Неолиберализм теряет популярность, а образовавшийся дефицит идей пытаются восполнить экстремисты
30.12.2016 10:11:12
Уходящий год в мировой политике оказался богатым на сюрпризы и громкие события. К сожалению, большая часть информационных поводов была со знаком минус. Тем более важно еще раз неспешно все осмыслить, чтобы ответить на главные вопросы: что происходит и чего ждать в будущем? Голосование британцев за выход из ЕС, эпатажная победа Трампа на выборах в США, попытка военного переворота в Турции с многочисленными жертвами, серия ужасных терактов в европейских городах, гуманитарная катастрофа в Сирии, продолжение военного противостояния в Украине, рост популярности немейнстримовых политиков в знаковых странах ЕС... Что это: кризис либеральных идей или начало нового этапа глобального миропорядка? Насколько глубокими могут быть перемены внутри ядра мировой системы? Об этом рассуждают наши эксперты.
Этот год знаменует конец эпохи, начавшейся после Второй мировой войны, и свидетельства тому многочисленны. Главное, конечно, это приход нового американского лидера Дональда Трампа и те ожидания, которые связывают в мире с этим именем. Дело ведь вовсе не в том, что пришел лидер экстравагантный, без политического опыта, бросивший вызов фактически всей американской элите. Главное в ином: заявлено о том, что у США больше нет такой цели, как строительство однополярного мира, распространение гегемонии на все регионы, финансирование блока НАТО без ограничений и оглядки на бюджет. Судя по всему, нас больше не будут учить демократии. На первый план выдвигаются общенациональные задачи, сугубо прагматические процессы вроде создания рабочих мест, строительства стены на мексиканской границе и ужесточения политики по отношению к мигрантам.
В этом контексте можно рассматривать и заявления избранного американского президента в части американо-российских отношений. Место конфронтации занимает пусть осторожное, но сотрудничество, и признаки потепления отношений достаточно зримы. Это особенно важно на фоне усиления внешнеполитической активности России, в первую очередь на сирийском направлении. Из лагеря избранного руководителя страны не слышны призывы к “сдерживанию агрессора”, более активному противодействию российскому военному присутствию, и это особенно заметно на фоне тех жестких заявлений, которые продолжает формулировать администрация президента уходящего. Безусловно, военно-политическая элита Америки, вскормленная и вспоенная десятилетиями соперничества с СССР и позже с Россией Путина, остается прежней, однако приоритеты борьбы заметно изменились.
Свидетельством конца эпохи, сформированной после 1945 года, стали и события, происходящие в Европе. Итоги референдума в Великобритании — лишь один, очень показательный момент. Евросоюз стал ареной нашествия мигрантов, усилились центробежные настроения, прямо говорится о странах, которые оппонируют Брюсселю, и речь идет не о деталях, частностях, а о принципиальных вещах. В каком-то смысле процесс глобализации, при всем своем объективном содержании, стал на глазах менять качественные характеристики, и безудержный оптимизм по этому поводу стал сопровождаться скептическими оценками. Страны вновь озаботились проблемой национальных суверенитетов, правовыми аспектами отношений (приоритетом национальных решений перед международными), резко обозначилась проблема лидерства, связанная с опасениями по поводу возможных действий Трампа. К слову, тот факт, что целый ряд европейских лидеров досрочно покинул свой пост, — это тоже вряд ли случайное явление. Кэмерон, Ренци не просто сделали неверный политический прогноз и проиграли. Речь может идти о неудовлетворенности избирателей стандартными, классическими политическими фигурами, сформированными как раз в эпоху однополярного мира и соответствующей логики поведения. Заметим, что и Трамп “не стандартен”, “не классичен”, за ним нет “школы”, “традиции”. Но есть чувство нового и понимание того, что в данный момент и в данной стране более всего хочет избиратель. Даже если сам избиратель в этом признается себе разве что исключительно дома и наедине с собой. В этой ситуации все больше внимания привлекает фигура Ангелы Меркель. Прогнозы слышатся самые полярные: от превращения немецкого политика в новую знаковую фигуру западного мира до отказа ей в доверии со стороны избирателей в самом ближайшем будущем.
На новую высоту поднята проблема терроризма. Именно “поднята”, поскольку главное заключается не в том, что это плохо и с этим надо бороться, а в попытках использовать террористические акции и стоящие за ними силы в собственных политических целях. Кто-то ведь предоставляет террористам деньги, учит их военному делу, поставляет оружие, позволяет безбедно жить, скажем, покупая у них нефть, иные ресурсы. Кто-то ведь связывает с активизацией террористических формирований очень конкретные цели. Далеко не случайно знаковое убийство российского посла в Анкаре вызывает вопросы не только к г-ну Гюлену, обосновавшемуся в США. Возникает чувство, что “большие” войны, которые были бичом человечества в XX веке, уступили место войнам локальным, даже микролокальным, но очень болезненным, поскольку они бьют по очень уязвимым точкам. Судя по всему, угроза локального терроризма сохранится и в ближайшее время и нам всем надо учиться жить в этих условиях и вместе искать способы противодействия экстремистским проявлениям.
Мир пришел в движение еще с начала экономического кризиса 2008 года, а дальнейшие события — “арабская весна”, Майдан и последующая война в Украине, операции России в Крыму и в Сирии — предопределили ход истории в направлении кардинального изменения конфигурации международной безопасности. Основной итог этой трансформации заключается в том, что миропорядок, сложившийся после распада СССР, более не существует. Несмотря на экономическое и технологическое превосходство евроатлантической цивилизации над остальными регионами планеты, очевидно, что однополярный мир почил в бозе. Уже сложилось как минимум несколько центров силы, причем не стоит ограничивать этот круг традиционным треугольником Запад — Китай — Россия. Другие державы, такие как Саудовская Аравия, Турция, Иран, Израиль, Индия, Пакистан, Бразилия, Вьетнам, Япония, если не претендуют на глобальное лидерство, то однозначно играют или начинают играть собственную партию и способны серьезно усилить либо ослабить существующие союзы.
Главным негативным итогом в сфере безопасности будет тот факт, что террористическая группировка “Исламское государство” продолжает существовать и представляет собой значительную силу в военно-политическом смысле. Войскам международной коалиции во главе с США не удалось овладеть городом Мосул в Ираке, и, по всей видимости, в ближайшие год-два мировому сообществу придется терпеть существование ИГ. При этом международный терроризм в своих операциях выходит далеко за рамки Ближнего Востока. В связи с этим успех совместной операции войск сирийского правительства и российских ВС в Алеппо усиливает переговорные позиции России и президента Сирии Башара Асада, а соответственно увеличивает шансы на создание глобальной международной коалиции по борьбе с терроризмом.
Продолжение локального конфликта в Донбассе является основным камнем преткновения в отношениях между Россией и Западом. На сегодняшний день, к сожалению, стороны конфликта зачастую игнорируют карту минских соглашений, что периодически приводит к обострениям в зоне соприкосновения, возобновлению боевых действий, тормозит процесс политического урегулирования. Основными проблемными вопросами остаются особый статус Донбасса и контроль над украинско-российской границей, где обе стороны руководствуются формулой монтера Мечникова “утром деньги, вечером стулья”. И если Россия на определенных условиях готова обеспечить реинтеграцию непризнанных республик в состав Украины, то официальный Киев всячески блокирует любые попытки к федерализации страны, тем самым фактически способствует “замораживанию” конфликта.
Переключаясь от провалов к достижениям, безусловно, стоит отметить улучшение российско-турецких отношений. После того как в конце 2015-го турецкими ВВС был сбит российский Су-24, наиболее пессимистичные эксперты предрекали полномасштабное столкновение держав в Сирии с последующим “эффектом домино” в виде возобновления армяно-азербайджанского конфликта в Нагорном Карабахе, дестабилизации Закавказья, Северного Кавказа, населенных татарами районов Крыма. После неудачной попытки государственного переворота в Турции Москва и Анкара двинулись в направлении дипломатической разрядки. Причем понятно, что путь этот будет тернистым, на что указывает убийство российского посла в Турции.
Однозначным сюрпризом для многих аналитиков стало протестное голосование избирателей, происходившее фактически синхронно в ходе различных кампаний как в центре, так и на периферии западного мира. В центре внимания оказалась победа Дональда Трампа в США, при том, что вся его избирательная кампания была построена вопреки общепринятым нормам, его триумф над истеблишментом в лице Хиллари Клинтон был воспринят как некое “чудо”. Между тем, вспоминая Brexit, состоявшийся несколькими месяцами ранее в Великобритании, в совокупности с результатами выборов в Австрии, Литве, Болгарии, Румынии, Молдове, где победили оппозиционные политики, становится понятно, что результат Трампа никакая не случайность. Это скорее общая тенденция, характеризующая поведение современного избирателя — идти против ветра, голосовать против элиты.
Как видим, наряду с крушением прежней системы мировой безопасности постепенно распадается ее идейно-политическое обоснование. Неолиберализм, так называемые универсальные ценности, теряют свою популярность и больше не пользуются доверием, а образовавшийся дефицит идей пытаются восполнить экстремисты. Для дальнейшего развития человечеству нужны новые смыслы и их изобретение выглядит основной сверхзадачей ближайшего будущего.
В ОЖИДАНИИ ПЕРЕМЕН
Борис Лепешко, доктор исторических наук, философЭтот год знаменует конец эпохи, начавшейся после Второй мировой войны, и свидетельства тому многочисленны. Главное, конечно, это приход нового американского лидера Дональда Трампа и те ожидания, которые связывают в мире с этим именем. Дело ведь вовсе не в том, что пришел лидер экстравагантный, без политического опыта, бросивший вызов фактически всей американской элите. Главное в ином: заявлено о том, что у США больше нет такой цели, как строительство однополярного мира, распространение гегемонии на все регионы, финансирование блока НАТО без ограничений и оглядки на бюджет. Судя по всему, нас больше не будут учить демократии. На первый план выдвигаются общенациональные задачи, сугубо прагматические процессы вроде создания рабочих мест, строительства стены на мексиканской границе и ужесточения политики по отношению к мигрантам.
В этом контексте можно рассматривать и заявления избранного американского президента в части американо-российских отношений. Место конфронтации занимает пусть осторожное, но сотрудничество, и признаки потепления отношений достаточно зримы. Это особенно важно на фоне усиления внешнеполитической активности России, в первую очередь на сирийском направлении. Из лагеря избранного руководителя страны не слышны призывы к “сдерживанию агрессора”, более активному противодействию российскому военному присутствию, и это особенно заметно на фоне тех жестких заявлений, которые продолжает формулировать администрация президента уходящего. Безусловно, военно-политическая элита Америки, вскормленная и вспоенная десятилетиями соперничества с СССР и позже с Россией Путина, остается прежней, однако приоритеты борьбы заметно изменились.
Свидетельством конца эпохи, сформированной после 1945 года, стали и события, происходящие в Европе. Итоги референдума в Великобритании — лишь один, очень показательный момент. Евросоюз стал ареной нашествия мигрантов, усилились центробежные настроения, прямо говорится о странах, которые оппонируют Брюсселю, и речь идет не о деталях, частностях, а о принципиальных вещах. В каком-то смысле процесс глобализации, при всем своем объективном содержании, стал на глазах менять качественные характеристики, и безудержный оптимизм по этому поводу стал сопровождаться скептическими оценками. Страны вновь озаботились проблемой национальных суверенитетов, правовыми аспектами отношений (приоритетом национальных решений перед международными), резко обозначилась проблема лидерства, связанная с опасениями по поводу возможных действий Трампа. К слову, тот факт, что целый ряд европейских лидеров досрочно покинул свой пост, — это тоже вряд ли случайное явление. Кэмерон, Ренци не просто сделали неверный политический прогноз и проиграли. Речь может идти о неудовлетворенности избирателей стандартными, классическими политическими фигурами, сформированными как раз в эпоху однополярного мира и соответствующей логики поведения. Заметим, что и Трамп “не стандартен”, “не классичен”, за ним нет “школы”, “традиции”. Но есть чувство нового и понимание того, что в данный момент и в данной стране более всего хочет избиратель. Даже если сам избиратель в этом признается себе разве что исключительно дома и наедине с собой. В этой ситуации все больше внимания привлекает фигура Ангелы Меркель. Прогнозы слышатся самые полярные: от превращения немецкого политика в новую знаковую фигуру западного мира до отказа ей в доверии со стороны избирателей в самом ближайшем будущем.
На новую высоту поднята проблема терроризма. Именно “поднята”, поскольку главное заключается не в том, что это плохо и с этим надо бороться, а в попытках использовать террористические акции и стоящие за ними силы в собственных политических целях. Кто-то ведь предоставляет террористам деньги, учит их военному делу, поставляет оружие, позволяет безбедно жить, скажем, покупая у них нефть, иные ресурсы. Кто-то ведь связывает с активизацией террористических формирований очень конкретные цели. Далеко не случайно знаковое убийство российского посла в Анкаре вызывает вопросы не только к г-ну Гюлену, обосновавшемуся в США. Возникает чувство, что “большие” войны, которые были бичом человечества в XX веке, уступили место войнам локальным, даже микролокальным, но очень болезненным, поскольку они бьют по очень уязвимым точкам. Судя по всему, угроза локального терроризма сохранится и в ближайшее время и нам всем надо учиться жить в этих условиях и вместе искать способы противодействия экстремистским проявлениям.
НУЖНЫ НОВЫЕ СМЫСЛЫ
Александр Шпаковский, политический аналитикМир пришел в движение еще с начала экономического кризиса 2008 года, а дальнейшие события — “арабская весна”, Майдан и последующая война в Украине, операции России в Крыму и в Сирии — предопределили ход истории в направлении кардинального изменения конфигурации международной безопасности. Основной итог этой трансформации заключается в том, что миропорядок, сложившийся после распада СССР, более не существует. Несмотря на экономическое и технологическое превосходство евроатлантической цивилизации над остальными регионами планеты, очевидно, что однополярный мир почил в бозе. Уже сложилось как минимум несколько центров силы, причем не стоит ограничивать этот круг традиционным треугольником Запад — Китай — Россия. Другие державы, такие как Саудовская Аравия, Турция, Иран, Израиль, Индия, Пакистан, Бразилия, Вьетнам, Япония, если не претендуют на глобальное лидерство, то однозначно играют или начинают играть собственную партию и способны серьезно усилить либо ослабить существующие союзы.
Главным негативным итогом в сфере безопасности будет тот факт, что террористическая группировка “Исламское государство” продолжает существовать и представляет собой значительную силу в военно-политическом смысле. Войскам международной коалиции во главе с США не удалось овладеть городом Мосул в Ираке, и, по всей видимости, в ближайшие год-два мировому сообществу придется терпеть существование ИГ. При этом международный терроризм в своих операциях выходит далеко за рамки Ближнего Востока. В связи с этим успех совместной операции войск сирийского правительства и российских ВС в Алеппо усиливает переговорные позиции России и президента Сирии Башара Асада, а соответственно увеличивает шансы на создание глобальной международной коалиции по борьбе с терроризмом.
Продолжение локального конфликта в Донбассе является основным камнем преткновения в отношениях между Россией и Западом. На сегодняшний день, к сожалению, стороны конфликта зачастую игнорируют карту минских соглашений, что периодически приводит к обострениям в зоне соприкосновения, возобновлению боевых действий, тормозит процесс политического урегулирования. Основными проблемными вопросами остаются особый статус Донбасса и контроль над украинско-российской границей, где обе стороны руководствуются формулой монтера Мечникова “утром деньги, вечером стулья”. И если Россия на определенных условиях готова обеспечить реинтеграцию непризнанных республик в состав Украины, то официальный Киев всячески блокирует любые попытки к федерализации страны, тем самым фактически способствует “замораживанию” конфликта.
Переключаясь от провалов к достижениям, безусловно, стоит отметить улучшение российско-турецких отношений. После того как в конце 2015-го турецкими ВВС был сбит российский Су-24, наиболее пессимистичные эксперты предрекали полномасштабное столкновение держав в Сирии с последующим “эффектом домино” в виде возобновления армяно-азербайджанского конфликта в Нагорном Карабахе, дестабилизации Закавказья, Северного Кавказа, населенных татарами районов Крыма. После неудачной попытки государственного переворота в Турции Москва и Анкара двинулись в направлении дипломатической разрядки. Причем понятно, что путь этот будет тернистым, на что указывает убийство российского посла в Турции.
Однозначным сюрпризом для многих аналитиков стало протестное голосование избирателей, происходившее фактически синхронно в ходе различных кампаний как в центре, так и на периферии западного мира. В центре внимания оказалась победа Дональда Трампа в США, при том, что вся его избирательная кампания была построена вопреки общепринятым нормам, его триумф над истеблишментом в лице Хиллари Клинтон был воспринят как некое “чудо”. Между тем, вспоминая Brexit, состоявшийся несколькими месяцами ранее в Великобритании, в совокупности с результатами выборов в Австрии, Литве, Болгарии, Румынии, Молдове, где победили оппозиционные политики, становится понятно, что результат Трампа никакая не случайность. Это скорее общая тенденция, характеризующая поведение современного избирателя — идти против ветра, голосовать против элиты.
Как видим, наряду с крушением прежней системы мировой безопасности постепенно распадается ее идейно-политическое обоснование. Неолиберализм, так называемые универсальные ценности, теряют свою популярность и больше не пользуются доверием, а образовавшийся дефицит идей пытаются восполнить экстремисты. Для дальнейшего развития человечеству нужны новые смыслы и их изобретение выглядит основной сверхзадачей ближайшего будущего.