Репортаж из Музея древнебелорусской культуры: зачем "оперировать" иконы и как "оживить" слуцкий пояс
15.02.2017 22:16:12
Бороться со стереотипами директору Музея древнебелорусской культуры Борису Лазуко приходится едва ли не каждый день. И хотя с момента открытия сокровищницы прошло уже 38 (!) лет, повторять одни и те же истины Борис Андреевич по–прежнему вынужден слишком часто. Да, музей научный (в том смысле, что работает при Национальной академии наук и Центре исследований белорусской культуры, языка и литературы), но посетить его может каждый. Нет, вход свободный, но по предварительной записи. Да, все экспонаты подлинные, никакой бутафории и муляжей. 30.000 уникальных предметов, каждый из которых убедительно доказывает: на территории современной Беларуси живет абсолютно самобытный народ, со своими ремеслами, бытом и укладом жизни, представлением о культуре, искусстве, духовности.
Гордость музейной коллекции — оригинальные слуцкие пояса.
Как и когда повседневные вещи становятся частью летописной хроники и превращаются в немых свидетелей уходящей эпохи? Репортаж «СБ» — о перспективах единственного в стране музея, где точно знают, почему для истории так важен каждый слой и стежок.
Три года назад в этих стенах совершили, казалось бы, невозможное: впервые в практике отечественной реставрации сотрудникам музея удалось расслоить (но сохранить!) красочные слои одной из икон, чтобы открыть самое первое ее изображение. Операция, не устает повторять Борис Лазуко, уникальная:
— Похожую технику использовали ранее при отслоении настенной живописи в полоцкой Спасо–Преображенской церкви, чтобы открыть фрески времен преподобной Евфросинии. Но одно дело — монументальная живопись, и совсем другое — станковая. В успехе операции мы были совсем не уверены, но решили рискнуть. Поделились планами с Павлом Каллауром, на тот момент председателем правления Белвнешэкономбанка. Честно предупредили, что задуманное — перенесение верхнего слоя на другую поверхность ради того, чтобы открыть нижний, — из разряда научной фантастики. Но Павел Владимирович сказал лишь одно: «Сколько вам нужно денег?» Во многом благодаря его финансовой поддержке после полутора лет работы нам удалось совершить задуманное.
Что примечательно, из одного исторического объекта тогда получили даже не два, а три уникальных сюжета. С хирургической точностью перенесенное на стекло «Преображение Господне» конца XVIII века — раз, открывшиеся благодаря эксперименту «Покрова Богоматери» начала XVIII в. — два. И еще одно изображение Богородицы — три.
— В процессе работы на деревянной основе иконы удалось обнаружить зеркальный отпечаток первичного изображения. Нанесенный лаконичными мазками и линиями лик Богоматери — скорее всего, подмалевок, с которого началась живописная работа. Рентген, к слову, этот рисунок не увидел.
Эту икону помог обнаружить счастливый случай. Над ее восстановлением реставраторы трудились больше года.
Уникальный опыт наделал шуму в достаточно узком реставрационном мире, посмотреть на результаты работы к нам приехали специалисты Всероссийского художественного научно–реставрационного центра им. И.Э.Грабаря и их коллеги из Сербии, которая также славится своими мастерами реставрационных дел. Спасать национальное достояние, давать ему вторую, а то и третью молодость — одна из главнейших задач музея на сегодня. Гордость коллекции — Белыничская икона Божией Матери — тоже из «спасенных».
— В XVII веке с чудотворной иконы в Белыничах начали делать списы. Они разошлись по всем территориям, один, например, сейчас находится в Варшаве, несколько — в храмах Могилевщины и Гродненщины. Икона из нашей коллекции была найдена в кладбищенской каплице близ деревни Снов. Она стояла за печкой, рядом — груда дров. Естественно, такие условия не пошли ей на пользу: часть изображения была утрачена, но лик Богоматери, к счастью, сохранился. Реставратор Алексей Путинцев работал над ней больше года.
И если музейная коллекция икон — вторая по полноте и объему (после Национального художественного музея), то собрание народных тканей, церковного облачения — крупнейшее в нашей стране. Кроме того, здесь бережно и с любовью хранятся два оригинальных слуцких пояса. Один — слуцкого производства. Другой — слуцкого типа, но выткан в мануфактуре Лиона. Для директора музея текстильная, скажем так, тема особенно близка и любима. Борис Лазуко — автор нескольких книг по слуцким поясам, инициатор программы по их возрождению. Борис Андреевич не скрывает гордости за свое детище:
— Именно с пояса из нашей коллекции была сделана первая копия современного слуцкого пояса, позже подаренного Президенту. Сейчас этот пояс украшает зал Дворца Независимости.
А вот как и что носили наши предки по будним дням и во что облачались на праздничные променады, расскажет коллекция народного костюма — опять–таки самая большая в нашем музейном пространстве. 80 готовых комплектов со всех регионов — результат ежегодных музейных экспедиций.
— Об этнографических экспедициях у людей непосвященных часто складывается неверное представление, — готов развеять очередной миф Борис Лазуко. — Думают примерно следующее: мы приезжаем в удаленную деревню, встречаем там условную бабушку Акулину, она ведет нас в хату и открывает свой сундук. А там — горы ценнейших экспонатов! Хотелось бы, конечно, чтобы так оно и было. Но на самом деле комплекты костюмов формируются годами... В одной деревне нашли намитку, в другой — андарак, в третьей — фартук. Причем даже в соседних деревнях могут быть различные варианты одежды. Будут, конечно, похожи по крою, но отличаться деталями, орнаментом.
Но мало просто привезти одежду, нужно придать ей экспозиционный вид. Иногда процесс реставрации затягивается на долгие месяцы.
— Видите свиту? — Борис Андреевич обращает внимание на один из экспонатов. — Это сейчас она выглядит так, как будто только вчера сшита. Но если приглядитесь, заметите следы штопки. Когда ее привезли, она была, как говорят в народе, «горш, чым рэшата». Через дырки в лунную ночь можно было пересчитать все звезды.
Наиболее благодатный в экспедиционном плане регион — Полесье и западная часть Беларуси. Музею удалось собрать комплекты костюмов практически из всех уголков Брестчины и Гомельщины. А вот Витебская область представлена всего одним экспонатом — строем из Дубровенского района. Возможно, нашим читателям из северных районов страны удастся пополнить уникальную коллекцию. Проинспектируйте бабушкины хаты и чердаки, вдруг отыщется пусть не комплект, но хотя бы его часть? Музейщики и реставраторы с радостью возьмутся за дело.
Гордость музейной коллекции — оригинальные слуцкие пояса.Как и когда повседневные вещи становятся частью летописной хроники и превращаются в немых свидетелей уходящей эпохи? Репортаж «СБ» — о перспективах единственного в стране музея, где точно знают, почему для истории так важен каждый слой и стежок.
Три года назад в этих стенах совершили, казалось бы, невозможное: впервые в практике отечественной реставрации сотрудникам музея удалось расслоить (но сохранить!) красочные слои одной из икон, чтобы открыть самое первое ее изображение. Операция, не устает повторять Борис Лазуко, уникальная:
— Похожую технику использовали ранее при отслоении настенной живописи в полоцкой Спасо–Преображенской церкви, чтобы открыть фрески времен преподобной Евфросинии. Но одно дело — монументальная живопись, и совсем другое — станковая. В успехе операции мы были совсем не уверены, но решили рискнуть. Поделились планами с Павлом Каллауром, на тот момент председателем правления Белвнешэкономбанка. Честно предупредили, что задуманное — перенесение верхнего слоя на другую поверхность ради того, чтобы открыть нижний, — из разряда научной фантастики. Но Павел Владимирович сказал лишь одно: «Сколько вам нужно денег?» Во многом благодаря его финансовой поддержке после полутора лет работы нам удалось совершить задуманное.
Что примечательно, из одного исторического объекта тогда получили даже не два, а три уникальных сюжета. С хирургической точностью перенесенное на стекло «Преображение Господне» конца XVIII века — раз, открывшиеся благодаря эксперименту «Покрова Богоматери» начала XVIII в. — два. И еще одно изображение Богородицы — три.
— В процессе работы на деревянной основе иконы удалось обнаружить зеркальный отпечаток первичного изображения. Нанесенный лаконичными мазками и линиями лик Богоматери — скорее всего, подмалевок, с которого началась живописная работа. Рентген, к слову, этот рисунок не увидел.
Эту икону помог обнаружить счастливый случай. Над ее восстановлением реставраторы трудились больше года.
Уникальный опыт наделал шуму в достаточно узком реставрационном мире, посмотреть на результаты работы к нам приехали специалисты Всероссийского художественного научно–реставрационного центра им. И.Э.Грабаря и их коллеги из Сербии, которая также славится своими мастерами реставрационных дел. Спасать национальное достояние, давать ему вторую, а то и третью молодость — одна из главнейших задач музея на сегодня. Гордость коллекции — Белыничская икона Божией Матери — тоже из «спасенных».
— В XVII веке с чудотворной иконы в Белыничах начали делать списы. Они разошлись по всем территориям, один, например, сейчас находится в Варшаве, несколько — в храмах Могилевщины и Гродненщины. Икона из нашей коллекции была найдена в кладбищенской каплице близ деревни Снов. Она стояла за печкой, рядом — груда дров. Естественно, такие условия не пошли ей на пользу: часть изображения была утрачена, но лик Богоматери, к счастью, сохранился. Реставратор Алексей Путинцев работал над ней больше года.
И если музейная коллекция икон — вторая по полноте и объему (после Национального художественного музея), то собрание народных тканей, церковного облачения — крупнейшее в нашей стране. Кроме того, здесь бережно и с любовью хранятся два оригинальных слуцких пояса. Один — слуцкого производства. Другой — слуцкого типа, но выткан в мануфактуре Лиона. Для директора музея текстильная, скажем так, тема особенно близка и любима. Борис Лазуко — автор нескольких книг по слуцким поясам, инициатор программы по их возрождению. Борис Андреевич не скрывает гордости за свое детище:
— Именно с пояса из нашей коллекции была сделана первая копия современного слуцкого пояса, позже подаренного Президенту. Сейчас этот пояс украшает зал Дворца Независимости.
А вот как и что носили наши предки по будним дням и во что облачались на праздничные променады, расскажет коллекция народного костюма — опять–таки самая большая в нашем музейном пространстве. 80 готовых комплектов со всех регионов — результат ежегодных музейных экспедиций.
— Об этнографических экспедициях у людей непосвященных часто складывается неверное представление, — готов развеять очередной миф Борис Лазуко. — Думают примерно следующее: мы приезжаем в удаленную деревню, встречаем там условную бабушку Акулину, она ведет нас в хату и открывает свой сундук. А там — горы ценнейших экспонатов! Хотелось бы, конечно, чтобы так оно и было. Но на самом деле комплекты костюмов формируются годами... В одной деревне нашли намитку, в другой — андарак, в третьей — фартук. Причем даже в соседних деревнях могут быть различные варианты одежды. Будут, конечно, похожи по крою, но отличаться деталями, орнаментом.
Но мало просто привезти одежду, нужно придать ей экспозиционный вид. Иногда процесс реставрации затягивается на долгие месяцы.
— Видите свиту? — Борис Андреевич обращает внимание на один из экспонатов. — Это сейчас она выглядит так, как будто только вчера сшита. Но если приглядитесь, заметите следы штопки. Когда ее привезли, она была, как говорят в народе, «горш, чым рэшата». Через дырки в лунную ночь можно было пересчитать все звезды.
Наиболее благодатный в экспедиционном плане регион — Полесье и западная часть Беларуси. Музею удалось собрать комплекты костюмов практически из всех уголков Брестчины и Гомельщины. А вот Витебская область представлена всего одним экспонатом — строем из Дубровенского района. Возможно, нашим читателям из северных районов страны удастся пополнить уникальную коллекцию. Проинспектируйте бабушкины хаты и чердаки, вдруг отыщется пусть не комплект, но хотя бы его часть? Музейщики и реставраторы с радостью возьмутся за дело.
leonovich@sb.by
Советская Белоруссия № 32 (25167). Четверг, 16 февраля 2017