Кто и как готовит юных спортсменов?
11.05.2017 15:59:03
С тренерами в Беларуси беда. Нет их. Переводятся, хоть в Красную книгу заноси. Аксакалы, воспитавшие в свое время Юлию Нестеренко, братьев Богдановичей или Александра Глеба, уже немолоды. Смена же на беговые дорожки, футбольные поля и гребные каналы идет неохотно, то и дело поражая удивительными сюжетами. Апофеоз случился пару лет назад: в кулуарах не без юмора обсуждали поступавших в БГУФК потенциальных тренеров по плаванию, которые, как оказалось, сами едва держались на воде. С тех пор ситуация не улучшилась, и кадровый вопрос для детских школ с каждым годом становится все более злободневным.
Мячом не выманишь
Анатолий Фильков – человек в белорусском гандболе известный. Тренер Бобруйской ГОСДЮШОР на площадке не один десяток лет, и только из нынешнего состава национальной сборной через его руки прошло пятеро спортсменов, имена которых не нуждаются в дополнительных пояснениях. Сергей Шилович, Артур Карвацкий, Максим Баранов, Виктор Зайцев, Вадим Гайдученко... Наверняка, через пару-тройку лет заиграют на международном уровне и нынешние его ученики. Сам же тренер говорит не об успехах подопечных, а о проблемах, которые уже совсем скоро могут сказаться и на результатах сборных.
– Проблемы с тренерами в детских школах сегодня очень серьезные. Тот потенциал, который был в гандболе на заре моей тренерской работы, мы утратили больше чем наполовину. Возможно, его масштаб пока сложно оценить из-за того, что сборная все-таки играет, но это – прежние резервы. Тем же, кто постоянно работает с детьми, провал очевиден уже сейчас. Взять хотя бы специалистов, которые сегодня работают на этом уровне. Особенно в регионах. Я – на пенсии, Владимир Азов – на пенсии, Леонид Бразинский, Василий Павленко, Алексей Вашкевич – тоже... По идее, мы должны быть в лучшем случае консультантами у молодых тренеров, но нам до сих пор приходится не просто работать, а играть основные роли в этой подготовке. Это почти катастрофа: ребята, которые заканчивают карьеру, если и идут работать тренерами, то в сборные. Подобные проблемы в детских школах, особенно в маленьких городках, заметны даже в таких популярных видах спорта, как футбол, хоккей или волейбол.
О дефиците молодых специалистов действительно говорят во многих видах спорта. Чаще всего разговоры упираются в одну проблему – зарплата. Положенные начинающим тренерам 200-300 рублей даже по среднебелорусским меркам – совсем немного, и выпускники БГУФК куда чаще находят себя где угодно, только не в спортзалах или на стадионах. Фильков ставить денежную проблему во главе угла не рекомендует, но замечает: ситуация с кадрами в спортивных школах близка к критической.
– Вот все говорят: маленькая зарплата... Но когда я пришел работать тренером, моя зарплата составляла около 120 рублей, а опытные тренеры, наработавшие стаж и категории и передавшие игроков в сборную, получали 270-280. Сейчас соотношение приблизительно такое же, но молодые специалисты сразу хотят получать 600 рублей и выше. Потом уходят или работают спустя рукава. В итоге школы, особенно в регионах, вынуждены заполнять вакансии кем угодно. В нашей школе, например, гандболистов тренирует учитель физкультуры. Да, он окончил какие-то двухнедельные курсы, но этого мало, чтобы грамотно вести селекцию. Тому, кто сам не играл, не чувствует специфики спорта, очень сложно распознать в школьниках будущих серьезных гандболистов. И учитель физкультуры здесь – не худший вариант. В других школах «игровиков» тренируют гребцы, пловцы, да кто угодно. Школам нужно заполнять группы, и уже без разницы, кто будет этим заниматься. В районных ДЮСШ процентов 90 тренеров – «непрофильные». В итоге их воспитанников нет даже в сборных областей, а к моменту, когда игроков нужно передавать в УОР, выбирать просто не из кого. Доходит до абсурда: появляются залы, форма, мячи, выделяются деньги на сборы, но везти туда некого. Ездят какие-то туристические группы, и если мальчишки еще кое-как держатся на плаву, то женский гандбол уже, считай, идет ко дну. На начальном этапе работать не с кем, а уберите из чемпионата страны легионерок – играть, по сути, не с кем. И не верьте, что дети сейчас стали другими. В мою молодость пацаны курили по подъездам, или того хуже. Сегодня – сидят за компьютером. И в том, и в другом случае вопрос заключался лишь в том, чтобы их заинтересовать. Это зависит от тренера. И глядя на то, кто и как работает сегодня в основании нашего спорта, мне становится не по себе за его будущее. По сравнению с уровнем, который был в то время, когда я начинал работать, мы упустили процентов 60 и продолжаем упускать.
Молодым пора просить дорогу
К слову, ситуация в игровых видах спорта на фоне их индивидуальных «соседей» еще может сойти за приличную. В зимней программе биатлон в Беларуси, например, один из наиболее благополучных. Успехи Дарьи Домрачевой и Надежды Скардино заставляют сотни тысяч болельщиков включать телевизоры, а после отдавать детей в спортивные школы. О том, что их ждет дальше, один из самых опытных специалистов страны – тренер новогрудской ДЮСШ Анатолий Тетерук говорит очень эмоционально, а после благодарит за возможность выговориться. Чаще всего голос тренеров «на местах» так и оказывается никем не услышанным.
– Из молодых ребят тренерами в нашу школу пришли лишь те, кто когда-то у меня тренировался. Сергей Дубревич, Алексей Перко... В этом смысле нам повезло: удалось подготовить себе смену, которая знает, как работать. Этому невозможно научить в университете физкультуры. Там просто готовят людей, которые обладают определенными знаниями. Понимание нюансов приходит только с собственным опытом, и это – одна из самых больших проблем. Раньше, чтобы попасть в группу, которая обучается по специальности «тренер по биатлону», нужно было самому выполнить хотя бы первый разряд. Сегодня это уже необязательно. По большому счету любой человек, который по каким-то причинам решил стать тренером и хорошо сдал биологию, диктант и написал сочинение, может поступить, отучиться и тренировать детей. В результате в детские школы приходят специалисты, которые никому, по сути, не нужны.
Ситуация, по словам Тетерука, патовая. Атлеты с именем и опытом, которые даже без университетского диплома могли бы научить подрастающее поколение премудростям биатлона, редко решают тренировать и еще реже – соглашаются набрать детские группы. Те же, кто заполняет вакансии, чаще всего не в состоянии подготовить резерв, способный подняться на мировые пьедесталы. Картину спасают ветераны тренерского цеха, которые, увы, отнюдь не вечные. Решить же усугубляющуюся год от года проблему принудительными методами, по убеждению Тетерука, невозможно. Сам Анатолий Семенович, к слову, диплома тренера так и не получил, окончив в свое время техникум по специальности «лыжные гонки», а всем премудростям биатлонной науки учился сам.
– Мне было интересно поднимать этот вид спорта, искать что-то новое, доказать, что могу подготовить сильного спортсмена. А в нынешних молодых специалистах подобное желание я вижу крайне редко. Невозможно заставить человека стать тренером. Если человек идет на работу лишь потому, что так надо, или чтобы получить деньги, толку не будет. А сегодня тренер, например, может проводить занятие и при этом играть в какую-то игру в телефоне. И какая разница в таком случае, какой у него диплом? В школах, кстати, чаще всего на это уже и не смотрят. Принимают всех, кто может набрать группу и обеспечить необходимое для отчетности количество занимающихся. От количества набранных детей тренеру насчитывается зарплата, а дальше – катаются себе и катаются.
Впрочем, серьезные метаморфозы, по словам Анатолия Тетерука, происходят не только с тренерами и их отношением к работе. Меняется сама реальность, предъявляющая к специалистам совершенно другие, нежели еще лет 15 назад, требования и зачастую загоняющая их в угол.
– Да, сегодня демографическая ситуация в стране такая, что детей во всех школах стало меньше. Плюс у них по 7-8 уроков, в старших классах начинаются репетиторы, общественная нагрузка, обязательные походы в кино или еще куда-нибудь. Но и раньше, и сейчас желание того или иного ребенка тренироваться все равно в первую очередь зависело от созданных условий. Сегодня ведь тренер, как когда-то я, уже не может сказать своему воспитаннику: «Если станешь призером республиканских соревнований, университеты будут заинтересованы в том, чтобы ты выступал на Универсиадах. Возможно, ты не станешь олимпийским чемпионом, но спорт поможет тебе пробиться в жизни, получить образование...» Так было раньше, но сегодня спортсмены чаще всего оказываются никому не нужны. Даже если стал призером чемпионата страны – перспективы туманны, а значит, нет и стимула выкладываться на тренировках. Лучше позаниматься с репетиторами. Вот и выходит, что ребята тренируются два-три года и уходят. А деньги-то на их подготовку затрачены, биатлон – спорт не из дешевых...
Таланты требуют ухода
Лет 5-10 назад источником талантов, готовых работать на тренировках и через тернии стремиться к олимпийским звездам, были деревни. Для тамошней ребятни спортивные секции становились социальным лифтом, способным вынесли их на мировые пьедесталы. Из разбросанных среди лесов и полей Могилевщины в свое время Анатолий Лобачев лепил считающуюся сегодня одной из сильнейших в стране школу тяжелой атлетики. Брал стойки, штангу, грузил в багажник «жигулей» и ехал собирать таланты. В то время их было как грибов после дождя. Деревенская молодежь и сегодня есть в Могилевском УОРе, но собирать ее с каждым годом 78-летнему Лобачеву и таким же ветеранам тренерского цеха все сложнее. Те же, кто в конечном итоге оказывается в Могилевском УОРе, часто не выдерживают условий и «сбегают» домой. И дело не в самом училище. Вторя коллеге-тяжелоатлету, который рассказывает, что даже подтянуться пять раз для нынешнего молодняка зачастую оказывается непосильной задачей, Анатолий Тетерук замечает: перестраивать нужно не детей, а окружающие их условия.
– В сельской школе, куда ребят «свозит» половина района, могут учиться 50-60 человек. Даже если вдруг найдется талантливый парнишка – куда его отправить? В училище олимпийского резерва? Но что там его ждет? Комнатушка и маленький шкафчик вдали от родителей. А дома у него телевизор, компьютер, интернет и холодильник.
Мы же потом удивляемся, почему даже УОРы сегодня не отбирают, а набирают себе учащихся, а ведь эти с горем пополам собранные ребята и оказываются потом нашим ближайшим резервом. Я не понимаю, зачем нам в нынешней ситуации семь УОРов по стране, которые ежегодно готовят сотню человек, из которых почти все потом оказываются не нужны ни сборной, ни школам? Не проще ли, допустим, в «Раубичах» создать одно мощное училище, в которое каждый год отбирать со всей страны четырех мальчишек и четырех девчонок. Создать им там идеальные условия, вроде тех, что есть в подобном училище у хоккеистов. Возить детей на автобусе в школу, выделить гостиницу, организовать тренировочный процесс, чтобы все это стало целью, к которой хотелось бы стремиться. Пусть в итоге у нас останется 10-20 ребят, но это будут те, кто хочет и может тренироваться. А 10 толковых молодых спортсменов для сборной – очень хорошая поддержка.
СПРАВКА «ЗН»
Отдавать ребенка в некоторые спортивные секции можно уже с четырех лет, но для каждого вида спорта начало занятий – индивидуально. Так, самых маленьких спортсменов ждут в спортивной и художественной гимнастике и синхронном плавании. Перед шестилетними малышами свои двери открывают секции фигурного катания. В семь лет можно начинать заниматься акробатикой, спортивными танцами или настольным теннисом. С восьмилетнего возраста – легкой атлетикой, игровыми видами спорта и даже борьбой. Серьезнее всего требования к тяжелоатлетам. Формально браться за штангу ребенок может уже в 10 лет, но опытные тренеры советуют отложить этот момент еще на год-другой, пока тело ребенка окончательно сформируется.
komashko@sb.by
Мячом не выманишь
Анатолий Фильков – человек в белорусском гандболе известный. Тренер Бобруйской ГОСДЮШОР на площадке не один десяток лет, и только из нынешнего состава национальной сборной через его руки прошло пятеро спортсменов, имена которых не нуждаются в дополнительных пояснениях. Сергей Шилович, Артур Карвацкий, Максим Баранов, Виктор Зайцев, Вадим Гайдученко... Наверняка, через пару-тройку лет заиграют на международном уровне и нынешние его ученики. Сам же тренер говорит не об успехах подопечных, а о проблемах, которые уже совсем скоро могут сказаться и на результатах сборных.
О дефиците молодых специалистов действительно говорят во многих видах спорта. Чаще всего разговоры упираются в одну проблему – зарплата. Положенные начинающим тренерам 200-300 рублей даже по среднебелорусским меркам – совсем немного, и выпускники БГУФК куда чаще находят себя где угодно, только не в спортзалах или на стадионах. Фильков ставить денежную проблему во главе угла не рекомендует, но замечает: ситуация с кадрами в спортивных школах близка к критической.
Анатолий Фильков знает, как вырастить чемпионов
– Вот все говорят: маленькая зарплата... Но когда я пришел работать тренером, моя зарплата составляла около 120 рублей, а опытные тренеры, наработавшие стаж и категории и передавшие игроков в сборную, получали 270-280. Сейчас соотношение приблизительно такое же, но молодые специалисты сразу хотят получать 600 рублей и выше. Потом уходят или работают спустя рукава. В итоге школы, особенно в регионах, вынуждены заполнять вакансии кем угодно. В нашей школе, например, гандболистов тренирует учитель физкультуры. Да, он окончил какие-то двухнедельные курсы, но этого мало, чтобы грамотно вести селекцию. Тому, кто сам не играл, не чувствует специфики спорта, очень сложно распознать в школьниках будущих серьезных гандболистов. И учитель физкультуры здесь – не худший вариант. В других школах «игровиков» тренируют гребцы, пловцы, да кто угодно. Школам нужно заполнять группы, и уже без разницы, кто будет этим заниматься. В районных ДЮСШ процентов 90 тренеров – «непрофильные». В итоге их воспитанников нет даже в сборных областей, а к моменту, когда игроков нужно передавать в УОР, выбирать просто не из кого. Доходит до абсурда: появляются залы, форма, мячи, выделяются деньги на сборы, но везти туда некого. Ездят какие-то туристические группы, и если мальчишки еще кое-как держатся на плаву, то женский гандбол уже, считай, идет ко дну. На начальном этапе работать не с кем, а уберите из чемпионата страны легионерок – играть, по сути, не с кем. И не верьте, что дети сейчас стали другими. В мою молодость пацаны курили по подъездам, или того хуже. Сегодня – сидят за компьютером. И в том, и в другом случае вопрос заключался лишь в том, чтобы их заинтересовать. Это зависит от тренера. И глядя на то, кто и как работает сегодня в основании нашего спорта, мне становится не по себе за его будущее. По сравнению с уровнем, который был в то время, когда я начинал работать, мы упустили процентов 60 и продолжаем упускать.
Молодым пора просить дорогу
К слову, ситуация в игровых видах спорта на фоне их индивидуальных «соседей» еще может сойти за приличную. В зимней программе биатлон в Беларуси, например, один из наиболее благополучных. Успехи Дарьи Домрачевой и Надежды Скардино заставляют сотни тысяч болельщиков включать телевизоры, а после отдавать детей в спортивные школы. О том, что их ждет дальше, один из самых опытных специалистов страны – тренер новогрудской ДЮСШ Анатолий Тетерук говорит очень эмоционально, а после благодарит за возможность выговориться. Чаще всего голос тренеров «на местах» так и оказывается никем не услышанным.
Ситуация, по словам Тетерука, патовая. Атлеты с именем и опытом, которые даже без университетского диплома могли бы научить подрастающее поколение премудростям биатлона, редко решают тренировать и еще реже – соглашаются набрать детские группы. Те же, кто заполняет вакансии, чаще всего не в состоянии подготовить резерв, способный подняться на мировые пьедесталы. Картину спасают ветераны тренерского цеха, которые, увы, отнюдь не вечные. Решить же усугубляющуюся год от года проблему принудительными методами, по убеждению Тетерука, невозможно. Сам Анатолий Семенович, к слову, диплома тренера так и не получил, окончив в свое время техникум по специальности «лыжные гонки», а всем премудростям биатлонной науки учился сам.
– Мне было интересно поднимать этот вид спорта, искать что-то новое, доказать, что могу подготовить сильного спортсмена. А в нынешних молодых специалистах подобное желание я вижу крайне редко. Невозможно заставить человека стать тренером. Если человек идет на работу лишь потому, что так надо, или чтобы получить деньги, толку не будет. А сегодня тренер, например, может проводить занятие и при этом играть в какую-то игру в телефоне. И какая разница в таком случае, какой у него диплом? В школах, кстати, чаще всего на это уже и не смотрят. Принимают всех, кто может набрать группу и обеспечить необходимое для отчетности количество занимающихся. От количества набранных детей тренеру насчитывается зарплата, а дальше – катаются себе и катаются.
Ученики Анатолия Лобачева знают, что большие победы начинаются с большой работы
Впрочем, серьезные метаморфозы, по словам Анатолия Тетерука, происходят не только с тренерами и их отношением к работе. Меняется сама реальность, предъявляющая к специалистам совершенно другие, нежели еще лет 15 назад, требования и зачастую загоняющая их в угол.
– Да, сегодня демографическая ситуация в стране такая, что детей во всех школах стало меньше. Плюс у них по 7-8 уроков, в старших классах начинаются репетиторы, общественная нагрузка, обязательные походы в кино или еще куда-нибудь. Но и раньше, и сейчас желание того или иного ребенка тренироваться все равно в первую очередь зависело от созданных условий. Сегодня ведь тренер, как когда-то я, уже не может сказать своему воспитаннику: «Если станешь призером республиканских соревнований, университеты будут заинтересованы в том, чтобы ты выступал на Универсиадах. Возможно, ты не станешь олимпийским чемпионом, но спорт поможет тебе пробиться в жизни, получить образование...» Так было раньше, но сегодня спортсмены чаще всего оказываются никому не нужны. Даже если стал призером чемпионата страны – перспективы туманны, а значит, нет и стимула выкладываться на тренировках. Лучше позаниматься с репетиторами. Вот и выходит, что ребята тренируются два-три года и уходят. А деньги-то на их подготовку затрачены, биатлон – спорт не из дешевых...
Таланты требуют ухода
Лет 5-10 назад источником талантов, готовых работать на тренировках и через тернии стремиться к олимпийским звездам, были деревни. Для тамошней ребятни спортивные секции становились социальным лифтом, способным вынесли их на мировые пьедесталы. Из разбросанных среди лесов и полей Могилевщины в свое время Анатолий Лобачев лепил считающуюся сегодня одной из сильнейших в стране школу тяжелой атлетики. Брал стойки, штангу, грузил в багажник «жигулей» и ехал собирать таланты. В то время их было как грибов после дождя. Деревенская молодежь и сегодня есть в Могилевском УОРе, но собирать ее с каждым годом 78-летнему Лобачеву и таким же ветеранам тренерского цеха все сложнее. Те же, кто в конечном итоге оказывается в Могилевском УОРе, часто не выдерживают условий и «сбегают» домой. И дело не в самом училище. Вторя коллеге-тяжелоатлету, который рассказывает, что даже подтянуться пять раз для нынешнего молодняка зачастую оказывается непосильной задачей, Анатолий Тетерук замечает: перестраивать нужно не детей, а окружающие их условия.
Чтобы пробиться на вершину, белорусским талантам нужно преодолеть немало преград
– В сельской школе, куда ребят «свозит» половина района, могут учиться 50-60 человек. Даже если вдруг найдется талантливый парнишка – куда его отправить? В училище олимпийского резерва? Но что там его ждет? Комнатушка и маленький шкафчик вдали от родителей. А дома у него телевизор, компьютер, интернет и холодильник.
Мы же потом удивляемся, почему даже УОРы сегодня не отбирают, а набирают себе учащихся, а ведь эти с горем пополам собранные ребята и оказываются потом нашим ближайшим резервом. Я не понимаю, зачем нам в нынешней ситуации семь УОРов по стране, которые ежегодно готовят сотню человек, из которых почти все потом оказываются не нужны ни сборной, ни школам? Не проще ли, допустим, в «Раубичах» создать одно мощное училище, в которое каждый год отбирать со всей страны четырех мальчишек и четырех девчонок. Создать им там идеальные условия, вроде тех, что есть в подобном училище у хоккеистов. Возить детей на автобусе в школу, выделить гостиницу, организовать тренировочный процесс, чтобы все это стало целью, к которой хотелось бы стремиться. Пусть в итоге у нас останется 10-20 ребят, но это будут те, кто хочет и может тренироваться. А 10 толковых молодых спортсменов для сборной – очень хорошая поддержка.
СПРАВКА «ЗН»
Отдавать ребенка в некоторые спортивные секции можно уже с четырех лет, но для каждого вида спорта начало занятий – индивидуально. Так, самых маленьких спортсменов ждут в спортивной и художественной гимнастике и синхронном плавании. Перед шестилетними малышами свои двери открывают секции фигурного катания. В семь лет можно начинать заниматься акробатикой, спортивными танцами или настольным теннисом. С восьмилетнего возраста – легкой атлетикой, игровыми видами спорта и даже борьбой. Серьезнее всего требования к тяжелоатлетам. Формально браться за штангу ребенок может уже в 10 лет, но опытные тренеры советуют отложить этот момент еще на год-другой, пока тело ребенка окончательно сформируется.
komashko@sb.by