Ликвидатор аварии на ЧАЭС рассказал, что ему помогло сохранить здоровье в зоне отчуждения

В молодости Леонид Гирчиц из небольшой деревеньки под Ивьем работал водителем в родном колхозе. Утром в посевную и уборочную собирал работников хозяйства по деревням, днем развозил им обеды, а вечером доставлял домой. Работа парню нравилась, но когда осенью 1986 года его вызвали в военкомат и предупредили, что идет набор людей для ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, пошел не раздумывая. Посчитал, что там, в центре нашумевших событий, его сила и молодость будут как раз к месту.

 - Мне было 25 лет. Срочную службу на тот момент я уже прошел, а вот женат еще не был, рассказывает Леонид Брониславович. - Спокойно прошел медкомиссию, получил допуск — и стал готовиться к отправке. Помню, тогда вместе со мной в поликлинике во время прохождения комиссии было очень много мужчин, но большинство правдами-неправдами смогли получить документы о непригодности к службе, поэтому на сборном пункте в Ошмянах нас всего было четверо из Ивьевского района. Многие боялись, а я сильно не «парился»: что будет — то будет. Я и сейчас оптимист.

Пока ехали на Гомельщину, Леонид присматривался к попутчикам. Молодежи было много, но взрослых мужчин, лет под 40, также было немало. Разговоров особых не было. Каждый был в своих мыслях и ожидании неизбежного. Поселили новоприбывших в палаточном городке в 50-километровой зоне. В нем жило около тысячи человек — по несколько десятков в каждой палатке. Наш герой приехал последним призывом, поэтому практически всем новоприбывшим пришлось занимать верхний ярус кроватей. Более удобный нижний уже был распределен среди «старожилов». Зато быт был уже налажен. На территории городка работали столовая, баня, клуб, даже Ленинскую комнату обустроили в отдельной палатке. По выходным приезжала автолавка. Каждые 10 дней у всех обитателей лагеря медики брали кровь на анализ. Результаты не говорили, но и домой или в больницу никого после такой процедуры ни разу не отправили.

- На палатку — две буржуйки, - с улыбкой вспоминает тот период жизни Леонид Гирчиц. - Залезешь на свой второй этаж: жарко, натоплено. Внизу еще нормальная температура, а нам невозможно дышать. Зато утром, если ночью дежурный проспит и не подбросит дров в печь, что случалось нередко, то наверху приятная прохлада, а внизу все колотятся от холода. По праздникам — чай с конфетами. И хоть все люди взрослые, хотелось бы и чего покрепче, но это строго пресекалось офицерами. Помню, новый 1987 год встретил в наряде в столовой. Миски-кружки перемывал после ужина, чтобы к завтраку были чистыми. Окольными путями достали себе бутылочку. Потихоньку, тайно налили понемногу — вот все мое новогоднее веселье.       

Перед ликвидаторами была поставлена задача: лопатами снимать зараженный грунт в населенных пунктах на территории зоны отчуждения, собирать облученный мусор и грузить в машины, вывозившие все на могильник. Ликвидаторам объяснили, что это необходимо делать, чтобы снизить радиационный фон. Но рядовые тогда особо на эту тему не рассуждали. Пришел приказ: «По машинам!», они лопаты в руки — и поехали, куда офицер укажет. «Пять человек на этот дом, три человека — сюда», - и все беспрекословно приступают к выполнению поставленной задачи. Людей в деревнях на тот момент уже не было. Хаты стояли нараспашку. Внутри — пусто. Только ветер гулял да рваные газеты летали. Даже мебели не было.

Зима в тот год выдалась снежная. Ликвидатор считает, что именно этому обстоятельству он должен быть благодарен за то, что служба в зоне отчуждения для него в зрелом возрасте не аукнулась тяжелыми последствиями в плане здоровья. Сугробы прикрыли облученную землю и тем самым понизили радиационный фон.

Леонид Гирчиц рассказывает, что особого страха во время жизни в месте, которое во всем мире самым опасным на планете, он не испытывал. Это уже по возвращении домой его буквально накрыло лавиной негативной информации о возможных осложнениях для организма. Однако, вопреки ожиданиям, почти 30 лет после участия в ликвидационных мероприятиях здоровье у Леонида Брониславовича было железным, хотя себя не жалел. В 2013 году начались проблемы с сердцем, не исключено, что совершенно не связанные с пребыванием в загрязненной радиацией местности. Сейчас ликвидатор работает сторожем в Ивьевском лесхозе. Тем, как сложилась жизнь, он доволен. Женат. Воспитал двух родных сыновей и приемную дочь.