Ирина Коренева: «После успеха фильма «Человек-амфибия» дедушка провел с папой воспитательную беседу»
18.04.2013 16:19:50
Фильм «Человек-амфибия» стал лидером советского кинопроката 1960-х годов. Его посмотрело рекордное количество зрителей — 65,5 млн человек. 21-летний Владимир Коренев, исполнитель главной роли, моментально обрел статус звезды. О том, как это сказалось на семейной жизни и карьере и чем живет актер сегодня, нам рассказала его дочь, актриса Театра имени Станиславского Ирина Коренева.
— Когда я родилась, фильм «Человек-амфибия» давно вышел на экраны. Роль Ихтиандра подарила папе не только популярность, но и… мою замечательную няню, практически члена нашей семьи. Валя была его поклонницей. Приехала в Москву из Караганды специально, чтобы каким-то образом познакомиться с Кореневым. Сняла комнату где-то в Подмосковье, устроилась на работу в колхоз. Утром работала, а вечерами ездила в Театр Станиславского на папины спектакли. Валя познакомилась со многими московскими артистами и как-то в компании встретила мою маму, та как раз была беременна. Разговорились, мама — в то время весьма востребованная актриса — посетовала, что не знает, с кем будет оставлять малышку. И тут Валя предложила свою помощь. Первое время моталась к нам, в театральное общежитие на «Аэропорт», каждый день, пока уже к концу недели не валилась с ног от усталости. При этом она была безмерно счастлива: нянчит ребенка своего кумира! И когда мама однажды ей сказала: «Живи с нами — всем так будет проще», с радостью переехала и осталась на долгие годы. Воспитывала меня, баловала, обшивала — руки у нее золотые… Сама замуж так и не вышла. Говорит, что ее семья — это мы: Алла, Ирочка и Вовик, которого она обожает по сей день. Папа для нее — все! Самый красивый, самый умный, самый лучший. Она уже давно вернулась к себе в Караганду, но нередко нас навещает. Приезжает с фотоаппаратом, снимает каждый наш шаг, а потом возвращается домой с ворохом фотографий семейства Кореневых и развешивает их по всему дому. Она в Караганде — звезда, все знают, что она наш друг. И когда папа бывает там на гастролях, Валю всегда усаживает на лучшее место в зале. Она — удивительный человек: светлый, добрый… Все мы ее очень любим.
Конечно, у папы было много поклонниц. Мама рассказывает, что некоторые ездили за ним по всей стране. Провожали папу на вокзале в Москве, а встречали — в другом городе. Каким образом им это удавалось, непонятно. Женщины были весьма интеллигентными, к маме относились с симпатией. Мало того, именно благодаря им она всегда знала маршруты папиного передвижения. Они же ходили за ним по пятам, а потом звонили ей и докладывали: «Володя пошел туда-то» или «Сидит в таком-то ресторане».
Я, даже когда еще совсем крохой была, понимала, что мой папа — известный артист. Но это была данность, никак эмоционально не окрашенная. А вот насколько он обожаем женщинами, почувствовала, уже когда выросла. Праздновалось 25-летие фильма «Человек-амфибия» в кинотеатре «Ударник». Хотя фильм я давно знала наизусть — с Валей мы не раз его смотрели вместе, — все равно прошла в зал. И вот кадр: Ихтиандр выходит к своему отцу, снимает маску, и… по темному зрительному залу катится общий женский вздох: «А-а-ах…» (Смеется.) Тогда я поняла, что да, мой папа — секс-символ, настоящая звезда! Сам-то он к своей внешности весьма спокойно всю жизнь относится. И, кстати сказать, не любит себя на экране. Иногда показывают старый фильм, я зову: «Иди посмотри на себя, какой ты был молоденький, хорошенький». Он отмахнется и уходит.
— То есть красотой своей не пользовался?
— Пользовался, наверное, по молодости, но ничего про это не рассказывает. (Смеется.) В этом отношении его хоть режь, хоть четвертуй — лишнего не скажет. Сейчас смотрю «Человека-амфибию» и поражаюсь: нет больше таких красивых актеров, какими были Коренев, Михаил Козаков и, конечно же, невероятная Анастасия Вертинская.
— При упоминании Ихтиандра ваш папа не вздрагивает? Бывает, актеры устают от образа.
— Напротив, он благодарен фильму, сделавшему его, 21-летнего выпускника театрального института, популярным актером.
На дипломном спектакле его увидел ассистент режиссера и пригласил на пробы. Они с мамой только-только поженились. Слава Богу, маме, несмотря на молодость, удалось правильно среагировать на то, что произошло в их жизни. Ведь как получилось: замуж она вышла за никому не известного студента Коренева, а спустя несколько месяцев получила суперзвезду, в которого были влюблены все женщины СССР.
Сейчас, будучи взрослой, понимаю, насколько маме было непросто! Хорошо, что папин отец, мой дедушка, тоже оказался мудрым человеком. После фурора, который произвел фильм «Человек-амфибия», провел с сыном воспитательную беседу и объяснил, что слава пройдет, а вечные ценности — семья, жена — должны остаться. Так что мы с мамой для папы всегда на первом месте.
Дедушка мой — контр-адмирал. И папа, отправившись из Таллина в Москву поступать в театральный, думал, что если сразу не поступит, то тоже станет моряком.
— Где встретились ваши родители?
— В институтской компании. Папа поступил на первый курс, мама училась на третьем. Несколько лет они встречались, пока мама не поставила вопрос ребром: «Либо завтра в загс, либо ты меня больше не увидишь». До этого папа все как-то уворачивался от этой темы. Но ничего, на следующий же день пришел
— Ваши родители похожи между собой или, наоборот, разные?
— Они абсолютно разные. Мама — собранная, деятельная. Папа — это Обломов. (Со смехом.) Любит полежать на диване, посмотреть телевизор. В идеале для него — вообще из дома не выходить. Так смешно бывает смотреть, когда он собирается на спектакль! Всю дорогу бормочет: «Ох, как неохота, лучше бы дома побыть с мамочкой». Хозяйством всю жизнь занимается мама. Она может и гвоздь прибить, и обои поклеить. Папа подключается, когда ему уже становится стыдно смотреть на мамины усилия. Тогда встает с неохотой: «Давай помогу». Папа так комментирует распределение ролей в семье: «Мама занимается очагом, а я решаю вопросы глобальные — начать ли войну, к примеру». В нашей семье он объект всеобщей любви. Никаких подвигов мы с мамой от него и не ждем. Кажется, прошлой весной в прихожей сломалась вешалка. И так там до сих пор и лежит. Папа говорит: «Надо вызвать человека, который починит». Мама отвечает: «Хорошо. У нас дома ведь таких людей нет». Ну что — смеются. Единственное, что папа делает прекрасно по дому, — так это готовит. Летом на даче, когда собираются гости, делает волшебный плов… Получается потрясающе! Просто пальчики оближешь.
— Ира, вы росли театральным ребенком? Проводили все свободное время за кулисами?
— Конечно, театр я любила с раннего детства, все спектакли знала наизусть уже лет в шесть. И когда слышала разговоры взрослых про то, что — какой ужас! — актриса Х. заболела и кто же ее заменит, искренне удивлялась: ведь есть же Ира Коренева, она и заменит! (Смеется.) Пока родители были на сцене, я со своей закадычной подружкой Машей Бурковой (дочерью актеров Георгия Буркова и актрисы Татьяны Ухаровой) бегала за кулисами. Мы либо просто носились, либо играли в прятки — до сих пор я могу так спрятаться в театре, что меня никто никогда не найдет! Либо просачивались в костюмерную и потихоньку отрывали от женских платьев по «бриллиантику», а потом где-нибудь в укромном уголке устраивали тайник. Или — еще любимое развлечение — в перерывах между дневным и вечерним спектаклями играли на сцене в декорациях. Например, с упоением качались на качелях Маленького принца. Я всегда знала, что моя судьба будет связана с театром, поскольку о других профессиях не имела ни малейшего представления. (Смеется.) А родители не возражали. Папе вообще все нравится, что я делаю. (Смеется.)
Ну а что? Лучше нашей профессии ничего и быть не может. Просыпаешься поздно, репетиция начинается в одиннадцать-двенадцать, не раньше. У нас ненормированный график. Посмотреть со стороны — наша профессия кажется абсолютным праздником. Премьеры, цветы, поклонники, и никем не замеченные за этим праздником невидимые миру слезы.
— Насколько плотно Владимир Борисович занимался вашим воспитанием?
— Судя по словам мамы, пока я не заговорила, он обходил мою кроватку стороной. Иногда заглядывал одним глазком, что там за крикливое существо лежит. (Смеется.) Он «пропал», как только первый раз услышал от меня «папа». И в тот же миг превратился в сумасшедшего отца. Так меня обожал, что не мог работать, не зная, где я нахожусь. Как-то случай вышел: они с мамой играли днем «Робин Гуда», и я собиралась самостоятельно приехать в театр на метро из «Новых Черемушек», где мы в то время жили. Мама рассчитала время, сообщила папе, что как раз к первому звонку я успеваю, а меня все нет и нет. Встретила подружку по дороге, заговорилась. В общем, вбежала в театр с третьим звонком. Мне артисты кричат: «Ира! Где ты была? Коренев не может начать играть». Я роняю пальто, сумку, бегу за кулисы: «Папа, я здесь». И он вышел на сцену. А у него уже руки тряслись, давление подскочило.
— Папа вас, такую красивую дочку, наверное, как куклу наряжал да баловал? Он же много ездил…
— Папа с гастролей обычно почти ничего не привозил, кроме книг. Он не разбирается в вещах и не считает их достойными большого внимания. Зато однажды из Венгрии притащил мне фирменный двухколесный раскладной велосипед. По тем временам невиданную роскошь! Во дворе я сразу стала королевишной.
Меня родители не баловали, я росла в спартанских условиях. И денег лишних никогда не было, и к себе я относилась довольно равнодушно.
То, что надо стильно одеваться, я поняла, когда уже поступала в институт. Тогда, кажется, впервые попросила, чтобы мне сшили платье.
Вот книг в доме всегда было много — просто огромная библиотека. Папа — книгочей редкостный. На книжки мог спустить всю зарплату. Я обожала валяться с ним на диване и слушать разные истории, например «Графа Монте-Кристо». На самом интересном месте папа вдруг замолкает. Я тяну: «А дальше что, папочка?» — «Продолжение завтра» — и идет спать. И так я мучилась от нетерпения, что однажды залезла на полку, нашла эту книжку и читала до утра.
Что касается материальных благ, то мои родители к ним довольно равнодушны. Папа всю жизнь одевается так: что под рукой висит, то и наденет. Вдруг спохватится: «Где мои тренировочные?» А мы с мамой их выбросили. «Зачем?! — шумит. — Шикарные тренировочные, их перелицевать — и еще лет двадцать носить можно».
— У родителей много друзей?
— Они живут открыто — дом был полон гостей всегда. Заканчивались репетиции, спектакли, и все ехали к нам. Мама тут же накрывала на стол, было очень весело.
— Ира, вы до сих пор с родителями живете?
— Понимаю, что я эгоистка, но мне удобно с ними жить. Мама — дома, на ней хозяйство, а мы с папой — с головой в творчестве.
Из него вышел потрясающий дедушка. Внука обожает, тот платит ему взаимностью, они настоящие друзья. Знаю, что меня он сильно любит, но Егора — вообще без всякой меры.
Ощущение, что на мне папа просто тренировался. Шквал его любви, заботы, переживаний направлен теперь на внука. Он держит его под неусыпным контролем: «Ты где? С кем? Когда придешь?» Волнуется, конечно… Сын иногда в шутку меня просит: «Роди ему еще одного внука, чтобы он от меня отстал».
Иногда начну сына ругать, говорю папе: «Ну посмотри, что творит!» А в ответ: «Да все хорошо! Отличный парень растет!»
А о себе так говорит: «Я родился для того, чтобы быть дедом».
Без нас папа не может прожить ни секунды. Если куда-нибудь уезжает, звонит по сто раз в день. И когда сообщает: «У меня деньги на телефоне заканчиваются», мама в ответ смеется: «Ну и хорошо, меньше звонить нам будешь». Сам-то он не знает, как это — положить на телефон деньги. (Смеется.) «Техника в руках дикаря — груда металлолома» — это про моего папу!
— Егор продолжил актерскую династию?
— Нет, он учится в Высшей школе экономики. Хотя, на мой взгляд, растет абсолютным Артистом Артистычем. К тому же он очень фотогеничный — таких камера любит. Но по нашим стопам сын идти не захотел. Говорит: «Я так редко вас с дедушкой видел, что не хочу своим детям той же участи».
— Ира, почему вы с такой яркой внешностью так мало снимаетесь?
— Да как-то пока не складывается у меня роман с кино. Может быть, потому что помощники режиссеров перестали ходить по театрам, как это бывало раньше. В кино стало удобно брать тех, кто уже примелькался на экране. Иногда папу прошу: «Ну ты хоть фотографию мою возьми, покажи». А он в ответ: «Хорошо… Завтра покажу». Нет, я не обижаюсь на него — привыкла. Если он и пойдет просить за кого-то, то только не за своих. Меня, помню, знакомые спрашивали: «Ты в институт по блату поступила?» Конечно, по блату, раз сказала приемной комиссии, что меня зовут Коренева Ирина Владимировна. Половина из них были хорошими товарищами моих родителей.
— У Владимира Борисовича был почти 10-летний перерыв в кино. Не приглашали или ему не нравился материал?
— У папы всегда на первом месте — театр. Если съемки могли нанести ущерб театру, он отказывался. Переживал ли он, что редко снимается? Не знаю, наверное, да. Мы же все хотим работать. Но папа такой человек, что личные переживания в себе держит, не выплескивает. Поэтому часто давление поднимается.
Говорю иногда: «Пап, о чем задумался? Что тревожит? Расскажи, поделись». А он: «Оставьте меня одного, дайте подумать».
Несколько лет назад он снялся в фильме Светланы Дружининой «Тайны дворцовых переворотов» в серии «Виват, Анна!». Сыграл князя Долгорукого. Он был счастлив работать и со Светланой Сергеевной, и с ее мужем Анатолием Мукасеем, потрясающим оператором. Он просто в них обоих влюбился. И партнеры великолепные — Инна Чурикова, Владимир Ильин и многие другие. Когда он нам с мамой рассказывал, как подолгу они репетируют дубли, с какой отдачей все работают, просто светился от счастья.
Папа очень эмоциональный человек, радуется или расстраивается — все по полной программе. У нас вообще абсолютно итальянская семья. Мы громко разговариваем, шумим. Эмоционально и активно делимся друг с другом мыслями — о Егоре, о его воспитании, о новостях, о каких-то моих или маминых проблемах. Те, кто впервые оказывается свидетелями нашего общения, иногда спрашивают: «А почему вы кричите?» (Со смехом.)
— Как вам кажется, что вашему отцу сегодня нужно? В каком душевном состоянии он живет?
— Я думаю, главное, что он хочет, чтобы все мы были живы-здоровы. Последнее время стал больше уставать, и я недавно вдруг поняла, что мне придется взять заботы о семье в свои руки. Пора немного разгрузить моих чудесных и любимых родителей, создать условия, чтобы они побольше и подольше отдыхали. Но, с другой стороны, они же актеры! Им нужна работа и зритель… Я мечтаю, чтобы папа еще снялся, и не раз, в хорошем кино, ведь с возрастом он накопил много бесценного актерского опыта. Мне очень обидно, что его, такого сильного артиста, мало приглашают.
Я страшно счастлива, что после долгого перерыва на сцену родного театра вернулась мама. Мы втроем заняты в замечательной пьесе Нила Саймона «Дураки». Причем играем семью. Идет время, и теперь настал мой черед щадить родителей. Освобождать от проблем, дарить им больше радости. Они это давно заслужили.
Алла ЗАНИМОНЕЦ, ООО Теленеделя, Москва (специально для ЗН), фото Андрея Эрштрема
Родился: 20 июня 1940 года в Севастополе
Семья: жена — Алла Константинова, актриса; дочь — Ирина Коренева, актриса; внук — Егор, студент Высшей школы экономики
Образование: окончил актерский факультет ГИТИСа
Карьера: с 1961 года — ведущий актер Московского драматического театра им. Станиславского. Снимался в фильмах: «Человек-амфибия», «Дети Дон Кихота», «Много шума из ничего», «Дети Арбата», «Дорогая Маша Березина», «Тайны дворцовых переворотов. Фильм 7. Виват, Анна!» и др. Народный артист России. Профессор, художественный руководитель факультета театрального искусства ИГУМО