лесу. Его избили, отрезали уши и веки и лишь тогда расстреляли. Еще одну жительницу той же деревни схватили вместе с четырехмесячным ребенком. Младенца закололи штыками на глазах у матери.
В деревне Улуковье расстреляли девятерых подростков, а в соседнем поселке Победа немцы при отступлении отравили колодец. Не знавшая об этом женщина по имени Прасковья напилась воды и умерла, оставив сиротами двух малолетних детей.
В деревне Климовке фашисты действовали с изощренным садизмом. В присутствии двух матерей расстреливали их малолетних детей. В общей сложности — девятерых, в возрасте от 2 до 13 лет. О пережитом кошмаре впоследствии рассказала одна из женщин — Анна Старовойтова. Она была ранена, но выжила.
«С помощью полицейских немцы сгоняли молодежь в комендатуру Гомеля. Оттуда их грузили в закрытые товарные вагоны и под усиленным конвоем увозили в Германию. Таким образом, только из деревень Мильчанского сельсовета в рабство были отправлены 100 человек молодежи. Из деревень Улуковского сельсовета — 98. А всего по Гомельскому району — 1223».
Процедура, которую фашисты цинично называли эвакуацией, в действительности была порабощением.
По данным акта комиссии, всего за период оккупации Гомельского района немецко-фашистскими войсками с 19 августа 1941 года по 26 ноября 1943-го замучены, сожжены заживо и расстреляны 502 человека.
Стоит ли говорить, что это лишь достоверно известные, подтвержденные случаи — верхушка айсберга преступлений, совершенных нацистами в регионе. Расследование уголовного дела о геноциде белорусского народа продолжается.
prolesk@sb.by
 Местных жителей гитлеровцы расстреливали выборочным путем. |
 За время оккупации в Гомельском районе было сожжено около сотни деревень. |
Факты на полках
— Документов, в которых зафиксированы преступления гитлеровских захватчиков на территории Гомельской области, колоссальное количество, — подтверждает директор учреждения Наталья Абрамова. — Расследование уголовного дела о геноциде, а также участие в подготовке мероприятий к Году исторической памяти придали дополнительный импульс нашей работе. В настоящее время продолжается систематизация документов, создается тематическая картотека. На сегодня оцифровано и внесено в фонд пользования более трех тысяч листов архивных документов по геноциду мирного населения в годы Великой Отечественной войны на территории области.В числе ключевых документов — акты комиссий, которые сразу после освобождения Беларуси действовали по всей республике, скрупулезно фиксируя злодеяния, совершенные в период оккупации. Через отдельные эпитеты и речевые обороты в машинописных строчках просачивается эмоциональная окраска, обычно не свойственная официальным бумагам. К примеру, нацистских преступников в них то и дело называют головорезами и извергами. Очевидно, сохранять беспристрастность тогда было выше человеческих сил.
Наталья Абрамова.Убивали по сценарию
Читаю акт, составленный «ноября 20 дня 1944 года» в городе Новобелица (ныне Новобелицкий район Гомеля. — Прим. ред.). В составе комиссии — представители местной власти, прокурор, военный, врач, директор школы и даже священнослужитель.Точка отсчета — 19 августа 1941 года, когда войска вермахта захватили Гомель. С первых дней, констатируется в акте, «вводился рабский режим, сопровождавшийся произволом ставленников немецких оккупантов, за неисполнение малейшего приказания убивали, калечили и истязали советских людей». Далее описываются факты, которые и сегодня нельзя читать без внутреннего содрогания.
…В конце ноября в деревню Прудок под Гомелем прибыл карательный отряд. Всех жителей согнали в школу, выстраивая женщин отдельно от мужчин. Затем отобрали 12 человек и совершили циничный жест. Под вооруженным конвоем обреченных людей водили по домам — прощаться с семьями. После чего вывели за деревню и загнали в яму, заставив лечь лицами в землю. В таком положении их стали расстреливать.
Уцелеть чудом удалось лишь одному человеку. Тяжелораненый Василий Васильевич Кравцов смог выбраться из могилы и ночью прийти домой. Однако через четыре дня, узнав об этом, немцы вернулись. Сельчанина вывели из дома и расстреляли на глазах у родных.
По такому же ужасному сценарию развивались события в деревне Бобовичи. Всех мужчин доставили в школу, а затем отобрали 15 человек. Их вывезли в урочище Подлипицкое и расстреляли.
Более сотни «немецких головорезов под командованием подполковника Баглая» участвовали в карательной экспедиции на территории Старо-Тереничского сельсовета. Нацисты действовали по излюбленной методике. Из нескольких сотен мужчин, согнанных в одно место, отобрали полтора десятка человек. По каким-то причинам их заподозрили в связях с партизанами. После мучительных допросов с пытками семерых расстреляли.
Расстрел в Контакузовке
Беда не обошла стороной деревню Контакузовку. В конце августа 1941-го здесь убили пятерых местных жителей.Накануне через деревню проходили отступавшие с боями красноармейцы. В Контакузовке они остановились на привал. Измотанные солдаты разошлись по хатам, а два офицера стали расспрашивать местного учителя о расположении населенных пунктов. Волею случая в этот момент в деревню заехала подвода с тремя немцами. Заметив людей в форме, они открыли огонь. Вероятно, решили, что обнаружили нескольких бойцов, отбившихся от своих. В ответ грянули ружейные залпы — стреляли выбежавшие из дворов красноармейцы. Двое гитлеровцев были убиты, третий сумел сбежать. А назавтра пришли каратели. Началась облава.
Доживший до наших дней свидетель — 86-летний Александр Емельянович Павленко. На тот момент ему было всего пять лет, однако страшная картина расправы навсегда врезалась в память:
— Немцы вели себя как звери. Мать тащили из хаты так, что у нее еще долго болела рука. Нас гнали, как стадо скота, по улице, а вдоль домов стояли автоматчики, кричали, махали руками. В одном из дворов я увидел трупы учителя и его матери. Ее застрелили, когда она рыдала над телом сына. Весь день нас держали на пригорке, а к вечеру перегнали на другую улицу. Троих мужчин, среди которых был и мой отец Емельян Петрович, поставили в ряд. Самого расстрела я не видел. Кто-то из взрослых крепко прижал меня лицом к себе. Только услышал, как вся деревня разом взвыла. Это был страшный человеческий вой, который я запомнил на всю оставшуюся жизнь.
На сельских кладбищах — десятки братских могил жертв нацистских оккупантов.Отступали — всё сжигали
Пик зверств нацистских оккупантов пришелся на осень 1943-го. Причина в масштабном наступлении Красной армии, сумевшей переломить ход войны и громившей врага на всех фронтах. В бессильной злобе гитлеровцы сжигали целые населенные пункты. Среди упомянутых в акте — деревни Рудня (96 дворов), Романовичи (236), Новые Терешковичи (136). И это лишь малая часть из обширного списка. Поскольку всего в Гомельском районе было уничтожено около сотни деревень общей численностью свыше 3000 домов.Приводится и ряд разрозненных, но не менее жутких случаев — с датами, названиями населенных пунктов, именами жертв.
В Новых Дятловичах фашисты расправились с 80-летним стариком, пытавшимся спрятаться в лесу. Его избили, отрезали уши и веки и лишь тогда расстреляли. Еще одну жительницу той же деревни схватили вместе с четырехмесячным ребенком. Младенца закололи штыками на глазах у матери.
В деревне Улуковье расстреляли девятерых подростков, а в соседнем поселке Победа немцы при отступлении отравили колодец. Не знавшая об этом женщина по имени Прасковья напилась воды и умерла, оставив сиротами двух малолетних детей.
В деревне Климовке фашисты действовали с изощренным садизмом. В присутствии двух матерей расстреливали их малолетних детей. В общей сложности — девятерых, в возрасте от 2 до 13 лет. О пережитом кошмаре впоследствии рассказала одна из женщин — Анна Старовойтова. Она была ранена, но выжила.
«Эвакуация» в рабство
В нескольких абзацах описывается угон молодежи 1925–1926 годов рождения на каторжные работы в Германию:«С помощью полицейских немцы сгоняли молодежь в комендатуру Гомеля. Оттуда их грузили в закрытые товарные вагоны и под усиленным конвоем увозили в Германию. Таким образом, только из деревень Мильчанского сельсовета в рабство были отправлены 100 человек молодежи. Из деревень Улуковского сельсовета — 98. А всего по Гомельскому району — 1223».
Процедура, которую фашисты цинично называли эвакуацией, в действительности была порабощением.
По данным акта комиссии, всего за период оккупации Гомельского района немецко-фашистскими войсками с 19 августа 1941 года по 26 ноября 1943-го замучены, сожжены заживо и расстреляны 502 человека.
Стоит ли говорить, что это лишь достоверно известные, подтвержденные случаи — верхушка айсберга преступлений, совершенных нацистами в регионе. Расследование уголовного дела о геноциде белорусского народа продолжается.
prolesk@sb.by