За последнюю неделю жильцы нескольких домов на улице Воронянского в Минске стали экспертами в искусстве

Заместитель главы администрации Игорь Жур признает, что мнения об «Ангеле смерти» (так граффити именуют жители района, хотя на самом деле работа носит название «Человек без имени») ему доводится слышать неоднозначные и противоречивые, но это и есть главный козырь картины. Мол, работа серьезная, с философским подтекстом. Над ней нужно подумать. Нельзя поддаваться первым эмоциям и судить на уровне «красиво — некрасиво». Жалобщикам и сутягам объясняют: картина — произведение искусства, и есть смысл его сохранить. Слова подкрепляют фактами: на днях рисунок попал в топ–10 лучших мировых граффити за прошлый месяц.

Впрочем, мировое признание ничуть не отменяет местное отторжение. Жильцы упорно и настойчиво продолжают забрасывать администрацию кто жалобами, а кто благодарностями: от «пусть бы он дома у себя такое нарисовал» до «хорошо, что к нам наконец пришло современное искусство». Работа, по замыслу художника посвященная проблеме национальной идентичности и человеческой солидарности, напротив, только усилила социальный разрыв. На тропу арт–войны вышли молодые мамы, пенсионеры, врачи — и у каждого свое полноценное мнение с вескими аргументами, подкрепляемыми апломбом невероятной величины. Об убедительности и художественных достоинствах работы речи, конечно, в данном случае даже не идет. Нравится — не нравится. Исключительно точка зрения среднестатистического зрителя.

Олег Ларичев, организатор проекта Urban Myths, благодаря которому безликие стены пяти зданий в Октябрьском районе приобрели цвет и объем, за прошедшую неделю, кажется, уже устал оправдываться. И объяснять, что художники приезжают в Минск без эскизов. С администрацией района согласовывается только список адресов. Темы никто не ограничивает. И это право самих авторов — вдохновиться городом и воплотить его видение в своих рисунках. Организатор еще одного фестиваля уличного искусства Vulica Brasil Людмила Шестак сейчас как раз находится в Афинах, на родине художника Ino. Страстно и взахлеб она рассказывает мне о том, что противоречивые граффити модного райтера печатают в журналах, туристических буклетах и проспектах — эти рисунки стали такой же неотъемлемой частью Афин, как Акрополь или Агора. Конечно, рассуждает Людмила, изобразить на фасадах котиков или цветочки, радующие глаз, гораздо проще — по крайней мере, все останутся довольны. Но для нее как куратора проекта об искусстве стрит–арт важнее, чтобы работы заставляли горожан не только умиляться, но и думать, мыслить, рефлексировать.

Хороша ли работа? Об этом и мы долго спорили с коллегами. Сошлись во мнении: такое искусство, безусловно, имеет право на существование. К художественным достоинствам работы претензий нет, 6–е место в списке лучших граффити — заслуженная награда художнику за труды. Другой вопрос: место ли столь депрессивным сюжетам на всеобщем обозрении? Возможно, в век кризиса и расшатанных нервов стоит «прятать» искусство туда, куда придут люди подготовленные? Например, на стены модной, но в то же время нежилой улицы Октябрьской. А может, правы горожане, и есть резон изображать на фасадах домов что–то более позитивное и до боли знакомое? Что–то, что не напомнит о бренности бытия, а просто заставит улыбнуться?

leonovich@sb.by

Советская Белоруссия № 226 (24856). Суббота, 21 ноября 2015